Двукратный олимпийский чемпион и президент Федерации биатлона Санкт-Петербурга специально для «Чемпионата» прокомментировал последние новости биатлонного межсезонья и решения IBU сохранить Кубок мира в Тюмени и ввести супермикст в программу чемпионатов мира.
— Для вас стало неожиданностью, что IBU не продлил мораторий на запрет международных соревнований в России и оставил не только летний чемпионат мира, но и Кубок мира в Тюмени?
— Бессеберг всегда был человеком прагматичным. Но надо учитывать, что, как и любой чиновник, он зависит от многих вещей. На каком-то этапе он не мог принять чью-то сторону, но в то же время он понимает, что происходящее сейчас вокруг России — временное явление, а через некоторое время всё встанет на свои места. Учитывая этот факт, необходимо соблюдать рамки приличия и не делать резких движений. Бессеберг принял определённые меры, но достаточно мягкие, поэтому все стороны остались относительно довольны. Мы, конечно, пострадали, но вышли с наименьшими потерями. Время прошло, страсти улеглись, и постепенно всё становится на свои места.
Бессеберг принял определённые меры, но достаточно мягкие, поэтому все стороны остались относительно довольны. Мы, конечно, пострадали, но вышли с наименьшими потерями.
— Насколько нашему вице-президенту IBU Виктору Майгурову удалось наладить контакт с шефом и донести до него позицию СБР?
— У них очень хорошие отношения. Виктор в спокойном рабочем режиме доводит нашу точку зрения до IBU. Судя по происходящему, она всё-таки была услышана. Контакт у нас очень хороший, но всегда хочется большего, чтобы наши позиции в международной федерации были сильнее. Но сейчас мы можем смотреть в будущее с определённым оптимизмом.
— Как оцените шансы Тюмени вернуть себе чемпионат мира, если РУСАДА восстановят в правах в течение года?
— Всё будет зависеть именно от статуса РУСАДА. Других оснований отказать нам в проведении чемпионата мира и других серьёзных турниров нет. Другое дело, что наши недруги пытаются затянуть процесс восстановления РУСАДА, но над этим должны уже работать наши дипломаты из олимпийского комитета. Они должны представить такие аргументы, которые будет нечем крыть. Думаю, восстановление РУСАДА — это просто вопрос времени.
— Нужно ли включать в программу чемпионатов мира супермикст, если и так есть две эстафетных дисциплины?
— Конечно, этот вид программы нужен. Он зрелищный, вызывает позитивные эмоции у болельщиков. Прогресс не должен стоять на месте. Достаточно вспомнить, что биатлон начинался с классической 20-километровой дистанции и только потом появились эстафета, спринт и другие дисциплины. Спорт сейчас сильно коммерциализировался и должен быть всё более интересным и динамичным, позволяя зарабатывать хорошие деньги за счёт зрительского интереса.
— Постепенный переход на лазерные мишени будет этому способствовать?
— Не думаю, что в ближайшее время это возможно. Такие попытки уже были и не увенчались успехом. К тому же вся прелесть биатлона в самом выстреле, в борьбе с ветром, в ошибках и тактике работы на рубеже. Эти мелочи создают интригу, которой лазерному оружию будет не хватать. Там настроил винтовку, и она будет попадать в ту же точку. Фактор лотереи и случайности в классической стрельбе не заменить ничем.
— Вам не кажется, что план СБР завоевать пять медалей на Олимпиаде, в том числе две золотые, завышен?
— Не думаю. Две золотые медали нам всегда были по плечу. Выступление на чемпионате мира прошлого года в Осло я бы назвал недоразумением, а в этом году у Антона Шипулина был шанс в трёх гонках попасть на подиум. Он слишком много промахивался, но при чистой стрельбе мог рассчитывать не просто на подиум, а на золотую медаль. Девушки тоже должны немножко порадовать — пусть не золотыми медалями, но стабильными выступлениями и попаданием на подиум. Я оптимист и вижу, что наши ребята обладают хорошим потенциалом. Задача тренеров — раскрыть его.
Вся прелесть биатлона в самом выстреле, в борьбе с ветром, в ошибках и тактике работы на рубеже. Эти мелочи создают интригу, которой лазерному оружию будет не хватать.
— Владимиру Королькевичу в женской команде хватит года, чтобы это сделать?
— Не думаю. Профессиональному тренеру для нормальной подготовки команды надо хотя бы два года. В первый год надо исследовать спортсменов, понять, что им нужно, а затем на следующий год дать им это. В олимпийский сезон времени на раскачку и права на ошибку ни у кого нет. Сейчас попытка полностью поменять тренерский штаб смахивает на авантюру. Поэтому я считаю, что нужно в олимпийский сезон дать работать тренерам, которые уже изучили спортсменок и имели опыт работы с ними.
— Правда, что ваш подопечный Алексей Слепов всё-таки будет привлечён к работе со сборной?
— Окончательное решение ещё не принято, оно проходит согласование. Я всё время на связи с руководством и считаю, что Алексей заслужил это своими результатами. Но здесь главное не засунуть своего спортсмена в сборную любой ценой, а дать ему возможность получить всё необходимое. Алексею нужна нянька по стрельбе, человек, который бы занимался с ним этим 24 часа в сутки. У нас в сборной только один спортсмен с такими стабильными ногами — это Антон Шипулин. Поэтому целесообразно сделать акцент на стрелковую работу со Слеповым. В олимпийский сезон она может дать хороший результат. Вот и надо вести речь о том, чтобы обеспечить спортсмена качественной подготовкой и индивидуальным стрелковым тренером.