30 июня Сергей Валентинович Кущенко был назначен исполнительным директором Союза биатлонистов России (СБР). На первых порах, естественно, экс-президент ПБК ЦСКА не мог ответить на многочисленные вопросы людей, которые всей душой любят биатлон. Спустя два месяца, освоившись на новом месте, Сергей Кущенко рассказал обо всех насущных вопросах, но сперва,
Наши спортсмены с адвокатами решили пойти дальше. И сейчас действительно третейский суд будет определять дальнейшую судьбу этого дела.
конечно, он поделился своим взглядом о шансах Екатерины Юрьевой и Альбины Ахатовой получить положительное решение при обращении в Спортивный арбитражный суд в Лозанне (CAS).
— Самым, пожалуй, насущным на данный момент вопросом для общественности является дело наших девушек Екатерины Юрьевой и Альбины Ахатовой. Каковы наши шансы добиться положительно вердикта при обращении в Спортивный арбитражный суд в Лозанне (CAS)?
— Не могу сказать, что я не знаю. Конечно, мы держим руку на пульсе. Но всё-таки информацию о шансах, которые существуют, и о козырях непосредственно перед судом обычно не разглашают. Поэтому лучше адвокатов наших спортсменов никто не знает, что нужно сказать прессе, чтобы ничего не испортить. Я могу только подтвердить, что шансы есть. Здесь я бы поставил точку, дабы не спугнуть удачу.
— Согласны ли с тем, что вам важно и выгодно в этом деле фигурировать как новому руководству СБР и начинать с чистого листа? Ведь на деле получается, что вы не хотите ворошить прошлое с Международным союзом биатлонистов (IBU)?
— Это как констатация факта, так оно и есть. Это наша сегодняшняя позиция, которая может и помочь. Ведь в этом деле очень много тонких юридических, международных моментов. Пока получается так, что мы не плохие, но и не хорошие. Для себя мы смоделировали, какие первые шаги необходимо сделать. Ведь мы прекрасно понимаем, что существующую ситуацию нужно в первую очередь не испортить. Если мы с чистого листа начинаем, то мы должны делать чёткие и выверенные шаги.
— То есть получается, что IBU считает свою часть работы выполненной, а само дело уходит в третью сторону, сторону третейскую, процедурную. Так?
— Да, ведь это следует из самой логики. Лично на мой взгляд, IBU сделал всё, чтобы выявить допинг. Всё, что нам досталось, — решение комиссии IBU, которое мы получили. Наши спортсмены с адвокатами решили пойти дальше. И сейчас действительно третейский суд будет определять дальнейшую судьбу этого дела.
— Почему Дмитрий Ярошенко ушёл в сторону, а девочки решили идти до конца?
— Таково было решение спортсмена.
— Могут ли возникнуть негативные последствия для российского биатлона в связи с попыткой оспорить обвинение со стороны Юрьевой и Ахатовой?
— Я не могу понять, почему все пытаются найти следующий шаг. Например, если мы что-то не сделали, то давайте сделаем и посмотрим, что сделают в ответ. Моё мнение таково, что CAS — это та инстанция, которая должна расставить все точки над «i». Тогда всё будет понятно. Это осознают и наши спортсмены, они также понимают, что для них вердикт CAS будет решающим. Так что не стоит в это дело вмешивать политику. Это прописные процедурные вопросы. Ведь, например, если спортсмены опять не будут удовлетворены, то они могут пойти в гражданский суд и так далее. Наша задача быстрее получить решение, чтобы освободить биатлон от всего сопутствующего: одним словом, если решение отрицательное — значит, так оно и есть, положительное — у нас будут новые условия для подготовки.
На наш взгляд, в нынешней структуре СБР есть недочёты, которые нужно расчистить, но ни в коем случае не разворошить. Ведь не даром говорят, что новая метла по-новому метёт. Наша и метёт и видит ситуацию немножко по-другому.
К середине октября — началу ноября мы должны быть готовы ко всем решениям. Со стороны СБР мы к этому готовимся. Сейчас же, например, мы даже не можем курировать личные планы спортсменок, которые подали апелляцию. Они готовятся сами. Мы же должны не подпускать их к любым сборным даже на пушечный выстрел. Поэтому мы их вызвали и сказали: «Девочки, мы ждём решения. Поэтому если даже есть шансы, что суд удовлетворит ваш иск, то всё равно готовьтесь, пожалуйста, отдельно».
— Расскажите, пожалуйста, о вашей команде. Кто в неё входит? Каковы функции и задачи ваших помощников?
— Очень важно, чтобы была команда, которой ты доверяешь. Со мной пришли люди, которые, на мой взгляд, отвечают современным требования спортивной индустрии. У них за плечами серьёзный опыт, но в то же время они не такие уж и возрастные. С Александром Паком, который является моим заместителем, мы прошли от «Урал-Грейта» до СБР. Другой мой заместитель, Родион Тухватулин по счастливой случайности оказался пермяком. Мы с ним соприкасались по работе с КХЛ, со сборной России в ЦСКА. Он большой профессионал. В СБР он отвечает за работу международного отдела. Сейчас это большая загрузка Олимпиадой, отношениями с IBU и другими организациями. Александр Пак закрывает все текущие вопросы по хозяйству, которые в преддверии Олимпиады наваливаются в большом количестве.
На наш взгляд, в нынешней структуре СБР есть недочёты, которые нужно расчистить, но ни в коем случае не разворошить. Ведь не даром говорят, что новая метла по-новому метёт. Наша и метёт и видит ситуацию немножко по-другому. Например, большие опасения у меня вызывает наличие рядом со сборной командой огромного количества людей, которые могут просто так выдать: «я знаю, что там творится в сборной» или «я порекомендую то-то» и так далее. Но это всё несовременно. Это же спорт, тут всё должно быть четко и ясно. А у нас сейчас как? Я с опозданием на сутки узнаю, что у нас человек больной. Почему? Извините, так не годится. Я не могу понять, почему один спортсмен опоздал на сборы и даёт какие-то объяснения. Это национальная сборная, которая готовится к Олимпиаде. Я хочу знать о ней всё: кто и куда сходил, что съел и при нас так будет. Кого не устраивает? Простите.
— В Ванкувер команда отправится чуть раньше?
— Да, конечно, сейчас обсуждаем конкретные сроки. Есть сложности с тем, что Олимпиада проводится так далеко. Конечно, если бы Олимпиада проводилась в Европе, то было бы проще. Там ведь прилетел и всё. Но в случае с Ванкувером получится слишком большой временной перепад. Поэтому надо очень чётко и грамотно разложить весь период подготовки. В циклическом виде спорта индивидуальная подготовка — это наивысшая точка. Поэтому мы повезём наших спортсменов чуть раньше, чтобы 13-го числа, когда им предстоит выйти на старт, они уже стали «канадцами» и никто бы не ощущал никакого дискомфорта, а вся энергия была бы направлена только на соревнования, а ей бы смогли управлять тренеры, медики и, самое главное, сам спортсмен.
— Планируются ли мероприятия по борьбе с допингом до начала предстоящего сезона?
— Конечно. Сейчас, например, мы очень серьёзно разбирали случаи положительных допинг-проб наших спортсменов на чемпионате России. В ближайшее время комиссия вынесет своё решение.
— Какое, например?
— Документы этого дела к нам поступили только-только, а комиссия соберётся в ближайшее время. Поэтому я не могу пока ничего говорить.
Я не могу понять, почему один спортсмен опоздал на сборы и даёт какие-то объяснения. Это национальная сборная, которая готовится к Олимпиаде. Я хочу знать о ней всё: кто и куда сходил, что съел и при нас так будет. Кого не устраивает? Простите.
О решении комиссии мы обязательно вас уведомим. Но точно могу сказать, что решение комиссии будет опираться на все существующие документы: регламент, анализы. В любом случае оно будет взвешенным и правильным.
— Возможно ли, что в будущем провинившейся спортсмен будет караться штрафными санкциями?
— Нет, я думаю, что дисквалификации вполне достаточно. Да и зарплату он ведь всё равно теряет. Но это всё технологии, а я хочу говорить об идее. Она такова, что на входе молодым спортсменам мы должны донести, что он может потерять, если он будет делать «это». Он потеряет всё. Он работал до этого десять лет, в 18-20 лет он приготовил себя к сборной и тут к нему подошёл кто-то и сказал, вот, возьми и будешь великим. Это катастрофа. Ведь спортсмен может потерять всё, чего достиг и к чему стремился.
Продолжение следует.