— Фрау Нойнер, когда же вы перейдёте на работу в футбольный клуб «Бавария»?
— Президент мюнхенского клуба Ули Хёнесс после Олимпиады заявил, что я могу начать работу в «Баварии». Потом мы встретились снова и он уточнил: «Если тебе что-то понадобится, можешь смело обращаться». Прелесть предложения заключается в том, что он может дать совет или оказать всевозможную помощь. У Хёнесса есть контакты, которых нет у нас в биатлоне. Наш вид спорта в этом отстаёт.
До сих пор я всегда была самой молодой спортсменкой. Я чувствовала себя хорошо, но при этом мне было на десять лет меньше, чем остальным. Теперь мы одна компания, у нас есть общие темы для разговоров.
— Кати Вильхельм, Мартина Бек, Симоне Хаусвальд завершили карьеру. После их ухода вы выдвинетесь вперёд?
— Для начала нужно было задаться вопросом: «Как вообще будет выглядеть команда?» Первая встреча состоялась в августе в Обертиллиахе. Могу сказать, что у меня никогда не было такого классного тренировочного сбора. Это было вправду супер.
— Почему?
— До сих пор я всегда была самой молодой спортсменкой. Я чувствовала себя хорошо, но при этом мне было на десять лет меньше, чем остальным. Теперь мы одна компания, у нас есть общие темы для разговоров. Приход в тренерский штаб Рикко Гросса также можно назвать глотком свежего воздуха. Теперь для тренеров я контактное лицо. Раньше таковым являлась Кати Вильхельм. Когда что-то касается команды, наставники приходят ко мне. Приятно чувствовать, что твоим мнением интересуются.
— Это даёт больше мотивации?
— И это тоже. Но сразу после Олимпиады были психологические сложности. Я заметила, что одно накладывается на другое. Я простудилась, затем садилась на велосипед и думала, что вот-вот упаду. Олимпийский сезон забрал много сил. Я усиленно работала с мая 2009 года и до олимпийской победы. После этого чувствуешь себя опустошённым, нужно заново собираться.
— Вы задумывались о завершении карьеры?
Конечно, я получила много предложений. Но здесь речь не идёт о том богатстве, которое себе может представить общественность. Мы ведь биатлонисты! Мы не зарабатываем, как теннисисты или футболисты.
— Я сидела дома и спросила себя: «Чего же ты ещё хочешь? У тебя же есть всё». Тогда я поняла, что дело не только в успехах, но и в любви к спорту. Я могу всегда побеждать снова, это очень здорово.
— Вы смогли обогатиться финансово за счёт золота Игр?
— Конечно, я получила много предложений. Но здесь речь не идёт о том богатстве, которое себе может представить общественность. Мы ведь биатлонисты! Мы не зарабатываем, как теннисисты или футболисты. Не знаю, почему до сих пор так. Конечно, я немного думала, сколько времени мне нужно, чтобы стать рекламной миллионершей. Но тогда у меня не останется времени на спорт. Для меня важней дальше работать с хорошими спонсорами, выполняя существующие контракты. Я не думаю, чтобы заработать как можно больше. После Олимпиады была лишь рекламная компания фирмы-производителя нижнего белья Mey.
— Можете рассказать об этом подробней?
— Я сфотографировалась в нижнем белье этой компании. Я устала от того, что меня все представляют девочкой в национальном костюме, которая постоянно вяжет. Хотя это тоже часть меня. Но нервирует, что я стала заложницей одного образа. Друзья смеются, как кардинально меняется мой имидж во время похода на панк-рок концерт.
— Олимпийские игры 2018 года, если бы они проходили в Мюнхене, стали бы для вас долгосрочной целью?
— Нет. До 2018 года ещё восемь лет. В 19 я уже был чемпионкой мира. Многие в 26 только впервые выходят на старт в Кубке мира. Я ещё по-настоящему молода, увидим, что будет. Кроме спорта есть ещё жизнь. Я хочу, чтобы у меня были дом и семья, чтобы зимой я могла поехать в отпуск. Олимпийские игры в Сочи выглядят более реалистично. Не могу себе представить 2018 год. Я с удовольствием завершу карьеру, если всё будет складываться хорошо. В 30 лет хочется уже обзавестись семьёй и профессией.
По материалам sportbild.bild.de.