Интервью с тренером сборной России по стрельбе Максимом Максимовым — отстранение сборной, морозы на Кубке страны

Максим Максимов – многократный призёр чемпионатов мира и чемпион Европы по биатлону. В 2014 году он завершил спортивную карьеру, а в 2019-м был назначен тренером мужской сборной России. Сейчас Максимов отвечает за стрелковую подготовку спортсменов группы Юрия Каминского.

В интервью «Чемпионату» Максимов рассказал о трудностях в тренерской деятельности, которые возникают у бывших профессиональных спортсменов, о будущем российского биатлона в условиях изоляции, непроговорённом конфликте с Каримом Халили и о проблемах регионального биатлона.

«Общая температура по больнице пока сложная»

– Максим Геннадьевич, глобально какие задачи ставите перед собой на этот сезон?
– В начале подготовительного периода у нас в группе остался только один лидер – Эдуард Латыпов, которого уже можно приравнять к мировым лидерам. Остальные ребята, конечно, пока уровнем пониже. Этот подготовительный и соревновательный сезон мы рассматриваем с позиции некоего обучения. В команде есть Латыпов, и ребятам есть на кого равняться, они могут посмотреть, как один из мировых лидеров ведёт себя в том числе и в быту – это и режим дня, и как он выходит на тренировки, и что он делает на тренировке, и как относится к своей работе.

Конечно, всегда хочется сразу выводить спортсменов на высокий уровень, чтобы ребята прогрессировали и не просто прибавляли по одному проценту. Сейчас, дай бог, позволит погода, ещё побегаем, посмотрим, как потренировались. Но всё-таки общая температура по больнице у нас пока достаточно сложная, хотя мы надеемся, что ребята будут прорезаться. Они все стараются, все большие молодцы, прошли весь подготовительный период, и их стремление к победам видно. Сейчас нужно посмотреть, что у них получится, что не получится, смогут они себя победить или нет.

– Интересно, что пока победить нужно именно себя.
– Конечно, мы боремся, как говорится, за очки, голы и секунды, но, как показывает практика, всё-таки больше мешаем себе мы сами.

– В прошлом сезоне вы работали со взрослыми опытными спортсменами, а сейчас – со вчерашними юниорами. В чём главная сложность работы с совсем молодыми спортсменами?
– Юрий Михайлович Каминский неоднократно говорил, что со спортсменом намного комфортнее работать, если это для него не первый сезон. С людьми, которые совсем недавно оказались в нашей группе, мы должны притереться друг к другу, должны понять, что для них тяжело или хорошо, а они должны понять, какие у нас требования к ним. В этом плане посложнее, потому что в прошлом году костяк команды составляли люди, которые были в команде не первый год, хотя и тогда были юниоры – тот же Серохвостов, да и Халили был первый год в команде.

Сейчас уровень ребят пониже, потому что они ещё не бегали на мировой арене, то есть на Кубке мира, чемпионатах мира и Европы. Здесь есть небольшие сложности в плане их понимания, что они тоже могут туда подняться.

– Ребята недостаточно верят в себя?
– Да. Я думаю, что они не хуже ни одного другого спортсмена, просто ещё немного нужно потренироваться и подучиться.

Конечно, среди них есть и спортсмены, которые постарше, но опыт – это не прожитые годы, а ситуации, в которые ты попадал. Всё-таки более сложные ситуации – это более значимые соревнования, именно там ты становишься крепче. У них таких ситуаций просто пока не было. Если им предоставить череду таких ситуаций, думаю, они быстро-быстро спрогрессируют до уровня международной арены.

«Внутренняя конкуренция сильная»

– В вашу группу перешла Лариса Куклина. Что-то изменилось в команде с её появлением?
– В середине подготовительного периода, в августе, когда мы были на Семинском перевале, она изъявила желание готовиться в нашей группе, и мы не отказали. Куклина отличается относительно хорошей скорострельностью, хорошей точностью стрельбы. Она бывалый боец, и другим есть чему у неё поучиться. Если говорить с моей позиции стрелкового тренера, у неё отточенные движения с оружием, то есть я сразу могу поставить её в пример тем спортсменам, у которых это не очень хорошо получается.

Безусловно, у нас нет такого, что все делают один план. Мы подстраиваемся под всех, кто не может выполнять нагрузку по каким-то причинам. У нас не план ради плана, и также под Ларису Юрий Михайлович ваяет со своей стороны так, чтобы она прогрессировала. С моей стороны ей, наверное, меньше помощи требуется, она всё-таки хорошо стреляет. В той же дуэльной стрельбе она может быть для парней хорошим спарринг-партнёром.

– Есть ли другие спортсмены, которых вы приводите в пример своим ребятам?
– Безусловно, в стрелковом компоненте в пример можно поставить Антона Бабикова, Эдуарда Латыпова. Примером может быть любой из восьми ребят, которые сейчас являются лидерами наших внутренних соревнований – это пять спортсменов, которые были на Олимпийских играх, а также Александр Поварницын, который в прошлом году хорошо бегал на Кубке мира, Василий Томшин и тот же Антон Бабиков. Внутренняя конкуренция сильная.

– А у вас в тренерской деятельности есть пример?
– Я считаю Юрия Михайловича Каминского хорошим тренером, хорошим наставником. Также я смотрю и на других тренеров. У меня нет таких мыслей, что я всё знаю и всё умею. Я также люблю подглядывать за другими тренерами, если мне что-то понравилось, стараюсь интегрировать это в свою программу подготовки спортсменов. От каждого хочется взять что-то, потому что каждый в чём-то хорош. Нельзя сказать, что есть кумир. Хороших тренеров много. Но так как я работаю с Каминским, мне он очень нравится, и я считаю, что он достойный старший тренер.

– В чём особенность и уникальность Юрия Михайловича?
– Если говорить научным языком, он очень сильный методист. Он тотальный старший тренер и ведёт не только функциональную подготовку, если кто-то думает, что у нас есть какие-то разграничения. Он всегда открыт для конструктивной критики, к нему всегда можно прийти за советом. Он прислушивается, узнаёт, до сих пор учится.

– А у вас есть амбиции возглавить свою группу?
– Не могу сказать, что я об этом не думал, просто к этому пока не готов, потому что смотрю, как работает Каминский, и понимаю, что у меня ещё не хватает знаний, чтобы быть хорошим старшим тренером. Также, чтобы возглавить группу, нужно обладать не только знаниями, но и опытом работы в определённых ситуациях. Конечно, как говорится: «Опыт – это маленький фонарик, который висит за спиной и освещает пройденный путь», но в любом случае, если ты можешь опереться на опыт, это хорошее подспорье. Не всегда повторяется одно и то же, но в схожих ситуациях ты уже можешь приблизительно знать выход, безусловно, опираясь на новые знания и новую действительность.

«Тренер своё «я» должен задвинуть»

– Вы один из немногих примеров, когда спортсмен высокого уровня становится тренером. Ваш характер изменился, когда вы поменяли роль и ответственности стало больше?
– Я бы не сказал, что у спортсменов маленькая ответственность. Просто она другая, и сравнивать их сложно. Самому про себя говорить не очень хорошо (улыбается), но думаю, что я всё-таки меняюсь. Спортсмен более индивидуален и заточен только на победу. А здесь тебе приходится общаться с группой людей, все они разные, и под каждого нужно подстраиваться.

Спортсмен отвечает только сам за себя и за свой результат. И в этом плане вроде ничего не поменялось, тренер тоже настроен на результат, но здесь ты уже отвечаешь не за самого себя. В тренерской деятельности много различных переменных, которые ты должен свести – в плане психологии спортсмена, его отношения к этому спорту, к определённому старту. Банальный пример: кому-то хочется поорать перед стартом, высказаться, и ты должен реально предоставить ему эту возможность. Кому-то, наоборот, нужно спокойствие. Тренер в большей степени должен подстраиваться в период, когда идут соревнования. Для спортсменов это маленькая жизнь, это их карьера. Здесь, конечно, своё «я» ты должен задвинуть, как раз для того, чтобы показать результат как тренер. А у спортсменов всё наоборот. Здесь такой контраст. Конечно, я закончил карьеру спортсмена не вчера, тренирую уже с 2014 года, поэтому маленький опыт есть (улыбается), и, думаю, у меня всё получится в плане необходимых изменений. Но когда я только перешёл, такая сложность была.

– Получается, тренер и как психолог работает?
– Не то чтобы психолог. Психология – это целая наука, которой нужно обучаться. Тренер, скорее, должен оставаться нейтральным и знать, чем помочь. Может, есть что-то от психолога, но это очень тоненькая струйка.

Мы постоянно пытаемся выстроить диалог со спортсменом. Если не понимаем или не видим какую-то ситуацию, мы с ним разговариваем, чтоб он нам об этом сказал. Но, как я и говорил, некоторым коммуникация именно на соревнованиях и не нужна, чтобы не отвлекаться и сконцентрироваться. А кому-то нужно прийти и поговорить часа два. Когда ты спортсмен, если ты не хочешь общаться, просто говоришь: «Всё, до свидания». А здесь ты уже не можешь так сказать. Ты должен выслушать всё, что спортсмен хочет проговорить. Если у него какие-то сложности возникают, чтобы он не выпал из «пузыря» своей соревновательной концентрации, ты говоришь спортсмену, чтобы он спокойно настраивался, а сам идёшь ему помогать, делать что-то, если он не успевает.

– А вы каким были спортсменом в этом плане?
– На соревнованиях, особенно на важных, я был относительно закрытым. Когда-то нужно было и посмеяться, но чаще был сконцентрирован. Мне было нужно, чтобы ко мне не лезли. Поэтому сейчас с этим мне тяжело.

«Не вижу риска, что российский биатлон сделает шаг назад»

– В межсезонье произошла не совсем понятная ситуация с переходом Карима Халили в группу Артёма Истомина. Была информация о его претензиях к вам. Что там произошло?
– Я неоднократно говорил, что Карим Халили и Даниил Серохвостов – это открытия прошлого сезона. Они хорошие высококлассные спортсмены и доказали это тем, что отобрались на Олимпиаду. Карим оттуда уехал с медалью. Было ли какие-то недопонимания, я так и не услышал. Думаю, когда они созреют, наверное, подойдут поговорить. А так, ушли и ушли – это нормально, что человек ищет, где ему будет лучше. И старты в Ханты-Мансийске показали, что Кариму там лучше, потому что он стрельнул два ноля – это очень сильно — и ногами пробежал хорошо.

Как бы это банально ни звучало, но как тренеры сборной мы не можем работать только для себя. Мы должны помочь спортсмену раскрыться. Я же понимаю, что не всем могу дать то, что они хотят. И не надо удерживать сильного биатлониста только для того, чтобы говорить, что это мой спортсмен. Для чего это? Карьера спортсмена скоротечна, и хотелось бы, чтобы он как можно скорее раскрылся и показал себя на высоком уровне.

– Насколько велик риск, что в период отстранения российский биатлон сделает шаг назад?
– Я не вижу такого риска. Вернёмся к тому, что у нас в российской мужской команде восемь биатлонистов мирового уровня. Логинов – чемпион мира, который показывает хороший ход и на международных соревнованиях, Латыпов – призёр Кубка мира и Олимпиады в личных гонках. Также есть ряд спортсменов, которые, может быть, не так ярко выступали, но были на высоком уровне на этапах Кубка мира. Поэтому здесь, внутри страны, по крайней мере, конкуренцию мы не потеряем.

Конечно, хотелось бы сравнивать себя с другими, но раз нет такой возможности, мы можем только предполагать. Если мы знаем, что тот же Латыпов бежит в одни ноги с лидерами мирового биатлона и у нас появляется человек, который бежит по скорости рядышком с ним, мы понимаем, что этот спортсмен и на международных соревнованиях будет высоко.

Я не вижу пока сложностей. Только в том, что там теплее, это да (улыбается). Всегда отличие было только в том, что у нас снег немножко «туповатый», он у нас переморожен, так как тут холоднее, чем в Европе. На скользком снегу техника должна немного перестроиться.

Думаю, за год внутри российского чемпионата мы не потеряем ничего. Наоборот, те спортсмены, которые подтягивались и сидели без лидеров, так как мы всё время были в Европе, увидят тот уровень, на который они должны выходить. Это большое подспорье для тех, кто ниже. Но, к сожалению, здесь большая опасность, что лидеры не в этом году, но уже через сезон начнут стагнировать.

«Погода пока против»

– В Ханты-Мансийске отменили четыре гонки из шести из-за мороза, а что произойдёт со спортсменом, если он пробежит гонку в «минус 30»?
– У него как минимум будет переохлаждение организма, обморожение конечностей, лица. Когда мы бежим соревнования, дыхание достаточно интенсивное, поэтому самое плохое, что мы можем получить – это воспаление лёгких. Ещё одна опасность – получить переохлаждение организма, когда ты прибегаешь после гонки, и, так как у тебя сердце билось в другой интенсивности, есть ощущение, что тебе жарко. И в этом случае надо скорее заходить в тёплое место. В Ханты-Мансийске организаторы предоставили тёплые боксы, куда спортсмены могут зайти для переодевания.

У нас есть правила, в которых указано, при какой температуре могут проводиться соревнования, и это сделано не просто так. Как говорится, правила техники безопасности написаны кровью.

– Как биатлонисты защищаются от холода?
— Спортсменов можно разделить на тех, кто не сильно замерзает, и тех, кто совсем не может согреться. Когда я сам бегал, мне в более жаркую погоду было неудобно, то есть я себя плохо чувствовал. Когда похолоднее, мне было комфортнее. В зависимости от того, как спортсмен воспринимает холод, так он и одевается. Безусловно, одеваются максимально тепло, потому что, когда едешь со спуска, продувает всего насквозь.

– Кто самый неморозостойкий в вашей группе?
– У нас Лариса Куклина всё время мёрзнет на тренировках (улыбается). А так, мы живём в российской действительности, и тем более ближайшие этапы у нас идут по северу нашей страны, поэтому, скорее всего, будем бегать при таких пограничных температурах. Поэтому мы всех просим подбирать комплект термобелья, чтобы было и комфортно бежать, и он не стягивал, и стрелять при этом чтобы тоже было относительно комфортно, перчатки, варежки, шапки, что-то на лицо, если есть отморожение. Хотя в «минус 30» любой может отморозить и уши, и нос, и щёки. Понятно, что все спортсмены готовились в подготовительный период и сейчас большинство из них хочет соревноваться, но здесь, к сожалению, погода пока против.

«Сказали, мол, не переживай, патроны будут»

– Вы начинали свою спортивную карьеру в Ижевске. А сейчас в региональной команде Удмуртии всего лишь два спортсмена. Как думаете, почему происходит так, что спортсмены уходят оттуда, да ещё и с конфликтами?
– Нужно учесть, что вы задаёте этот вопрос человеку, который сам занимался в Удмуртии, но потом покинул этот регион. Я надеюсь, что руководство Удмуртской республики всё-таки обратит внимание на ведущий вид спорта и, наверное, самый титулованный турнир и СССР, и России – на «Ижевскую винтовку». Она рождала много хороших спортсменов. Думаю, что в Удмуртии делают всё возможное для того, чтобы спортсмены не уходили, но Удмуртской республике по бюджету не сравниться, например, с Тюменской областью, Ханты-Мансийским округом, я знаю, что и в Екатеринбурге тоже хорошее финансирование. Нюанс в том, что финансирование и обеспечение спортсменов спорта высших достижений – это большие расходы, и они не всегда рентабельны. Но в нашем виде спорта спортсмен, который бегал или будет бегать на международной арене, это лицо региона.

Конечно, очень печально, что спортсмены начинают уходить. Когда такое происходит, они должны чётко понимать, что уходят внаём. Те тренеры, которые их воспитали, потратили мощнейшие ресурсы своих сил, и, хотя республика и не такая богатая, ресурс финансовый также был затрачен. И я, наверное, призываю спортсменов, чтобы они, когда куда-то уходят или намереваются уйти, проговаривали всё это без скандалов.

Потому что они уходят в другой регион, и они там просто варяги. Они будут бегать там только до тех пор, пока показывают результат. А когда ты дома, любой личный тренер заинтересован в том, чтобы ты показывал результат, и, как мне кажется, личный тренер всегда задействует больше ресурсов, чтобы дать тебе возможность продолжить спортивную карьеру. А что касается финансирования, думаю, что в скором времени этот вопрос всё-таки решится.

– Будем надеяться.
– Не очень многое, конечно, изменилось с тех пор, когда я сам уходил. Однако представительство Удмуртской республики и на международной арене всегда максимальное, то есть КПД спортсменов Удмуртии всем на зависть. И здесь, конечно, необходимо, чтобы руководство республики обратило внимание на это. А спортсменов обвинять сложно, они не от хорошей жизни же уходят. Они хотят меньше сложностей.

– Как сейчас обстоят дела с патронами в сборной России?
– Мы обеспечены на сезон. Думаю, здесь проблем не будет. Нас полностью обеспечили патронами в подготовительный период, нам дали соревновательные патроны. У нас семь человек в группе, и мы провели в Ханты-Мансийске отстрел, подобрали под каждый ствол оптимальные из этих партий патроны. Поэтому пока сложностей я не вижу.

Мне сказали: «Не переживай, патроны будут». Всё, я как тренер стрелковой подготовки не переживаю (улыбается). У меня всё есть.