Известный российский биатлонист Дмитрий Ярошенко, находящийся в Зальцбурге на слушании дела по применению запрещённых препаратов, найденных также у Альбины Ахатовой и Екатерины Юрьевой, дал подробное интервью своему официальному сайту.
«Я сильно волновался перед слушанием. Хотя примерно знал, чего ожидать и о чём пойдёт речь. Сначала я был спокоен, как удав, но когда нас завели в это помещение… Это как когда ты стреляешь сдвоенные стрельбы, такой адреналин начинает выделяться. Но пока выступали Рёш и наш адвокат, я сумел собраться и на вопросы отвечал чётко, без всяких запинаний.
Сначала с обвинительным приговором выступала генеральный секретарь IBU Николь Рёш. Она сразу объявила о том, что IBU просит для меня четыре года дисквалификации. Это несмотря на то, что изначально все три мои положительные допинг-пробы рассматривались как один случай. IBU сами признали, что это единый случай. Наказание в четыре года они аргументировали тем, что последняя проба была взята в январе, и она попадает уже под новый кодекс IBU. Дескать, старый кодекс предусматривает наказание два года, а новый — четыре.
Затем выступал наш адвокат Тагир Самокаев. Представителю Союза биатлонистов России Дмитрию Лоеву слова вообще не дали. После выступления адвоката комиссия задавала вопросы непосредственно мне, и три часа я на эти вопросы отвечал. Рассказал свою позицию, что мне 32 года, что Олимпийские игры-2010 могли быть венцом моей карьеры. И неужели я сознательно буду применять эритропоэтин, зная, что он успешно ловится? Комиссия начала спрашивать, принимал ли я когда-нибудь участие в ОИ. Я сказал им, что нет, что это были бы мои первые Олимпийские игры. Задавали вопросы про мои два предыдущих хороших сезона. Но ведь в нынешнем сезоне у меня были совсем другие результаты, на что мне сказали, что если бы я не употреблял эритропоэтин, то результаты были бы ещё хуже. А я ответил, что хуже уже точно бы не было.
Удивила неприкрытая провокация вопросов. Меня просили рассказать, как мне ставили эритропоэтин, кто мне его давал. Конкретно про это вещество говорили, хотя наша позиция была изложена в письменном виде и переведена на английский язык. Но я продолжаю утверждать, что никакого эритропоэтина я не употреблял. Хотя они очень хотели услышать, что я его употреблял. Я сказал им, что просил документы на препарат, который мне ставили. Документы, которые подтверждают, что там нет ничего запрещенного. Но было ощущение, что мне не особо там верят. Такое чувство, что людям дали команду „фас“ и цель их растерзать в любом случае.
Кстати, Николь Реш сказала, что им только позавчера прислали документы из СБР по расследованию нашей комиссии. Но это не является действительностью. Наш адвокат показал ей всю переписку IBU с СБР, и ответа у Николь Реш на это не нашлось. А когда наши представители настойчиво пытались им показать эти документы на месте, заседающие почему-то отказывались их смотреть», — рассказал Ярошенко.