В минувшие выходные в Тюмени состоялось заседание правления СБР, которое определило кандидатов в тренерский штаб сборной России. Окончательно они будут утверждены на коллегии министерства спорта 25 апреля. О том, какие именно изменения необходимы нашему тренерскому штабу, мы поговорили с директором ижевского Института физкультуры имени Александра Тихонова, доктором наук, профессором Илдусом Гибадуллиным.
— О невысоком уровне современного тренерского корпуса вы говорили ещё перед началом сезона. В связи с этим есть ли смысл делать тренерские перестановки за два года до Олимпиады?
— Конечно. Меня удивило, что тренерский совет признал выступления в прошедшем сезоне неудовлетворительными, а работу тренеров удовлетворительной.
С другой стороны, если не будет кардинального изменения отношения к тренировочному процессу, мы результатов и не достигнем. Особенно это касается женской сборной.
— Какие нужны изменения в тренировочном процессе?
— Зачем нам в современном биатлоне нужны объёмы циклической нагрузки — 7-8 тысяч километров? Нам вполне достаточно 5-6 тысяч, а остальное должно быть направлено на развитие силовых и скоростно-силовых качеств. В женской сборной надо активнее менять состав и возрастных спортсменок, которые уже исчерпали свой потенциал, пусть и в обход прямому спортивному принципу заменять вчерашними юниорками.
— Какие ещё решения тренерского совета вас удивили?
— Расширенный состав мужской сборной. Почему туда не привлекли вчерашних юниоров: Шамаева, Крюкова, Плицева и других? Это же наш резерв и перспектива на следующие Олимпийские игры, а мы их отключаем даже от отбора на Кубок IBU. Во-вторых, на совете не было обсуждений конкретных кандидатур тренеров. Я считаю, что нужно возвращаться к практике открытого конкурса, когда тренер защищает свою программу, рассказывает, как видит свою работу в команде на 3-4 года, а затем на основе анализа этих программ принимается решение. Вы думаете, Коновалов на второй год работы сделает чудо? Нет, как он тренировал, так и будет тренировать. Целесообразно было бы полностью сменить штаб женской сборной. У нас можно найти более грамотных специалистов, которые бы работали на перспективу. Нужно признать, что к Олимпиаде-2018 конкурентоспособную женскую сборную мы уже не сможем подготовить. У мужчин есть два человека — Шипулин и Гараничев, способные бороться за медали в личных гонках.
— Но одного года недостаточно, чтобы оценить работу штаба Гросса. Вы можете отметить какие-то ошибки у них по ходу сезона?
— Гросс — человек совсем другой системы подготовки. Он не представляет, что у наших биатлонистов недостаточная база силовой общефизической подготовки. Он подходит с позиции той системы, что была в Германии, и уверен, что у них база есть, а в действительности она на среднем уровне. У нас в лаборатории проходили обследования такие спортсмены, как Иван Черезов, Максим Максимов и Владимир Семаков, которые много лет проходили подготовку в сборной. И у всех показатели силовой базы были на низком уровне. Значит, тренерам сборной необходимо обратить внимание прежде всего на силовую и скоростно-силовую подготовку. Наряду с этим необходимо проводить обучение и лицензирование тренеров по современным методикам, касающимся планирования тренировочного процесса, физического развития, физиологии, медицины. Только после получения этих знаний спортсмен может идти тренировать сборную. Тот же Зидан получил лицензию только через пять лет после завершения карьеры, а до того как возглавил «Реал», долгое время работал с командами младших возрастов. У нас Ваня Черезов только заканчивает карьеру, а его зовут уже тренером в сборную. Конечно, он имеет определённое представление о тренировочном процессе, но научных знаний ему не хватает.
— Можете выделить кого-то из современных специалистов, у которых есть эти знания или хотя бы желание их получать?
— Из тех, с кем я общался, очень понравился Максим Максимов. Он вдумчивый, использует интересные подходы, о которых рассказывал у нас на семинарах. Также мог бы назвать тренера из Кургана Сергея Белозёрова, который подготовил одного из лучших наших юниоров Никиту Поршнева. У нас в Удмуртской республике грамотный тренер Наиль Хазеев. Есть и молодые ребята, которые интересуются современными методиками с учётом индивидуальных особенностей систем энергообеспечения спортсменов.
— Почему тренеры не смогли предотвратить перетренированности Подчуфаровой по ходу этого сезона?
— Потому что в сборной не было нормального научного обеспечения. Для оценки восстановления спортсмена после тренировки они пользуются исключительно лактатом, а нужно оценивать его состояние и на следующее утро после тренировки. Подчуфарова упала в яму ещё в конце января, но этого никто не заметил, и её повезли в Америку, чтобы там ещё нагрузить. То же самое в своё время было со Слепцовой. Когда пришёл Пихлер и показали, как они едут три часа на велосипеде в Рупольдинге, я подумал: «Ну, дорогая Света, сыграли для тебя похоронный марш!» Потому что она имеет четвёртый анаэробный тип энергообеспечения, и ей достаточно было тренироваться два часа, а ей дали нагрузки на 3-3,5. Точно такая же ситуация с Подчуфаровой. У неё анаэробный тип, а её загрузили объёмами по полной программе. Видимо, тренеры решили рискнуть, поставить на неё всё, но сами даже не удосужились разобраться, какая у неё система энергообеспечения и как у неё проходит восстановительный процесс. Когда я спросил про неё у Загурского, он ответил: «Сейчас я тренер, а не руководитель комплексной научной группы». Но за 18 лет в сборной можно было изучить спортсменок досконально и наладить эффективную научную работу, чтобы подводящие микроциклы были выстроены без сбоев. Но мне очевидно, что науки в сборной нет.
— Вы не хотели бы задать эти вопросы на тренерском совете?
— У меня не было возможности приехать в Ханты-Мансийск, да и не приглашали туда, а осенью в Чайковском я спрашивал у тренеров сборной: «По какой методике вы определяете индивидуальные особенности организма и как их учитываете в тренировочном процессе?» Никто мне не ответил. Сейчас я бы спросил: «Какие микроциклы вы использовали в подводке к чемпионату мира?» Я сомневаюсь, что у нас вообще строят тренировочный процесс по микроциклам. Вопросов было бы очень много.
— В женской сборной говорят о нехватке резерва. Кого можете выделить из нынешних юниорок?
— С кадрами действительно проблемы, но интересные девочки есть. К примеру, Ирина Кручинкина имеет великолепные показатели, но её нужно готовить индивидуально с учётом её особенностей, а в юниорской команде всем дают одинаковые нагрузки. Если вовремя подключать молодёжь к сборной и грамотно готовить, то можно создать боеспособную команду к Олимпиаде-2022.
— Подчуфаровой всего 23 года. Она могла бы успешно выступать и на этой, и на следующей Олимпиаде?
— Вопрос в том, кто её вытащит из этой ямы. Это может обернуться, как у Спепцовой, провалом двух следующих сезонов. У нас есть такой специалист? Мы готовы провести её обследование и выстроить всю программу восстановления. У нас есть медицинский специалист, доктор наук, есть кандидат наук по силовому тренировочному процессу. Надо определить её показатели, посмотреть на них в динамике, выстроить восстановительную работу, затем силовую работу и постепенно вернуть её на прежний уровень.