Во вторник после пресс-конференция на тему: «Официальное заявление Дмитрия Ярошенко и Андрея Прокунина» корреспонденту «Чемпионат.ру» удалось побеседовать с Дмитрием Ярошенко c глазу на глаз.
— Дмитрий, чем вызвано желание пообщаться с журналистами? Что нового вы хотели им сказать?
— Мне бы хотелось расставить все точки над i в этой неприятной истории. Поэтому мы с Андреем Прокуниным решили выступить с совместным заявлением. В этом нас поддержали председатель исполнительного совета Национальной антидопинговой организации РУСАДА Вячеслав Синёв и заместитель председателя исполнительного совета НАДО РУСАДА по международным связям и связям с общественностью Игорь Загорский. Вот почему мы сегодня здесь.
Прежде всего я хочу извиниться перед своими товарищами по команде, перед соперниками и перед своим многочисленными болельщиками за тот моральный ущерб, который я нанёс им в этой истории. Пострадала моя репутация, многие переживали не меньше меня.
— Вы хотели сделать официальное заявление?
— Да, я не хочу никаких кривотолков. Я признаю правомерность наказания, наложенного на меня за то, что в моём организме обнаружено запрещённое вещество. В Зальцбурге, где рассматривалось дело, не было принято во внимание, что всё произошло из-за ошибки врача, и я получил дисквалификацию по полной программе.
— Вы хотели сказать, что не согласны с этим?
— Прежде всего я хочу извиниться перед своими товарищами по команде, перед соперниками и перед своим многочисленными болельщиками за тот моральный ущерб, который я нанёс им в этой истории. Пострадала моя репутация, многие переживали не меньше меня. Время, которое осталось до 3 декабря, срока окончания дисквалификации, мне бы хотелось использовать на пропаганду борьбы с допингом. Не хотелось бы, чтобы кто-то из молодёжи повторил мои ошибки.
— 12 дней назад Екатерина Юрьева и Альбина Ахатова заявили, что продолжают борьбу за свою репутацию. Они подали апелляцию на решение Арбитражного суда по делам спорта в Лозанне в Верховный суд Швейцарии. Что общего в ваших историях, в чём отличия и почему вы прекратили борьбу?
— Моя история совсем иная. Общего у нас с девушками только то, что по времени, когда стали известны результаты допинг-тестов в декабре, они совпадают. Во всём остальном это совершенно разные истории. В моём случае имел место довольно продолжительный период, поскольку результаты первого теста стали известны с большой задержкой. Это был не единичный случай, а три тестирования. И все три дали положительный результат. Если у девушек в процессе взятия проб имели место процедурные нарушения и это дало лишний повод оспаривать правомерность результатов тестирования, то в моём случае всё было довольно просто. Ситуация была жёсткой. И мне очень сложно было что-то оспаривать, когда результаты трёх тестирований были очевидны и доказаны в лабораториях.
Ситуация была жёсткой. И мне очень сложно было что-то оспаривать, когда результаты трёх тестирований были очевидны и доказаны в лабораториях.
— Девушки, по словам их адвокатов, сохраняют 10% на успех своего дела. А у вас их не было совсем и вы решили смириться?
— Ситуация была сложная. Я советовался со своим адвокатом. И мы решили, что не только тратить дополнительные деньги, но и огромные эмоциональные силы впустую нет никакого смысла. Девчонкам я, конечно, желаю успеха в их нелёгком деле, но я решил иначе.
— Дмитрий, что, по-вашему, изменилось за последний год в нашем биатлоне? Вы сказали, что сейчас наши спортсмены могут выигрывать чисто, без использования запрещённых препаратов. Но ведь и раньше, когда были проблемы, скажем, у легкоатлетов или лыжников, наша сторона заявляла, что мы чисты. И когда появились проблемы у вас, Юрьевой, Ахатовой, все буквально пребывали в шоке. А теперь всё иначе?
— То, что происходит в лёгкой атлетике, мне вообще не очень понятно. Люди несведующие судят обо всём так, как им преподносят СМИ, не представляя ситуации изнутри. А реально она очень сложная. Вы, наверное, видели слёзы девушек после суда, когда они были наказаны. Они верили, что всё будет хорошо, но не сложилось. В биатлонном союзе изменилось очень многое, резко ужесточился контроль. СБР подписал соглашение с национальной антидопинговой организацией РУСАДА по дополнительному тестированию на российских соревнованиях. Теперь если кто-то захочет рисковать и сыграть нечестно, то лишний раз подумает, стоит ли это делать. В сегодняшних условиях это становится просто глупо. А я действительно искренне верю, что можно побеждать честно и чисто. Думаю, что наши спортсмены это докажут.
— Иногда проблемы с допингом возникают, когда личные врачи спортсменов действуют несогласованно с врачами сборных России. Вам знакома такая проблема?
— Что касается меня лично, то не могу сказать, что у меня в этом деле огромный опыт. Я провёл в сборной команде всего три сезона и не знаю, как было раньше. У меня основной врач был в сборной. Что касается региональных врачей на местах, то это были, как правило, физкультурные диспансеры, в которых проходишь обследование или которые лечат мелкие болячки, простуды, травмы, болезни. На Кубке мира ты находишься постоянно под наблюдением врачей сборной, и у меня с этим никогда проблем не возникало.
Для меня пропустить два сезона — не самое страшное. Гораздо хуже, что будут пропущены Олимпийские игры. Когда чемпионом мира уже был, то главной целью становится Олимпиада.
— Дмитрий, вы были очень искренни в своём желании расставить все точки над i. Какой всё-таки остался осадок от всей истории, кто в ней больше виноват: спортсмен, врач, функционер, требующий результата, система, сложившаяся в биатлоне и допинг-контроле?
— Очень непросто пережить первый раз столкновение с профессиональной циничностью, которой грешат некоторые журналисты. Эти господа даже не дожидаются обнародования результатов пробы В и уже торопятся с выводами. Я знаком со спортсменкой, у которой проба В оказалась отрицательной. Но она получила такое эмоциональное потрясение, такую психологическую травму после нападок в свой адрес, что так и не смогла вернуться в спорт. Даже не знаю, чем она теперь занимается. Когда же адекватные журналисты общаются с тобой искренне, стараешься отвечать им взаимностью и получаешь позитив.
Конечно же, в первую очередь виноват ты сам. И к этому сводятся все антидопинговые правила. Можно прямо или косвенно привлечь кого угодно, но ответственность в первую очередь несёт спортсмен. Наказание, которое предусматривает кодекс, очень сурово. Но для меня пропустить два сезона — не самое страшное. Гораздо хуже, что будут пропущены Олимпийские игры, и сознание того, что шансов выступить на Олимпиаде нет, очень неприятно. Можно тешить себя надеждой выступить ещё на чемпионате мира, что также приятно. Но когда чемпионом мира уже был, то главной целью становится Олимпиада. Поэтому мне грустно и обидно, что всё вышло именно так.
— Андрей Прокунин заявил, что собирается вернуться с высоко поднятой головой, а каковы ваши планы после 3 декабря 2010 года?
— Я твёрдо решил, что вернусь в биатлон. Я готовлюсь и буду продолжать самостоятельную подготовку за свой счёт. После лета снова начнутся интенсивные тренировки, и я буду стремиться к высоким результатам. А если не получится, то тогда уступлю дорогу молодым и мешать никому не буду.