Накануне гонки Антон Шипулин в одном из интервью заметил, что у него не самая плохая позиция и есть шанс побороться за награды. Когда после гонки корреспондент «Чемпионат.net» напомнил биатлонисту о его смелом заявлении, Шипулин улыбнулся.
— Я очень рад, что сегодня всё сложилось настолько хорошо, именно так, как я мечтал. Бежал я намного легче, чем в эстафете, а кроме того, был ветер на стрельбище. Я знал, что умею справляться с ветром, а вот соперникам будет намного сложнее и они наверняка не обойдутся без ошибок.
Мужчины. Гонка преследования
1. Мартен Фуркад (Франция) — 33:39,4 (4).
2. Карл-Йохан Бергман (Швеция) +5,2 (2).
3. Антон Шипулин (Россия) +22,1 (1).
4. Даниэль Мезотич (Австрия) +28,4 (2).
5. Эмиль-Хегле Свендсен (Норвегия) +45,4 (4).
6. Симон Фуркад (Франция) +53,0 (3).
7. Тарьей Бё (Норвегия) +59,3 (3).
8. Яков Фак (Словения) +1.06,2 (3).
9. Симон Шемп (Германия) +1.06,7 (2).
10. Фредрик Линдстрём (Швеция) +1.11,5 (4).
…
14. Евгений Гараничев (Россия) +1.29,2 (4).
19. Андрей Маковеев (Россия) +1.47,0 (3).8. Яков Фак (Словения) +1.06,2 (3).
— Отличие спринта от гонки преследования заключалось только в стрельбе или были и другие различия?
— Нет. Сегодня всё для меня сложилось хорошо в совокупности: была прекрасная стрельба, хороший ход и самочувствие, очень хорошо ехали лыжи. Всё это дало очень хороший результат. Хочу поблагодарить и тренеров с сервисменами, чья роль в успехе также велика.
— Как вам удалось собраться после промаха на первом огневом рубеже?
— Я знал, что впереди ещё моя любимая «стойка» и что я ещё могу отыграться. Тренеры показали мою стрельбу, и этот промах на три часа оказался «габаритным». Когда вторую «лёжку» я отработал на ноль, меня словно окрылило, и я побежал быстрее. «Стойку» я отработал великолепно, хотя немного побаивался и у меня тряслись ноги. Пару раз мне даже приходилось откладывать выстрел.
— Тряслись ноги от напряжения или от волнения?
— В основном от напряжения, потому что стрельбище здесь расположено после подъёмов, которые мы перед «стойкой» очень хорошо отрабатывали.
— На последнем круге вы просто бежали изо всех сил или использовали против Мезотича определённую тактику?
— Первой задачей было догнать его, что мне удалось метров через 800. Потом я метров 300-400 отсиживался у него за спиной и понял, что я сильнее и смогу от него убежать. Сделал рывок, оглянулся и понял, что он безнадёжно отстаёт. После этого я побежал ещё быстрее.
— Вы атаковали на самом длинном подъёме?
— Ещё перед ним я начал его обгонять, а к верхушке длинного подъёма увидел, что его сзади нет.
— Не беспокоило, что сзади вас преследовал Свендсен?
— Тренеры предупреждали меня, и я сам его видел, но был уверен, что на последний круг меня хватит. Сегодня я понимал, что на последнем круге придётся побороться, поэтому специально берёг для него силы.
— Эта медаль для вас самая дорогая в карьере?
— Личная медаль, конечно, для меня дороже всего. Сегодня на финише я чуть слезу от радости не пустил, но потом всё же решил, что это не по-мужски. Я даже до сих пор не осознал значение первой индивидуальной медали и радость от её завоевания. Вот приду домой, поговорю с родными и близкими и пойму, что это за ощущение.
— В числе любимых гонок вы назвали преследование, масс-старт и эстафету. Индивидуальная к ним не относится. Не хотите пропустить её, чтобы сконцентрироваться на более важных стартах?
— Я думаю над этим, потому что бежать шесть гонок на чемпионате мира очень сложно. Может быть, действительно стоит сохранить силы и подготовиться к последним двум стартам. Завтра поговорим с тренерами, обсудим этот вопрос. Пока могу сказать, что на 50 процентов индивидуальную гонку не побегу, но последнее слово останется за тренерами.
— Вы сказали, что сегодня было выступать легче, чем вчера. А что было не так вчера?
— Самочувствие было неважным, и я начал грешить на то, что мы перетренировались. Сегодня же самочувствие и работа лыж были прекрасными.
— Тот спуск, на котором упал Устюгов, действительно такой страшный и заставлял ли он вас осторожничать?
— Сегодня мы его не бежали. Он присутствует только на длинных кругах спринта и индивидуальной гонки. Вчера кроме Жени упали ещё несколько человек, так что этот спуск действительно очень сложный. Я сам чуть два раза не потерял равновесие. После подъёма сильно забиваются ноги, а спуск очень скоростной, с поворотом. Спортсмены плужили при спуске и сильно разбили снег. Лыжи из-за этого завязывались, поэтому на скорости было сложно сохранять равновесие.
— На Олимпийской трассе в Сочи тоже много коварных спусков. Не собираетесь уделить повышенное внимание горнолыжной подготовке?
— Надеюсь, в конце сезона покататься на горных лыжах (улыбается). А если серьёзно, мы будем тренироваться на сочинских трассах уже этим летом и уделим им максимум внимания, потому что на спусках можно как много проиграть, так и много выиграть. Для нас очень важно к Сочи улучшить этот компонент подготовки.
— В прошлые году у вас тоже были успехи по ходу сезона, но к главному старту подойти на пике формы так и не удавалось. Что поменялось в этом году?
— У нас сейчас совсем другая подготовка. Мы летом создавали такую базу, чтобы её хватило на весь сезон. Кроме того, я и сам стал более опытным. Тренеры всегда меня поддерживают и говорят, что и как лучше сделать. Надеюсь, прошлый и позапрошлый сезоны станут уже историей, и, с приходом опыта, мне уже будет хватать сил на весь сезон.
— Без учёта стартового гандикапа у вас лучшее время в преследовании. Чувствуете в себе силы бороться и за победу на чемпионате мира?
— Меня окрылил этот успех, поэтому надеюсь, что в моей любимой дисциплине – масс-старте — я буду бороться за победу. Но многое будет зависеть и от сервиса, и от моего состояния на тот момент, ведь гонка состоится только через неделю.
— Что вам даёт масс-старт и не могут дать другие гонки?
— В масс-старте и преследовании я вижу своих соперников и насколько отстаю от них, также вижу участки, где можно прибавить или отдохнуть. В этой гонке мне проще анализировать свой ход и полностью распределить свои силы по дистанции. В гонке с раздельным стартом сложнее ориентироваться, как надо проходить тот или иной участок.