Валерий Польховский – о ситуации в сборной России

Бывший главный и старший тренер сборных России по биатлону Валерий Польховский, с чьим именем связаны успехи российского биатлона 1990-2000-х годов, не давал объёмных интервью, наверное, года три — с тех пор, как в 2012 году прежнее руководство СБР ликвидировало должность главного тренера, которую он тогда занимал. После отказывался от любых предложений поговорить на диктофон: «В нашем биатлоне и без меня слишком много разговоров». На недавнем этапе Кубка мира в Ханты-Мансийске корреспондент «Чемпионата» спросил об интервью без особой надежды, по привычке, а Польховский неожиданно согласился. Только попросил перенести разговор дня на три — чтобы общаться без спешки.

«Если поступит предложение вернуться в сборную – подумаю»

— Ваши недруги наверняка скажут: «Ну вот, запахло жареным, и Польховский тут как тут». Согласитесь, выглядит подозрительно — в мужской сборной скандал, всплывает ваша фамилия, и вы вдруг прерываете обет молчания.
— Я думал об этом и решил, что это неважно. Что бы я ни делал — молчал, говорил, тренировал или отдыхал — всегда найдутся те, кто считает, что во всём виноват Польховский. Не сомневаюсь, что комментарии со стороны определённых лиц сразу последуют. Поэтому лучшее, что можно сделать в моей ситуации, это поступать, как считаешь правильным. Я посчитал, что настало время сказать те слова, которые для меня очень важны. Если кто-то скажет, что я этим преследую свои цели, — их дело.

— Это как-то связано с тем, что, по разговорам, часть членов мужской сборной России по биатлону хотят работать именно с вами?
— Никак не связано. Всё это на уровне слухов. Со мной никто по этому поводу не говорил, я ни к кому по этому поводу не обращался.

— Но если поступит такое предложение, вы готовы вернуться в национальную команду?
— Если такое предложение поступит, подумаю. После 2012 года у меня до сих пор есть ощущение какой-то недосказанности, будто я не доделал всего, что мог и должен был. Перед приходом на пост главного тренера весной 2011 года я защищал свою программу перед министром спорта Виталием Мутко и тогдашним руководителем СБР Михаилом Прохоровым. На мой взгляд, по многим пунктам она актуальна до сих пор.

— Каковы были её главные идеи?
— В ней значилось создание восьми национальных команд по возрастам, которые работают по одному принципу и одной методике. Это команды «А», «Б», молодёжь и юниоры. Предполагалось выстраивание целой вертикали с задачами для каждого звена. Разработана своеобразная система отбора, уникальная по своей открытости. На главные старты Кубка IBU, Кубка мира и чемпионата мира мог отобраться любой, кто проявил себя на специально созданной серии отборочных стартов внутри России. Такого не было ни до, ни после. Мне многие сейчас говорят, что это была самая объективная система отбора, которая — что самое главное — была выдержана полностью, без исключений. Жаль, но все эти проекты и идеи просуществовали лишь один сезон.

— Команды «Б» убрали во всех видах спорта после 2012 года, сказав, что костяк сборных на Сочи-2014 определился, свои задачи резервные сборные выполнили.
— Я понимаю, что это всё стоит недешево. Но если мы называем биатлон одним из приоритетных видов спорта, то практику резервной сборной стоит возродить. Это обеспечит конкуренцию, преемственность, спортсмены получат шанс на попадание в основную команду, а не будут от безнадёжности сразу уходить в другие страны. Команда «Б» в биатлоне просуществовала лишь один сезон. И за этот сезон оттуда вышли Дмитрий Малышко, Евгений Гараничев, Тимофей Лапшин, Ольга Вилухина, Екатерина Шумилова, Максим Цветков, Алексей Слепов, Дарья Виролайнен. Из них Малышко — олимпийский чемпион. Вилухина и Шумилова – серебряные призёры, Гараничев – бронзовый. Вот и считайте, стоила команда «Б» своих денег или нет.

«Авторитет тренера в иерархии упал ниже некуда»

— Что скажете по поводу конфликта в мужской сборной России?
— Я не готов давать оценки: кто-то прав, а кто-то — нет. Для этого надо быть в команде, знать, чем она жила. Любая команда — это большая семья, со своими отношениями, лидерами и подчинёнными. Основывать свои выводы только на рассказах со стороны не хочу. Как и в любой семье, в спорте часто бывает выяснение отношений.

Пришёл я как-то на разминку одной из групп, тренер даёт задание, а полкоманды его даже не слушает, в носу ковыряется, в наушниках музыка. Показательный момент.

— По вашему опыту — их можно избежать?
— Если своевременно вмешаться, да. По крайней мере, не доводить до публичного выяснения отношений. Конфликты обычно тлеют очень долго, не один месяц. Вместе с тем уже очевидно, что мы наблюдаем системный случай.

— Как назвать эту систему?
— За последние годы потерял свою значимость институт тренера. Авторитет тренера в иерархии упал ниже некуда. В этом, разумеется, вина самих специалистов, которые не могут себя отстоять, но и руководства российского спорта и биатлона. К мнению тренера меньше прислушиваются. Если его не слышат, то постепенно пропадает интерес, опускаются руки. Это неправильно. Именно тренер способен видеть всю картину целиком, он наблюдает спортсмена на протяжении длительного времени, лучше других знает его сильные и слабые стороны, его уровень и возможности для роста. Да, мы тоже ошибаемся. Это часть спорта.

— В чём выражается падение авторитета тренера?
— Это заметно даже в мелочах. Помню, пришёл как-то на разминку одной из групп, тренер даёт задание, а полкоманды его даже не слушает, в носу ковыряется, в наушниках музыка, каждый своим увлечён. Показательный момент, после которого мне многое стало понятным. Я уже не говорю про другие примеры, когда через голову тренера, без его участия, решаются вопросы по подготовке, по составу, по планам.

— Может быть, дело в конкретном человеке, у которого просто нет авторитета в команде?
— Дело и в конкретном человеке, но и в том, что у тренера как такового пропали рычаги воздействия. Он перестал быть самым главным. Подчеркну: это не вопрос денег или материальной составляющей, это вопрос отношения. И накануне тренерского совета 31 марта я бы хотел заодно вот что сказать: «Коллеги, приподнимите голову, покажите, что у вас есть чувство собственного достоинства. От вас зависит очень многое. Без ваших идей, вашей активности и самоотверженной работы российскому биатлону не справиться».

«Нельзя откладывать на потом, у нас уже нет этого «потом»

— Что вы ждёте от 31 марта?
— Жду решения проблем, жду конкретных путей по выходу из кризиса. Жду ответственных поступков. Считаю, что тренеры не должны разъезжаться, пока во всём не разберутся. Спорить, слушать друг друга, доказывать свою правоту, находить компромисс. Нужно будет 10 часов на это — разбираться ровно столько. Нужна новая и конкретная программа. Если мы хотим выбраться из кризиса, людям российского биатлона уже нельзя обходиться общими словами. Нельзя откладывать на потом, у нас уже нет этого „потом“.

— Какие ваши предложения?
— Часть из них я уже назвал. Также очень нужна методическая помощь — как и специалистам сборных, так и тренерам на местах. Это крайне важный момент, который наши соперники в других странах очень хорошо понимают. Тренеры, особенно молодые, сейчас блуждают в потёмках, не знают, куда ткнуться. А предложить им нечего.

Интересно услышать от тренерского штаба объяснение выбора Осло в качестве заключительного места подготовки к ЧМ. На мой взгляд, оно никаким боком не подходит.

— Вы имеете в виду образовательные программы?
— Семинаров мало, современных методических пособий — ещё меньше. Недавно участвовал в семинаре лыжников и биатлонистов Алтайского края, где увидел у тренеров живой интерес к новым методикам. Надо было видеть их горящие глаза, стремление узнать новое и донести до своих ребятишек. Мы договорились что ещё встретимся. Тренировочный процесс не стоит на месте, нам необходимо быть на гребне новых методик.

Ещё один момент: нет программы по подготовке тренеров национальных команд. Их надо целенаправленно выращивать. Этим никто не занимался уже давно. И мы понемногу заходим в тупик. У меня были планы поставить на сборную команду опытного специалиста, а рядом – молодого тренера. Но этого не получилось.

— Кто всем этим должен заниматься?
— Союз биатлонистов России совместно с соответствующими отделами министерства спорта, отвечающими за научно-методическую поддержку. Если такой работы не будет, мы станем сползать всё ниже.

— Какие у вас отношения с нынешним президентом СБР Александром Кравцовым?
— Как и со всеми профессионалами в нашем виде спорта — уважительные. Пообщались с ним на этапе Кубка мира в Ханты-Мансийске.

— Не обсуждали тему вашей возможной работы в сборной?
— Нет, я уже говорил, что эта тема находится лишь на уровне слухов. С Александром Михайловичем мы говорили всего несколько минут, и наш разговор никак не относился к моей профессиональной занятости.

— Продолжаете поддерживать отношения с Антоном Шипулиным, который часть подготовки к Олимпийским играм провёл в вашей группе?
— У Антона в этом году получился самый успешный сезон. Второе место в общем зачёте Кубка мира – это очень достойно. Мы периодически созваниваемся, обмениваемся мнениями. Если Антон спрашивает у меня что-то, я подсказываю. По-настоящему рад, что в нашей сборной появился такой зрелый, мыслящий спортсмен.

«Счёт, как говорят в футболе, на табло»

— Как оцените выступление сборной России на чемпионате мира?
— Моя главная мысль, которую я всегда последовательно проводил: счёт на табло. Оценка работы тренера — это результат. Счёт, как говорят в футболе, на табло. Все другие подходы, рассуждения «чуть не повезло», «габарит не прошёл», «команда подошла в хорошей форме» — субъективны и впоследствии, как показывает практика, приводит к ещё более серьёзным последствиям.

— Многие обращают внимание, что уже какой главный старт подряд команда ошибается с подводкой к главному старту сезона.
— Да, на протяжении ряда последних лет у нас это совсем не получается. Этот год – не исключение. Мне интересно услышать от тренерского штаба объяснение выбора Осло в качестве заключительного места подготовки к чемпионату мира. На мой взгляд, оно никаким боком не подходит – как профиль трассы, так и, в особенности, подход к огневому рубежу. Большинство команд приехали просто с высоты и достойно выступили. Чехи и словенцы готовились в Поклюке на высоте 1400 метров.

— Приведите успешные примеры подводки из вашей практики.
— Из ближайших — к той же Олимпиаде в Сочи. Уже к этапу Кубка мира 2013 года в Сочи командой не было опробовано ни одной схемы подводки к главному старту. И уже в сентябре 2013 года группа Владимира Королькевича с группой Черезова опробовали один вариант подводки к Сочи. И он сработал на летнем чемпионате России. К сожалению, зимой мы не смогли им воспользоваться из-за отсутствия снега в Рогло. Или ещё один пример: Игры-2006 в Турине, когда тренерский штаб за год до Олимпийских игр проработал четыре варианта заключительной подводки к ним и на предолимпийской неделе уже конкретные результаты. И было выбрано два пути, которыми команда пошла к Олимпиаде.

— И всё же — какой счёт на табло после чемпионата мира?
— Его все видят. Пятое общекомандное место, две медали. На Олимпиаде в Сочи мы были шестыми, хотя медалей было больше. Женская сборная начала сезон неровно, но к чемпионату мира собралась. Тут наметилась положительная динамика. У мужчин — противоположная ситуация: хорошее начало сезона, сразу несколько человек на подиумах Кубка мира, но подводка к чемпионату мира получилась неудачной. К концу сезона выяснилось: кроме Шипулина, у нас никого боеспособного не осталось. Неплохо бы понять, почему сезон сложился именно так. Я бы с большим интересом прочитал отчёт тренеров обеих команд на совете 31 марта.

«Жду от оппонентов хотя бы одного примера моих «интриг»

— Я вам прямо скажу: стараниями отдельных публичных людей на вашем имидже в биатлоне есть пятна.
— И какие же, даже интересно?

— «Где Польховский — там интриги» — слышал я вот такое выражение.
— Сложно это комментировать, потому что похоже на специально слепленный ярлык. Я готов обсудить свои особенности в личном разговоре, но почему-то в глаза про них никто не говорит. Жду от оппонентов хотя бы одного конкретного примера моих «интриг».

— Другой момент: в массовом сознании вы ассоциируетесь с употреблением допинга в сборной России. Достаточно почитать специализированные форумы и обсуждения в соцсетях.
— Иногда я думаю: может, зря в своё время решил не отвечать на разные бездоказательные обвинения в свой адрес? Мне почему-то казалось, что люди не дураки, сами во всём разберутся. Есть же факты, в конце концов — кто, когда и какой тренер работал с командой.

— Но согласитесь, что игнорировать эти предубеждения уже невозможно, они оказывают сильное влияние на продолжение вашей работы в биатлоне.
— Я уже говорил, что не приемлю в работе субъективности, давления личных отношений, эмоций. В следующий раз кто-то скажет, что я физиономией не вышел, например. Или я просто ему не нравлюсь. И что — уходить из биатлона? В спорте есть один критерий — результат. Так получалось, что я с коллегами по тренерскому штабу его обычно добиваюсь.