Казакова: новая система очень хорошо учит кататься

Олимпийская чемпионка Нагано-98 в парном катании Оксана Казакова на лёд Nebelhorn Trophy 2009 выводила фигуриста из Белоруссии – Александра Казакова. Не задать ей вопрос было невозможно.

— Оксана, раскройте карты: однофамилец или родственник?
— (Смеётся) Нет, однофамилец. Хотя, знаете, мне даже жалко, что это не так – потому что Саша очень хороший человек, я бы не отказалась от такого родственника. На самом деле, он – ученик Алексея Урманова, нашего олимпийского чемпиона, а я просто вывожу мальчика на лёд на этом соревновании. Мы сейчас работаем вместе с Алексеем. Да, вот так: парница, а работаю с одиночниками.

— Сложно работать с фигуристами в другом виде?
— Я бы сказала, что парников тренировать сложнее. У нас и элементов больше, и потом – всё же в парном катании необходимо настроить и психологически объединить в одно целое двух людей, выстроить отношения между ними. Это очень трудно. Но и с одиночниками работать мне интересно. Я как тренер могу дать им много полезных советов, посмотреть на их катание с иной точки зрения. Да и сама учусь на этих тренировках чему-то для себя новому. Если снова вернусь в парное – буду использовать этот опыт на своих занятиях.

— Вы катались во времена прежней судейской системы, теперь тренируете по новым правилам. Согласны с тем, что само фигурное катание теперь тоже новое, другое?
— Да. Мне кажется, у нас всё же было больше возможностей раскрыть суть программы. Хотя сейчас, по прошествии пяти лет (столько действуют новые правила), спортсмены, в первую очередь высокого класса, научились совмещать техническую и артистическую стороны в своём катании. Нет уже того перекоса, когда на первом месте техника, а эмоции задвинуты на второй план. И, конечно, стало тяжелее. Особенно в парном катании. Уровни всё прибавляются и прибавляются. Возможно, это в чём-то приостанавливает технический прогресс в нашем виде спорта. Ничего нового по сравнению с тем, что мы делали десять лет назад, не прибавилось. Я имею в виду, никто не делает четверных выбросов – кроме одной нашей, российской пары, никто не исполняет какой-то новый второй или третий сложный параллельный прыжок — сальхов, или риттбергер. Технически, по набору элементов, мы остались на том же уровне, что и 20 лет назад.

Возможно, это в чём-то приостанавливает технический прогресс в нашем виде спорта. Ничего нового по сравнению с тем, что мы делали десять лет назад, не прибавилось. Я имею в виду, никто не делает четверных выбросов – кроме одной нашей, российской пары, никто не исполняет какой-то новый второй или третий сложный параллельный прыжок — сальхов, или риттбергер. Технически, по набору элементов, мы остались на том же уровне, что и 20 лет назад.

— Слишком много времени уходит на другое?
— Именно. На обязательные по правилам вращения, поддержки. Не успеваешь учить что-то новое.

— То есть голосуете за старую систему?
— Нет. Не так всё однозначно. Новая система очень хорошо учит кататься. Владеть всеми тонкостями и нюансами фигурного катания.

— За счёт правил?
— Нет, за счёт того, что нужно эти правила выполнять. Чтобы получить самый высокий уровень, нужно очень точно выполнить элемент. Если это вращение – нужно уметь отстоять требуемые шесть оборотов. Раньше когда получалось пять, всё было прекрасно. Теперь – обязательные шесть, и это тяжелее. В катательной части, так скажем, спортсмены умеют больше, чем мы в своё время. Но художественная сторона немножко теряется. А я считаю, что фигурное катание всё же искусство. И сейчас куда сложнее искусство соединять с сумасшедшими подкрутками и поддержками. Но стараются люди. Появляются новые подходы, новые вращения, связки между элементами. При всей строгости предписаний тренеры и спортсмены стараются что-то ещё развивать.

— А есть какой-то предел этому развитию? Смогут ли в скором времени одиночники прыгать пятерные, а парники – четверные параллельные или выбросы?
— Пока, думаю, это нереально. Может, появятся какие-нибудь «гости из будущего». Но, живя в нашем реальном XXI веке, сегодня я слабо в это верю.

— То есть на техническом уровне мы уже на пределе.
— Не на техническом. Наверное, на пределе человеческих возможностей. Пока предел человека в фигурном катании такой.

— Наступает особый, Олимпийский сезон. Вы помните свою Олимпиаду? Какое воспоминание для вас самое яркое?
— То, как мы стали первыми после короткой программы. Я тогда подошла к своему партнёру и спросила: «Артур, а что делать дальше?» Мы ведь до этого в сезоне всё время оставались вторыми, а тут вдруг стали первыми. Он ответил: «Кататься». Вот так просто. Ну и, конечно, уже потом, когда стоишь на пьедестале и вспоминаешь все 20 лет, которые посвятил спорту, и думаешь, что ты всё же сделал это и стал чемпионом, – это незабываемое ощущение.

Но художественная сторона немножко теряется. А я считаю, что фигурное катание – всё же искусство. И сейчас куда сложнее искусство соединять с сумасшедшими подкрутками и поддержками. Но стараются люди.

— Кстати, сейчас за парным катанием вы следите или только за новостями в мужском одиночном?
— Посматриваю, конечно.

— Как оцениваете расстановку сил на этот олимпийский сезон? Прогнозы, конечно, дело неблагодарное, но как насчёт личных предпочтений? Как относитесь к соперникам российской сборной?
— Скажу так, если говорить о ситуации сегодняшнего дня, ближе всего мне, пожалуй, немецкая пара Савченко — Шолковы. Но мы не должны забывать, что возвращаются китайцы Ксю Шень – Хонгбо Чжао. Я очень уважаю то, что они сделали в спорте. Я ведь сама с ними соревновалась, поэтому первые, кого мне хочется выделить, — это они. Но как они сейчас катаются, я не видела, поэтому не могу сказать, какую позицию эта пара сможет занять, вернувшись. Тем не менее у них есть опыт, они знают, куда и для чего идут.

Впрочем, я всё равно болею за россиян. Все олимпийские годы выигрывали русские. (Российские фигуристы в парном катании выиграли подряд на 12 Олимпийских играх, начиная с 1964 года. – Прим. «Чемпионат.ру».) И наш с Артуром вклад в этом есть. Не хочется, чтобы эта традиция нарушилась.