Сикора: моя философия — быстрый бег

Мужская сборная Польши по биатлону в воскресенье вылетела в Ванкувер, где в среду на олимпийской трассе Вистлер возьмёт старт 7-й этап Кубка мира. Лидер общего зачёта Томаш Сикора, который претендует на выигрыш первого в карьере Большого хрустального глобуса, планирует принять участие в двух гонках: индивидуальной и спринте. Своего главного соперника норвежца Оле-Эйнара Бьорндалена Сикора опережает на 23 очка. До конца сезона осталось восемь индивидуальных гонок, по итогам которых можно набрать максимум 480 очков (60 очков можно получить за победу в Кубке мира).

Накануне важнейших стартов польский биатлонист попал в функциональную яму, из-за которой он пропустил ряд тренировок. В интервью корреспонденту польской Gazeta Wyborcza Якубу Частону биатлонист объяснил причины своей плохой стрельбы в Пхёнчхане, рассказал о борьбе с Бьорндаленом за Большой хрустальный глобус, оставшихся трёх этапах Кубка мира и последствиях болезни.

— В чём кроется причина вашей усталости?
— После чемпионата мира в Пхёнчхане я около 32 часов был в дороге. Где-то умудрился подцепить какой-то вирус, из-за которого не мог тренироваться около недели. Единственное, что я мог себе позволить, — лёгкие пробежки.

— Эта болезнь как-то повлияла на вашу форму?
— Надеюсь, что нет. На данный момент от болезни у меня остался только лёгкий кашель, но чувствую себя гораздо лучше. Я только беспокоюсь, что вынужденный перерыв после Пхёнчхана был слишком долгим. Ведь все серьёзные тренировки я вынужден был пропустить. Очень надеюсь, что признаки болезни не появятся вновь. Ведь если бы я мог тренироваться после чемпионата мира, то никаких сомнений в сохранении первой строчки в общем зачёте у меня не было. А так, честно говоря, у меня есть опасения на сей счёт.

— Вы летите в Канаду за три дня до первого старта, а те же норвежцы находятся в Ванкувере уже 10 дней. Не ужели вас не волнует проблема акклиматизации?
— С моим тренером Романом Бондаруком мы решили, что отправимся в Ванкувер, что называется, с корабля на бал. Мы хотим приехать, выступить и уехать, чтобы акклиматизация толком не происходила, ведь потом нам предстоит вернуться в Европу. В Канаде состоятся только две личные гонки, тогда как в Тронхейме три. Поэтому мы пришли к выводу, что европейские старты гораздо важнее.

Норвежцы же, прибывшие за 10 дней до старта седьмого этапа Кубка мира, по возвращении в Европу могут столкнуться с определёнными проблемами, которые связаны с восьмичасовой разницей во времени. А ведь потом им предстоит перелёт в Ханты-Мансийск в Сибирь. И в итоге они получат уже 12 часов разницы во времени. Мне кажется, наша тактика лучше в данном случае. Но в Канаду я бы поехал даже в том случае, если бы был серьёзно болен и не смог бы стартовать. Это связано с тем, что мне очень хочется посмотреть ванкуверские трассы, где в следующем году пройдут Олимпийские игры.

— Как вы думаете, Бьорндален, побивший рекорд Стенмарка и выигравший четыре золотые медали в Пхёнчхане, откажется от борьбы за Большой хрустальный глобус?
— Думаю, что нет. Вряд ли он откажется заполучить в свои руки очередной Большой хрустальный глобус. Да и за последние три сезона ещё никто в положении норвежца не отказывался от борьбы за победу за Кубок мира. Ведь более важных соревнований не осталось. Поэтому сейчас все оставшиеся силы спортсмены всех сборных бросят на этот турнир.

— У вас есть шансы не дать победить Бьорндалену?
— Конечно, будет тяжело. Ведь виртуально я уже не являюсь лидером Кубка мира, чтобы взять Большой хрустальный глобус мне обязательно всё время надо финишировать выше норвежца. Ведь мало кто помнит, что в конце сезона отбрасываются три худших результата. Поэтому сейчас у Бьорндалена есть надо мной преимущество, ведь он пропустил три гонки и отнять у него больше нуля очков нельзя. Я же потеряю очень много зачётных баллов (73 очка. — Прим «Чемпионат.ру»). Таким образом, ситуация для меня сложилась не лучшим образом, но я обещаю вам, что буду бороться до самого конца.

— Может быть, вам тоже имеет смысл пожертвовать какими-нибудь стартами?
— Вполне возможно, что не побегу эстафету. Буду ориентироваться на своё физическое состояние на момент старта.

— Что вы знаете об оставшихся трассах Кубка мира?
— И тут у меня есть проблема. Ведь я знаю только трассу в Ханты-Мансийске, где я в прошлом сезоне выиграл гонку с массового старта. О Ванкувере же и Тронхейме у меня информации нет. Ведь раньше, например, этап Кубка мира в Норвегии проходил в Осло. Но сейчас стадион в этом городе находится на ремонте, а этап КМ перенесли в Тронхейм. Поэтому я и не знаю норвежскую трассу.

— Как оцените итоги чемпионата мира по прошествии двух недель?
— В Корее я выступил очень слабо, если говорить честно. На мой взгляд, ключевым моментом стал спринт, где мы приняли ошибочное решение стартовать в первой группе. Ведь условия на трассе для тех, кто стартовал позднее, были лучше. Мне же бежалось очень тяжело, а на огневых рубежах я вынужден был торопиться и наделал много ошибок.

— Вашей ахиллесовой пятой всегда была стрельба. Быть может, вы даже потеряли из-за неё много золотых медалей.
— Я много об этом думал. Я всегда плохо стрелял при сильном ветре, а в Корее задувало всё время. Поэтому для меня это стало ключевым моментом. Ведь я отношусь к тем биатлонистам, которым нужны идеальные условия для стрельбы.

Ведь мало кто помнит, что в конце сезона отбрасываются три худших результата. Поэтому сейчас у Бьорндалена есть надо мной преимущество, ведь он пропустил три гонки и отнять у него больше нуля очков нельзя.

— Вам бы в таком случае пригодился тренер по стрельбе.
— Не согласен. Ведь стрельба стационарная и стрельба в биатлоне — это две большие разницы. Ведь у нас приходится стрелять при условиях большой физической нагрузки, а на огневом рубеже прежде всего надо привести в порядок свой пульс, чтобы стрелять очень быстро. В спокойном же положении можно потратить сколько угодно времени на прицеливание. Также у меня перед глазами пять мишеней, поэтому я вынужден постоянно менять положение винтовки. У обычных же стрелков мишень одна и задача попасть в десятку. Мне же достаточно попадания в восьмёрку. В этом отношении между нами огромная разница.

— Но ведь у Бьорндалена есть такой тренер.
— Вы не правы. У него такой же тренер, как мой Роман Бондарук.

— Но раньше вы так часто не промахивались. Чем это объясните?
— Сейчас я стреляю хуже, но зато быстро бегаю. В этом вся моя философия. Конечно, быстрый бег сильно сказывается на точности стрельбы. Скорее всего, у меня просто не очень точная рука. Бьорндален же тоже несколько лет назад стрелял катастрофически, что компенсировал прекрасным бегом, который позволял ему выступать даже в гладких лыжах. Правда, в биатлоне частенько он финишировал с пятью-шестью промахами. Мне же всё-таки не нужен специальный тренер по стрельбе, так как это ничего мне не даст. Может быть, я стреляю не очень хорошо, но промахи компенсирую отличным бегом.

— И что же можно поделать в такой ситуации?
— Ещё раз повторю, что сам не ожидал от себя такой скорости на трассе. Для меня это новые ощущения. Мне нужно просто к этому привыкнуть. Очень может быть, что со временем я смогу подтянуть стрельбу и соотнести её с бегом по трассе.

По материалам Gazeta Wyborcza.