Вице-президент IBU Виктор Майгуров после официального релиза IBU и пресс-конференции Андерса Бессеберга рассказал о том, какие жаркие споры были на конгрессе IBU, кто выступал против России и почему СБР не был дисквалифицирован, а соревнования в Тюмени остались в календаре.
— На ваших полномочиях никак не отразится решение IBU?
— Нет. Наша федерация, от которой я баллотировался на пост президента IBU не была дисквалифицирована, поэтому мои полномочия остались прежними. В отношении федерации нет никаких санкций, поэтому и на моей позиции ничего не отражается.
— А как три пункта ограничений, один из которых может помешать вам участвовать в следующих выборах?
— Этот вопрос отложен до окончания сезона. Если до этого времени будут выявлены какие-то ещё нарушения, то IBU вернётся к этому вопросу после окончания сезона. Тогда СБР переведут в статус временного члена, как сказал Андерс. Тогда у СБР не будет своих представителей, права голоса и права подавать заявки на соревнования.
— Это решение звучит как угроза?
— Это не угроза. Некоторые наши «друзья» из Исполкома очень хотели бы это сделать, но есть другие более адекватные люди, которые стараются следовать букве закона. Есть доказательства — есть обвинения. Нет доказательств — никаких обвинений не может быть.
— Насколько жёсткие прения были внутри Исполкома?
— Очень жёсткие. В течение пяти часов это обсуждалось и с перевесом в один голос было принято итоговое решение.
— Как долго шли обсуждения?
— Начали в пятницу, продолжали в субботу и воскресенье. Реально были долгие дискуссии по этому вопросу. Часть членов Исполкома поддерживала решение дисквалифицировать СБР. Не могу сказать, что нас все любят и целуют, но важно принять решение, которое бы не отразилось потом на IBU. Если IBU примет сегодня решение, которое не легитимно и на которое легко подать апелляцию, то это отразится на имидже организации. IBU это абсолютно не нужно.
— Вы имеете ввиду новые антидопинговые правила, которые не должны иметь обратной силы?
— Просто этот закон работает с ноября этого года. Многие бы хотели применить его уже сейчас, но в 2014 году не было такого правила. На совещании со спортсменами вопросы задавали только канадцы и американцы. Они требовали более жёстких наказаний.
— Из наших спортсменов кто-то выступал?
— Антон Шипулин сказал: «Хорош уже нас во всем обвинять. Давайте дождёмся результатов расследования. Я могу поклясться, что я чистый спортсмен!»
— Вопросы допуска отдельных российских биатлонистов обсуждались?
— Андерс Бессеберг сказал, что это прерогатива МОК и их независимой комиссии по критериям и антидопинговой истории каждого спортсмена. Приглашать его или нет на Олимпиаду — это вне компетенции IBU. Они дадут лист, кто квалифицировался на Олимпиаду, а у нас вся команда А и В проходит по очкам.
