Продолжение. С первой частью интервью с Любовью и Нодари вы можете ознакомиться по данной ссылке: Маисурадзе: вламываем, как звери!
Во второй части беседы Любовь Илюшечкина и Нодари Маисурадзе рассказали о том, кто в их паре главный заводила, об общении друг с другом во время проката и об увлечениях вне катка.
Тот же тройной выброс мы делаем уже два года. Сначала выучили двойной, сразу тройной, а двойной выброс тут же забыли, мы уже его не делаем.
— Вам нравится то, что тяжело даётся…
Нодари Маисурадзе: Конечно. Когда мы изучали элементы, начинали не с самых простых, а с тех, которые потребуются уже в этом сезоне. Тот же тройной выброс мы делаем уже два года. Сначала выучили двойной, сразу тройной, а двойной выброс тут же забыли, мы уже его не делаем. И так же с другими элементами: делаем всё сразу по максимуму.
— А если элемент сорван, как катаете программу дальше? Едете и грызёте себя?
Н. М.: Тяжелее намного (смеётся). Сначала всё нужно доделать, а потом уже разбираться, какую ошибку сделал. У нас такого нет, что ты первый прыжок упал – и все элементы остальные сорвал. Парное катание – более жёсткий вид. Много таких одиночников бывает, которые после первого прыжка срывают остальные, бабочки делают и совсем разваливаются… А я себе такого позволить не могу. Я же отвечаю за партнёршу, за общий результат, поэтому приходится волей-неволей собираться.
— Успеваете друг другу что-нибудь сказать во время программы?
Любовь Илюшечкина: Да. Обычно в параллельном вращении говорим, когда менять ногу, позицию. Это все делают.
Н. М.: Часто предупреждаем «быстрее», «медленнее», «молодец» или «отдыхаем». В прошлом году в медленной части программы Любочка мне всегда говорила: «Отдыхай, Нодарчик, отдыхай!» — перед поддержкой.
Сначала всё нужно доделать, а потом уже разбираться, какую ошибку сделал. У нас такого нет, что ты первый прыжок упал – и все элементы остальные сорвал.
— Кто в вашей паре главный заводила?
Л. И.: Когда я пришла в группу, мне сразу сказали, что в паре главный – партнёр. Даже если он не прав, его надо слушаться. Поэтому на льду слушаюсь. А в жизни… (смеётся)
— Вам приходится придерживаться какой-нибудь диеты?
Н. М.: Я себе почти ни в чём не отказываю, хотя стараюсь, конечно, есть здоровую пищу. Мы всё-таки тратим очень много энергии. А вот Люба сидит на очень строгой диете.
Л. И.: Да. Ограничиваю себя просто во всём, хотя сладкое очень люблю. Даже на Новый год ничего сильно калорийного себе не позволяю. Только если уж ооооочень сильно хочется. Когда я только пришла в группу к Наталье Евгеньевне Павловой, тренер сразу сказала мне худеть. Даже на лёд не пускала, пока не я не сбросила вес. Воспитательные меры принесли плоды.
— Разрешают ли вам заниматься экстремальными видами спорта?
Н. М.: Так, чтобы с крыши прыгать без парашюта, не разрешают. Но всё равно мы стараемся чем-то заниматься, чтобы отвлечься от фигурного катания. Но на лыжах, например, куда и когда мы можем поехать покататься?
Л. И.: В выходной, конечно, можно что-нибудь придумать. Несколько раз ходили с горки кататься в Отрадном, где мы живём и тренируемся.
— Чем ещё отвлекаетесь от спорта?
Н. М.: Люблю кино.
Л. И.: А у меня сейчас 11-й класс, экзамены. Буду поступать в РГУФКСиТ. Сначала хотела попробовать другую специальность, но сейчас уже нет выбора и времени на подготовку.
Много таких одиночников бывает, которые после первого прыжка срывают остальные, бабочки делают и совсем разваливаются… А я себе такого позволить не могу.
— А вы не думали о тренерской профессии после завершения спортивной карьеры?
Н. М.: Я уже тренировал детей. Раньше смотрел на тренера и думал: «Вот он ругается, как же так, зачем это нужно?». А потом выходишь и понимаешь, что это просто необходимо. Часто помогаю своим коллегам по группе, объясняю какие-то вещи. Мне кажется, доступно объяснить, научить у меня получается, но это всё-таки не мое. Я не смогу пять часов на льду находиться в коньках. Может, к этому и можно привыкнуть. Но я считаю, что тренером всё-таки нужно родиться.