Этот разговор состоялся в кабинете Олега Овсянникова, который сейчас возглавляет комитет Федерации фигурного катания на коньках России по синхронному катанию, буквально за час до начала чемпионата Европы в Хельсинки. А потому ещё не было известно ни о падении Максима Шабалина в обязательном танце финстеп, ни о том, что это печальное событие в очередной раз отложит российскую танцевальную дуэль на следующий старт.
Помню, какие муки были у Анжелы, когда на финале Гран-при нам надо было выходить и ей делали шесть обезболивающих уколов в спину, напрямую, прямо перед стартом. И можете себе представить моё состояние, когда не знаешь, что с ней. Она фактически мёртвая едет. И едет же!
— Как вы считаете, насколько Максим Шабалин успел восстановиться после своих многочисленных операций прошлого сезона?
— Конечно, Максим — сильный человек. У нас же тоже были проблемы с Анжеликой Крыловой, с её спиной. Я просто знаю, что это такое – кататься на уколах. Я знаю, как Анжелка, бедная, мучилась, и могу представить, какие муки испытывает Максим. Поэтому желаю ему здоровья и дожить, не сломаться. Конечно, ему очень тяжело, но у них всё получится.
— Что вы думаете об их новых программах? Ведь одной из причин их перехода к другому тренеру стали претензии к некоему однообразию в их постановках.
— Я знаю Наталью Владимировну Линичук очень хорошо. Это профессионалы высшего класса. Геннадий Михайлович Карпоносов – один из корифеев обязательных танцев. Он их знает, и помню, как от нас требовал безукоризненного исполнения. Интересно с ним было работать. Так что ребята, думаю, не жалеют о переходе.
— На этапе Гран-при в Москве они выглядели не очень счастливыми…
— Но вы представьте. Три операции в год! У Максима прооперированы оба колена, ещё и аппендицит… Я не знаю, как он вообще выдерживает это всё. Помню, какие муки были у Анжелы, когда на финале Гран-при нам надо было выходить и ей делали шесть обезболивающих уколов в спину, напрямую, прямо перед стартом. И можете себе представить моё состояние, когда не знаешь, что с ней. Она фактически мёртвая едет. И едет же! Вы же этого не видите за улыбкой. И Максим — просто молодец. Да и у Сергея Новицкого тоже есть травмы, как и у многих. Без травм вообще никого нет…
Хореографам теперь приходится особенно тяжело в танцах на льду, потому что есть набор элементов, набор этих стандартных дорожек. Все сидят, уровни только эти ловят.
— За кого-нибудь из россиян переживаете сильнее?
— Нет. Они для меня все одинаковые – наши. Каждая пара интересна по-своему. Сейчас с новыми правилами всё зависит от проката. Ты можешь быть готов на 200 процентов, но одна ошибка – и очень много теряешь. Сейчас вообще очень сложно говорить глобально о какой-то хореографии. Хореографам теперь приходится особенно тяжело в танцах на льду, потому что есть набор элементов, набор этих стандартных дорожек. Все сидят, уровни только эти ловят. А времени для хореографии уже не остаётся. Многие говорят, что у всех одинаковые дорожки. А чего из пальца высасывать, если она уже есть на четвёртый уровень? Начнёшь изобретать что-то новое – ещё не факт, что этот уровень сохранишь. Зачем изобретать колесо? Есть у тебя стандартная поддержка. Там можно что-то поменять, но сам костяк оставить, потому что она исполняется на четвёртый уровень. Зачем самому у себя воровать? Честно скажу, мне кажется, что наши танцы, при старой системе судейства, были интереснее. Мы тогда занимались творчеством. Я понимаю, что сейчас технически исполнить программу гораздо сложнее. Мы, когда встречаемся иногда с Евгением Платовым, смеёмся. Он говорит: «Олег, какие же сейчас ребята вращения делают!». — «Ага! – отвечаю я. – Мы бы с тобой уже умерли раз восемь!». Но у нас были другие задачи. Наверняка мы бы всё это выучили. Другое дело, что в танцах сейчас совсем другие требования…
— А нужны ли они танцам?
— А по-другому нельзя было. Ведь танцы хотели исключить из олимпийской программы. Надо было что-то менять. Да и сейчас еще остаётся вопрос с отменой обязательного танца. Я считаю, что этого нельзя делать. Потому что «обязаловка» – это школа. И ни в коем случае нельзя лишать обязательных танцев юниоров, ведь без них вообще не научишься кататься.
— Да. Танцы скоро совсем потеряют свой изначальный вид.
— Кстати, вы видели какие-нибудь интересные показательные номера сейчас?
Мы, когда встречаемся иногда с Евгением Платовым, смеёмся. Он говорит: «Олег, какие же сейчас ребята вращения делают!». — «Ага! – отвечаю я. – Мы бы с тобой уже умерли раз восемь!».
— По-моему, последние ушли вместе с Евгением Плющенко…
— Просто хореография больше никому не нужна. Получаются серыми и одинаковыми все. Прыгают свои четверные… Мы в своё время очень много экспериментировали в показательных номерах и оттуда потом на следующий сезон брали связки и дорожки в свои программы. Но мы не были ограничены такими жёсткими правилами, как сейчас.
— Может, всё-таки была за последние пять лет программа, которая бы вам понравилась?
— Конечно. Мне очень импонирует, как работают Ирина Жук и Александр Свинин с Яной Хохловой и Сергеем Новицким. Говорю о них потому, что больше их вижу. Они же тренируются в Москве. Может, если бы я побольше посмотрел произвольный танец Оксаны Домниной и Максима Шабалина «Спартак», он бы мне тоже понравился. С одного раза трудно понять. Я их видел только на этапе Гран-при в Москве… У Жук и Свинина всегда много интересных идей, да и Елена Кустарова всегда что-то интересное находит. Мне нравится работа Игоря Шпильбанда. У его американской пары Мэрил Дэвис – Чарли Уайт очень интересное решение произвольной программы. Ребята тоже пытаются из набора элементов сделать единый танец. Поэтому они очень опасны. Видел, правда, лишь в Интернете, произвольную канадцев Тессы Вирчу и Скотта Мойра. Это будет ещё одна «бомба». В нынешнем сезоне мне не очень интересны были французы Изабель Делобель и Оливье Шонфельдер. Но очень интересная пара, опять-таки из Франции, тренируется у Александра Жулина — Натали Пешала и Фабьен Бурза. Никто не стоит на месте. Поэтому будет очень тяжело. Но очень интересно.
— И всё-таки возможен ли расклад, при котором обе российские сильнейшие танцевальные пары окажутся на олимпийском пьедестале в Ванкувере?
— Будет тяжело. Как русский, конечно, хочу, чтобы наши пары разыграли между собой первое и второе места. Я был бы счастлив. Это сложно, но не думаю, что невозможно. Правильно говорила Людмила Пахомова: «Катайтесь на две головы выше, и никто вас никогда никуда не задвинет». Надо так выучить все элементы, чтобы зарабатывать плюс два, плюс три на каждом элементе, а делать всё на плюс пять!