— Сергей, мало кто знает, с чего начался ваш большой чемпионский путь. Насколько непросто вам было в прямом смысле слова выживать в США, когда большие бои были в долгосрочной перспективе и необходимо было как-то держаться на плаву и идти вверх? Расскажите подробно, с чего всё начиналось, как всё обстояло в то время за океаном?
— Я поехал в США не наобум, было предложение познакомиться с одним человеком. Это был Эгис Климас, мой нынешний менеджер. Мы встретились с ним перед тем, как я решил поехать в Америку, в Казахстане, на одном из боксёрских турниров. В США он меня привёз сам, оплатил дорогу и сказал: «Я тебе буду оплачивать проживание, перелёты, питание туда-сюда, но все деньги буду записывать тебе в долг. Когда возможность появится, ты мне их отдашь”. Я ответил: “А если я их не заработаю?” На что оол сказал: “Ну, тогда я угорел на кучу денег”. При этом Эгис отказался оплачивать мне карманные расходы и нисколько не платил за бои, потому что и так покрывал мне все расходы и организовывал поединки. А ведь чтобы бой организовать, нужно привезти соперника, его команду, разместить их, накормить, плюс гонорар – это куча денег.
Вот в таком режиме я пробоксировал без денег 18 боёв и заработал 400 000 долларов долгов. Зарабатывать я стал только тогда, когда добился своего первого чемпионства. Первый мой гонорар был 5000 долларов. После этого он стал увеличиваться в двукратном, в трёхкратном размере, появилась возможность получать бонусы от промоутера за защиту титула. Так через некоторое время я закрыл все долги. Сейчас я зарабатываю деньги, которые бы в России не заработал никогда, даже став неоднократным олимпийским чемпионом.
— В США профессиональный бокс — это индустрии с большими деньгами и огромным зрительскими интересом. Как, по-вашему, обстоят дела с боксёрским бизнесом в России? Развивается ли местная индустрия профи-бокса?
— Такие вечера бокса в России, как 11 июля, могут случаться лишь благодаря спонсорам и меценатам, которым интересно помочь российскому боксу и сделать праздник для людей, таким как Игорь Алексеевич Алтушкин. Но в Америке совсем другая схема работы — там никто не будет вкладываться просто так, там деньги делаются на деньгах. В частности, деньги там платит телевидение. У канала HBO, на котором я боксирую, есть много подканалов: фильмы, мультики, комедии, спорт – 20 штук примерно. Чтобы получить стандартный пакет из 70 кабельных каналов, нужно заплатить 15 долларов в месяц. Чтобы подключить пакет HBO, нужно ещё 20-29 долларов сверху. Ну вот теперь представьте, что у них 5-7 миллионов абонентов. Так копится бюджет, с которого оплачивается гонорар боксерам. Та же схема работает и с другими видами спорта. Плюс продажа билетов. Но эти деньги уходят на аренду зала, зарплаты рефери и судьям.
Российскому боксу, конечно, пока до этого далеко, как минимум из-за пиратства. У нас народу зачем платить за каналы? Он в Интернете посмотрит. Всё будет рябить, зависать, он будет материться, зато бесплатно. Понимаете, мы жмёмся за свой же комфорт. Я тоже так мыслил, но, пожив там, теперь я понимаю, что мы себя реально не любим. Ведь это удовольствие — купить показ, дома настроить проектор и комфортно с компанией друзей посмотреть турнир.
Зарабатывать я стал только тогда, когда добился своего первого чемпионства. Первый мой гонорар был 5000 долларов.
— Ваш нынешний менеджер Эгис Климас благодаря вам тоже смог выйти на новый для себя уровень?
— Да, конечно. Когда я только приехал, он как раз начинал налаживать контакты в поисках промоутера для меня. Он обращался в Golden Boy Promotions, к Пренквуту, всем этим ведущим промоутерам — Лу ДиБелло, Арт Пелулло. А они говорили: да нам не нужен русский. Не верили они в Россию. Поверила в меня и дала шанс промоутер Кэти Дува, которая к тому моменту была уже 8 лет без боев на HBO. При этом, у нее в свое время были Заб Джуда, Леннокс Льюис и Шуга Рэй Леонард, она очень серьезный промоутер, но была не на слуху. Когда в мой успех поверили – опа! – поздно, я уже на контракте с Кэти Дува. И это при том, что я не был ни чемпионом мира, ни Европы.
— Вы росли в заводском районе Челябинска (Тракторозаводский, ЧТЗ. — Прим. „Чемпионата“). Пошли в бокс, чтобы научиться постоять за себя на улице?
— Нет, причина была не в том, чтобы научиться драться. Хотя были в жизни случаи, когда деньги забирали, и, конечно, это было неприятно. Я в свои 12 лет начал сам деньги зарабатывать, машины мыл, на заправках работал, с пацанами бутылки собирали. Сдадим – в компьютерном клубе поиграем, какие-то сладости купим. У родителей денег не было совсем, на них мы не надеялись. Тогда как раз Союз развалился, всё стало каким-то блёклым. Половину заработанных денег я отдавал маме, у которой после развала Союза было плохо с финансами. В один из дней мы с парнями планировали мыть машины, но пошёл дождь. Я наковырял копеек 20 в кармане, купил газету “Вечерний Челябинск”, взял и в два раза дороже перепродал в гастрономе через дорогу. Потом купил ещё две, их тоже перепродал — в общем, вы поняли. В итоге мелочи насобирал — полный карман. Иду такой довольный по улице, мороженка в одной руке, шоколадка – в другой, и попался на старшеков, они клей в подворотне мохали. Ну и всё, они достают нож – я испугался, они у меня всё забрали: и шоколадку, и мороженку, и деньги, пнули под задницу и отпустили. А я шёл домой и сам на себя злился – лучше бы убежал, но стрёмно это как-то, не по-мужски.
В детстве очень любил хоккей и занимался им с восьми лет в секции.
Я, вообще-то, в детстве очень любил хоккей и занимался им с восьми лет в секции. Потом начал ходить в хоккейную школу «Трактор», которая была прямо через дорогу от дома. А потом так вышло, что ограбили раздевалку, где у всех хранилась форма. Купить новую моя семья не могла, и с хоккеем было покончено. Потом в борьбу ходил 3-4 месяца. А с боксом так вышло. Вышел фильм «Не отступать и не сдаваться» с Жан-Клодом ван Даммом, моим кумиром, плакатами с которым у меня была завешана вся комната. Естественно, я захотел пойти на кикбоксинг. Как раз в этот момент мой товарищ Руслан сказал мне, что записался на бокс. Я ему говорю: “А что, можно просто так взять и на бокс записаться?”. Не верил, что это можно вот так просто сделать.
— Помните, когда первый раз пришли в секцию бокса?
— Помню даже день — 1 декабря 1994 года. Я записался к тренеру Альберту Николаевичу Беляеву, заслуженному тренеру РСФСР, ему помогал Сергей Владимирович Новиков, который стал моим первым тренером. Он как раз только физкультурный на кафедре бокса закончил. По утрам у меня были занятия в школе, а по вечерам я ходил к Альберту Николаевичу, он был частично парализован из-за инсульта, но тренировал без проблем. У Беляева интерес был денежный — если люди ходят, деньги платят, значит он сыт и обут, большего ему не надо было. И тут через месяц-два занятий ко мне подошёл Новиков. Говорит: “Начинай утром ходить”. Начал мне освобождения в школу давать. Он воспитывал в нас мужские качества: силу воли, дух, характер. Пропустил удар? Не хнычь — всё пройдёт.
— Были сложности?
— Мой отчим умер в 95-м, и я сильно переживал эту потерю, осознавал, что человека больше нет. На бокс я месяца полтора не ходил. Но уже через неделю после моих прогулов тренер стал ко мне домой приходить, звал вернуться, но я не соглашался. Он даже на улице меня караулил, друзей моих отправлял ко мне, чтобы уговорили. В общем, назойливостью меня взял. Я остыл, начал снова ходить на занятия. Думаю, если бы не он, я бы не вернулся. Я понял, что только бокс помогает мне реализовывать все свои желания и мечты, что только боксом я смогу заработать деньги, которые смогу потратить туда, куда хочу. Спорт меня уберёг от улицы и от всей дряни, которая там была. Очень много пацанов, которых я знал, скололись тогда — был бум опиума и героина. Такой сильный, что чуть сам в это болото не залез, благодаря спорту вылез оттуда и очень благодарен боксу и тренеру.
— Насколько важен имидж для вас?
— Главное — человеком быть. Если чемпион с поясом ведёт себя как-то неподобающе, к нему не будет любви. Бывает, что боксёры совершенно не уважают никого вокруг себя. Я такого не терплю.
А если получу последний пояс, думаю, появятся новые цели, может, перейду в другую весовую категорию, а может, распущу титулы, сделаю вакантными, чтобы боксировать с новыми чемпионами, чтобы снова был интерес.
— Но это ведь тоже может быть имиджем.
— Согласен. Но для меня имидж ничего не значит. Мне многие говорят, как надо себя вести, но зачем мне это, если я хочу просто быть собой? Люди понимают меня таким, какой я есть, а кому не нравится – давай, до свидания. Мне большего не надо. Не могу сказать, что я хороший человек — для всех хорошим не будешь. Я живу в своё удовольствие, но не забываю о своих близких и родных. Может, я бы получал ещё бы больше денег, пойди я учиться менеджменту, имиджевым ходам, но я не умею играть — если мне не нравится человек, то на лице по мне это сразу видно. Масок у меня нет, я так воспитан. А воспитала меня улица, мои старшие товарищи и друзья. Моё окружение – все старше меня. Когда мне было 15, им уже было по 18-20. Так и сейчас — мне 33, им по 45-50. Ровесников – буквально двое-трое.
— Вы без одного пояса абсолютный чемпион. Когда хотите заполучить последний и что будете делать, когда получите?
— Это всё мечты. Но, как я успел убедиться, мечты сбываются, так что я не перестаю мечтать. А если получу последний пояс, думаю, появятся новые цели, может, перейду в другую весовую категорию, а может, распущу титулы, сделаю вакантными, чтобы боксировать с новыми чемпионами, чтобы снова был интерес.