Судя по результатам ЦСКА, Димитрис Итудис справляется со своей работой. Однако вопросы к тренеру «армейцев» возникают регулярно, и целого выпуска «Вида сверху» для них не хватило. На «Чемпионате» у нас нет ограничений.
— Сейчас мы находимся в студии, где снимали «15 друзей Итудиса». Это, возможно, лучшее, что было в вашей околобаскетбольной карьере.
— О, да, это была прекрасная идея Андрея Ватутина. Все участники фильма постарались сделать свою работу профессионально. Все были эмоциональны, постарались представить ЦСКА. У меня есть вопрос для вас. Вам понравилось?
— Конечно.
— Отлично.
— Вы быстро согласились на съёмки? Вам же надо было стать актёром.
— Нет, я не актёр. Хотя у меня есть друзья-актёры, и я звонил им, чтобы попросить пару советов. Просто мы с Андреем Воронцевичем должны были сняться в самом большом количестве сцен, поэтому нам нужны были советы. Но мы просто постарались выполнить свою работу профессионально. Вот и всё.
— Вы тренировались перед зеркалом, перед друзьями, перед семьёй?
— Нет, я просто приходил на место съёмки, встречался с ребятами. Мы репетировали диалоги, и потом я просто старался фокусироваться на том, что я делаю. Я должен был сказать несколько фраз, сыграть в нескольких сценах с Воронцевичем, и мы постарались сделать эту работу хорошо. Людям понравилось, и мне тоже понравилось. Мы не потратили на это очень много времени, сделали это быстро.
— Вы всех поразили актёрским талантом.
— Нет, нет. Не знаю. В результате получилось хорошо, но я всё же не актёр. Я профессиональный баскетбольный тренер.
Это видео можно посмотреть на YouTube-канале ПБК ЦСКА.
— Каждый профессиональный тренер должен играть — с судьями, игроками, эмоциями.
— Нет, это не актёрская игра. В игре всё зависит от эмоций и ситуации на площадке. С рефери, игроками, кем угодно. Зависит от ситуации, конечно, но это не актёрская игра.
— У вас хорошее настроение, но это расслабляет команду. Нужно быть агрессивным.
— Мои игроки меня очень хорошо знают. Знают, что я уделяю внимание деталям, знают, что я серьёзен и не актёр. Потому что это серьёзная работа — мы представляем отличный клуб с историей. Может, мы сейчас об этом не догадываемся, но мы пишем историю. И они знают о том, как это важно. Когда это нужно, конечно, я агрессивен, но в то же время я готов им аплодировать и хвалить их, если они делают что-то хорошо.
Иногда нужно скрыть эмоции и сыграть без них. Иногда работа выводит тебя из твоего комфортного состояния, например, «15 друзей Итудиса» — об этом, о выходе из зоны комфорта. Например, в последней сцене нам с Ватутиным пришлось разговаривать. И даже не разговаривать — ещё сложнее было смотреть друг другу в глаза и ничего при этом не говорить. Не улыбаться, как вы сейчас, потому что вы в зоне комфорта. А нам нельзя было улыбаться, и это было самым сложным в тот момент. Выразить эту эмоцию. Говорить по ролям легко, но не улыбаться, быть серьёзным и играть — это сложно. В баскетбольной жизни всё серьёзно, и там нет места актёрству — это сильные эмоции или выражения.
— Почему я акцентирую на этом внимание. Гомельский и Ивкович говорили, что неважно, какое у тебя настроение и что ты хочешь сказать, но ты должен знать, когда, с кем и как разговаривать. Быть актёром.
— Я очень уважаю Гомельского и Ивковича. Мне выпала честь знать их обоих и встречаться с ними пару раз. Конечно, с Дудой мы дружим, знаем друг друга хорошо, а с Гомельским я просто виделся несколько раз. Я уважаю их и то, что они говорят, но это я. Когда рефери говорят со мной или игроки, они знают, что я должен подтвердить всё, что я говорю. Очень важно иметь подтверждение тому, что ты говоришь. Конечно, иногда рефери должны мне говорить что-то типа: «Тренер, остановитесь. Достаточно». И я их понимаю. Но если я вижу, что что-то не так, мне нужно к ним обратиться, так что это не актёрство. Это вмешательство в то, что происходит, или реакция на это. Актёрство направлено на то, чтобы кого-то одурачить, а действия — они про реальность. Если вы понимаете. В «15 друзьях Итудиса» мы постарались сыграть, но в реальной жизни мы просто реагируем на то, что происходит на паркете.
Это видео можно посмотреть в «инстаграме ПБК ЦСКА.
— Бывают моменты, когда команда выигрывает «+20», и вам нужно создать напряжение. Это управление эмоциями?
— В нашей работе не так легко улыбаться. Удовлетворённым можно быть только в том случае, если всё идёт по придуманному тобой плану, когда все показывают максимум. И это зависит от ситуации. Например, против «Цмоки-Минск» мы выигрывали 30 очков и играли в отличный баскетбол — я аплодировал, обнимал игроков, улыбался. Если я правильно помню, мы в какой-то атаке четыре раза отдали пас и всегда делали это за спиной — прекрасно для фанатов. Я не люблю выходить за пределы плана, но в то же время не буду говорить игроку перестать показывать то, что он умеет — в конце концов, мы играем ради этого. Я большой фанат работы, основ и того, что мы делаем на паркете.
— Вы уже давно в ЦСКА. Так много здесь почти никто не работал, разве что Этторе Мессина. И мы не можем не сравнивать.
— Это означает, что мы делаем что-то хорошее! Поэтому мы и здесь. Возможно, Андрей, спонсоры, фанаты, игроки любят то, что они делают. И я горд этим. За время моей работы количество болельщиков на трибунах увеличилось очень серьёзно — с трёх тысяч до восьми. Это взрыв, революция! В Москве, где можно так много всего поделать. Культуры не было, баскетбола не было. Мы, вместе с отделом маркетинга, старались увеличить интерес к баскетболу. И я этим горд.
— Вы помните, сколько раз Мессина выигрывал Евролигу? Три.
— Отлично. Этторе — отличный тренер! Кстати, меня зовут Димитрис Итудис. Я не хочу, чтобы меня с кем-то сравнивали. Я хочу выиграть с клубом так много титулов, как только смогу, из-за клуба, а не из-за того, что хочу выигрывать в сравнении с другими людьми, которые тут работали. Для меня привилегия быть в числе таких отличных тренеров в таком сильном клубе, но я тут не для этого. Вы можете это делать, я — нет. Я хочу выиграть титул, потому что мы можем выиграть титул. И в этом наша задача. Нам нужно играть в баскетбол, и я горд тем, что люди приходят смотреть на то, как мы играем в баскетбол.
— В России роль тренера называют расстрельной. Как в Греции. Если хочешь быть хорошим тренером, должен быть готов к увольнению.
— Работа такая. Но у меня есть вопрос для вас. Это правда только для тренеров или для всех профессионалов, которые вовлечены в наш спорт? Только о тренере и результате, или о других тоже? Это же командная работа. Конечно, тренер под взглядами, как сегодня, например, но вообще-то у нас целая группа людей, с которыми я горд работать.
Это видео можно посмотреть в «инстаграме ПБК ЦСКА.
— Игроки меняются чаще, но тренеров чаще увольняют.
— Такая работа! Но я горд тем, как меня поддерживают Андрей Ватутин и менеджмент. Они дают мне возможность работать с великолепными баскетболистами. И с каждым годом мы не оставляем разговоры о том, как нам ещё больше улучшить ЦСКА. Не только на паркете, но и вне его. За закрытыми дверями, куда камерам нет доступа — улучшить медицинские возможности, повысить качество просмотров записей игр, усовершенствовать оборудование, обновить полотенца, стулья, всё. Это говорит о том, что у Андрея и спонсоров всё ещё есть запас, и это отлично.
— Вы уходите в сторону. «Автодор» ни одного сезона не провёл с одним тренером, выгоняют раз в месяц. Обрадович в «Локомотиве» проиграл один матч в Лиге ВТБ и один в Еврокубке и был уволен. Евгений Пашутин проработал в Саратове 10 дней, приехал и даже чемоданы не успел разобрать. Всегда нужно быть с собранным чемоданом?
— В вашем вопросе есть ошибки. Во-первых, Пашутин работал не 10 дней, а весь сезон до этого. Они его переподписали и только потом уволили. Будем честны, он проработал 10 дней только на новом контракте, а до этого уже работал. Обрадович — то же самое. Его назвали лучшим тренером Еврокубка в прошлом году, и его контракт был переподписан. Это сделали владельцы, они просто приняли решение против самих же себя. Я их не обвиняю! И да, это не так, что он проиграл один матч или два и был уволен. Просто всё в совокупности так сложилось. Что-то не сработало, возможно, и я говорю «возможно», потому что уважаю владельцев.
Я расскажу вам историю, о которой также говорил с президентом. Российский генерал, который сражался против Наполеона, Кутузов, его лучшим действием было бездействие. Он проиграл важную битву и просто ждал зимы, пока армия Наполеона была без еды, без воды и в итоге была вынуждена пойти обратно. И на пути обратно они умирали из-за зимы. И Кутузов выиграл. Конечно, у спорта нет ничего общего со смертью или с войной, но иногда не делать резких движений — очень мудрое решение. Потому что команда может в итоге что-то сделать, но при определённых обстоятельствах эта возможность уйдёт. Например, из-за травм или отсутствия концентрации.
Фото: РИА Новости
— Интересная история. Мне нравится то, что вы говорите, но мне кажется забавным обсуждать то, что вы никогда не прочувствовали на себе, — увольнение. Вы так серьёзно рассуждаете об этом, но откуда вы знаете, что это такое?
— Вы же сами меня спросили! Хотите, чтобы я промолчал?
— Вы не находите это забавным — обсуждать то, что никогда не испытывали на себе?
— Я разговариваю с людьми. У меня много друзей. Они рассказывают мне свои истории с другой стороны. И да, я согласен с тем, что тренерская работа очень сложна, но я горд тем, что мы делаем. И это не только обо мне — за моей спиной работают очень много людей, многие работают вместе со мной. Игроки или тренерский штаб, например. Именно игрокам мы, в конце концов, должны аплодировать.
— Часто увольняют не руководители клубов, а болельщики. В английских футбольных клубах, например. В Греции увольняют спонсоры. В России то же самое. Это не всегда справедливо.
— Да, справедливости нет. Но я счастлив работать с сознательными людьми, которые понимают, что мы делаем. Я очень-очень доволен тем, как мы работаем с Андреем, с Наталией (Ватутиным и Фураевой — прим. «Чемпионат»), со спонсорами — как мы говорим, как ищем общий интерес. Мы стараемся привнести стабильность, потому что только с её помощью можно выиграть трофеи. Да, возможно, я никогда не был уволен. Надеюсь, что и не буду! Но если буду, то, окей, не я первый и не я последний. Самое важное —то, что мы сейчас делаем. Это даёт результат.
— Вы — Кутузов, которому дадут дождаться зимы?
— Да. Будем ждать зимы, ждать своего момента. Надеюсь, в этом году и будет наш момент.
Фото: РИА Новости
— Берлин. Тот самый подбор, тот самый овертайм и та самая победа. Это спортивное чудо?
— Чудо — это как Спанулис бросал. Пару лет назад. Удача — это часть спорта, но у нас дело не только в удаче. Это сложный бросок, ещё один сложный бросок. Подбор стал частью истории, но не только он. Я очень счастлив — и я говорил об этом в Берлине, — что все случилось так, как случилось. Что Виктор сравнял счёт. Потому что мы помним моменты, когда он терял мячи, но история дала ему ещё один шанс, и он им воспользовался. Сравнял счёт, заслужил победу, он очень важный игрок для клуба. И всегда был. Но дело-то не в удаче, у нас был её недостаток в других «Финалах четырёх», в других ситуациях, в других «больших» матчах. В этот раз удача была на нашей стороне, но у нас была выгодная позиция. Мы всё почувствовали.
— Некорректный вопрос: кто больший герой того финала? Де Коло с его овертаймом или Хряпа с его подбором?
— Невозможно выбрать одного героя. Потому что тебе нужно играть весь матч, чтобы прийти к тому подбору. Поэтому и другие игроки приложили руку к этому. Все компоненты были на месте, все игроки были достойны победы, все они заслужили аплодисменты. По отдельности и вместе. Команда — вот что важно.
Фото: РИА Новости
— Ответ очень правильный, но вы так и не ответили. Де Коло или Хряпа?
— Команда. Эти двое — часть команды.Это не индивидуальный спорт, никто не играет в одиночку. Есть другие игроки. Если бы я был тренером по теннису, мы бы говорили о моем друге Джоковиче. Или о любом другом теннисисте. Но у нас есть 12 человек, которые делают всё для победы. Нельзя выбрать одного.
— Вы знаете, что вы самый успешный тренер в Евролиге?
— Нет, я не считаю себя самым успешным. Я слишком молод для этого. Но спасибо, что вы так считаете.
— Я исхожу из процента побед.
— Думаю, неплохо начать с такого, но мне нужно ещё много тренировать, чтобы считаться таковым. Прямо сейчас я счастлив работать с такими игроками, которые позволяют мне расти и как человеку, и как тренеру. Потому что я много лет в профессии — как ассистент тренера и как главный тренер. Работать с такими игроками, которым и я помогаю, и они мне помогают, — это привилегия.
— Вас никогда не увольняли, вы работаете с лучшими игроками. Вас не собираются увольнять и в любом случае дадут дождаться зимы. Вы осознаёте, что вы счастливчик?
— Надо перекреститься, это же хорошо. Если вы так считаете. Но, я думаю, тут нужно говорить о возможностях и о том, насколько у вас открытый ум для того, чтобы принимать информацию и работать с людьми. Потому что я не один, у меня есть игроки. Да, я главный тренер, но меня окружают люди, и они работают очень хорошо, чтобы мне помочь. Игроки вообще люди несистемные. Каким-то образом — наверное, хорошо — я убеждаю их стать частью системы. Но не только я, мы все под одним зонтом с названием ЦСКА.
Фото: РИА Новости
Для меня хорошо работать с такими отличными игроками и наставлять их на один путь. Если кто-то из них не хочет быть частью системы, система их отвергнет. Слава богу, у наших игроков все отлично с интеллектом, они подчиняются правилам, они хотят помочь команде, и у них никакого особого пути. Это очень важно.
— Если вы хотите быть хорошим тренером, должны уметь принимать непопулярные решения.
— Да. Это не о том, что хочет большинство людей. Я, мои коллеги, президент Ватутин и все, кто живёт с командой, мы лучше знаем, что для команды хорошо. Пока мы держим обещание, которое дали во время нашей самой первой встречи: в 2014 году мы с Андреем сказали, что будем работать вместе, будем принимать решения вместе, и мы делаем это. Только потому, что у нас одна общая цель: делать ЦСКА всё лучше и лучше. Для меня главное достижение, что я встречаю друзей. Неважно, что случится завтра, хоть даже меня уволят, у меня тут останутся друзья. И это очень важно. Дружба остаётся.
— В вашей карьере были непопулярные решения?
— Да, наверно, были. Я не думаю над тем, были они популярными или нет. Я просто их принимал.
— Бывают решения, которые делают людей несчастными: они уходят из команды, потому что главный тренер так решил, или лишаются игрового времени, потому что главный тренер так решил. Фридзон, Кулагин, Джексон, может, ещё кто-то. Самое сложное решение, которое вам приходилось принимать в ЦСКА.
— Я не помню сложных решений. Это легко, когда ты сидишь за столом и разговариваешь. И тогда принимаешь общие решение, направленные на развитие ЦСКА. Я не упрям, чтобы следовать чему-то только потому, что я так сказал. Мне нужны подтверждения, почему это должно произойти. Почему этот игрок ушёл, почему этот игрок пришёл. Самое важное в том, что мы сидим тут в ноябре 2018-го, а ЦСКА первый в Единой лиге ВТБ и первый в Евролиге (интервью писали в конце ноября. — Прим. «Чемпионата»).
Фото: РИА Новости
— Решение, из-за которого вы теряли сон.
— Может, такое и было. Но как мы можем судить? Только по настоящему времени, правильно? По тому, как мы играем, какие у нас игроки, по тому, приходят ли люди на матчи. Когда ты в позиции президента или главного тренера, ты должен быть готовым решать проблемы. Это ежедневная работа. Меня нервируют проблемы, на которые я не могу повлиять. Баскетбол — пик-н-ролл, защиты, замены, этот прессинг, та зона, вот это сочетание. Два центровых, два «маленьких», пять «маленьких», это легко. Это ежедневно. Но, например, на травмы или болезни я не могу повлиять. Ни я, ни доктора, ни президент, ни фанаты. Это зависит от космоса, я не знаю, постучу по дереву, надеюсь, что в этом сезоне не случится то же самое, что случилось в прошлом.
— У вас 15 игроков и только пять мест на площадке. Все счастливы не будут.
— Да, и они знают об этом. И я разговариваю с ними ещё до подписания контракта. Ни Андрей, ни я не приставляем ружья к их шеям и не говорим: «Эй, ты должен играть за нас». И они говорят: «Да, с удовольствием». Они знают, куда приезжают. И они знают, что у нас 40 минут игрового времени. В команде есть роли, есть лидеры, есть те, кто играет это время, кто играет то время, кто принимает решения со скамейки. Всё понятно. И мы счастливы. Я разговариваю с ними до подписания контракта. И я им говорю потом не жалеть. Не приставляю пистолет, или ружьё, или нож. Они приезжают сами играть за ЦСКА.
— Вы умеете стрелять?
— Это просто выражение. Я не так хорош с ружьями. Не люблю насилие, ножи не люблю.
— Последний игрок, который вас удивил.
— Нет игроков, которые меня удивили бы. Есть те, кто произвёл на меня впечатление, то, как они развиваются, и то, как они относятся к игре. Конечно, я могу рассказать больше про игроков, с которыми я работаю, потому что мы вместе в зале ежедневно. Очень важно, что при тех высоких ожиданиях, которые есть здесь, мы также растим игроков. Миша Кулагин, как пример, следующая задача — Ухов. Лопатин — следующий. Молодёжь, которая приезжает сюда расти. И в то же время команде необходимо побеждать. Поэтому нужно находить для них время, когда они смогут играть, и растить их во что-то важное и для сборной России, и для ЦСКА. Боломбой, кстати, тоже подходит под эту категорию.
Фото: РИА Новости
— Я расскажу, кто меня удивил. Кори Хиггинс. Он играл в маленьких клубах, пришёл в ЦСКА и стал игроком стартовой пятёрки чемпионской команды. Вырос из представителя маленького клуба топ-игрокатоп-клуба. Иван Ухов приехал в команду, где есть Родригес, Де Коло, Хиггинс, Клайберн, Кулагин… И так иного играет. Большой сюрприз.
— Это тактика! Я ждал, когда вы скажете это. Скажете, кто вас удивил. Не я скажу, а вы. Вы спросили меня, но сами ответили. Отличная тактика.
— Иван Ухов в такой конкуренции играет в ЦСКА больше, чем в сборной.
— Это просто отлично. Но мы живём с игроками, это не сюрприз. Это ежедневная работа, каждый день их вижу. Вы видите их один раз в неделю, в игре, а я —каждый день. Вижу, как Кулагин работает, как Де Коло работает, как Родригес работает. Отличный пример — Хиггинс. Когда мы его подписали, много европейцев начали нас атаковать. Может, вы тоже говорили, что Кори Хиггинс — не игрок уровня ЦСКА, он не звезда, он не то, он не это. А теперь все признают, что он хорош. Это развитие, это система, это то, как игроки не приходят сюда с ножом у горла. Это развитие, и это сюрприз. Окей, расскажу вам, что меня удивило — развитие.
— Все работают на тренировках, все хотят расти, но то, что Ухов играет сейчас так много — это сюрприз. Он в такой конкуренции.
— Давайте считать это сюрпризом. Но это система, которая позволяет игрокам развиваться внутри системы ЦСКА. Это важно. В этом сезоне мы обновили команду, добавили в неё более молодых игроков, которые вырастут и в будущем помогут ЦСКА выйти на новый уровень.
Мы все вместе думаем — и в первую очередь президент — над тем, как не потерять все компоненты игры, которые у нас есть, и в то же время вырастить нескольких молодых игроков. Когда Ухов и Кулагин играют бок о бок с НандоДе Коло, Серхио Родригесом, МилошемТеодосичем, Кори Хиггинсом, они вырастут намного быстрее, имея перед глазами эти примеры. Конечно, если у них есть характер, а он у них есть.
Фото: РИА Новости
— Спрошу не как журналист, а как болельщик. Ваня Ухов играет очень много; Виталий Фридзон в прошлом году играл очень мало. Но у него больше опыта, больше мастерства, но меньше шансов проявить себя.
— Что такое очень много и очень много? Где слишком мало и слишком много? Что отражает то, кто играет много минут и кто играет мало минут? Кто задаёт правила?
— Роль в команде.
— У Фридзона была роль в команде. Он выиграл с нами титул, и я горд этим. Он был счастлив. Он играл очень важные минуты, но затем нам нужно было принять решение. Виталий не был доволен своим игровым временем в прошлом сезоне, мы сели и поговорили. И мы расстались как друзья — я поздравляю его с днём рождения, он мне звонит. У нас отличные отношения. И это отлично, как я говорил, дружба остаётся. Может, это была одна из тех ситуаций, в которых нам пришлось принять эти непопулярные решения, но дело не в том, как много он играет, а в том, подходит ли он системе команды с учётом остальных игроков. Если бы вы даже собрали 12 самых лучших баскетболистов в мире, это бы не означало, что у вас отличная команда. У игроков должна быть определённая роль, и они должны её принимать. Ухов принимает свою роль — иногда он играет, иногда нет. Но он знает, что будущее принадлежит ему — если он будет здоров, будет работать и учиться, то он будет становиться лучше и лучше.
—На каждой пресс-конференции после матча вам задают простые вопросы, чтобы понять причину: почему Курбанов не играл, почему Де Коло не вышел в старте, почему Хряпа не играет, почему ещё что-то. И вы очень часто отвечаете раздражённо. Вы напоминаете, что вы главный тренер, это ваше решение. Все знают об этом, на пресс-конференции не зовут не главных тренеров.
— Иногда я говорю это, потому что они забывают. Понимаете, иногда они забывают (смеётся). Давайте начнём с начала. Я невежлив, когда люди задают вопросы, направленные на то, чтобы обидеть моих игроков. Не меня. Потому что, когда журналист спрашивает, почему Хиггинс играл так много, и в то же время Курбанов мог бы играть больше, я, как тренер, имел всего пять игроков на паркете. Не четыре. Пять. Все были на паркете, все игроки ЦСКА. И мы выиграли. Поэтому этот вопрос становится подозрительным, он обижает моих игроков, например, Курбанова. Поэтому я готов защищать их. Я очень строг с ними за закрытыми дверями, когда мы смотрим видео, тренируемся, но на публике или перед камерой я готов за них умереть. И я готов защитить каждого из них — от самого младшего, Хоменко, до самого старшего. Не помню, кто это. Я готов каждого защитить. Когда вопрос обижает кого-то из моих игроков или единство команды, я должен их защищать. Не себя, это не обо мне. А об игроках.
Фото: РИА Новости
— Хорошо, но тогда мне сложно делать свою работу как журналисту. Я хочу спросить про Курбанова, а вы готовы умереть за него. Я не хочу, чтобы вы умирали за него, я просто хочу знать, почему Курбанов сегодня не играл.
— У вас есть право спросить, у меня есть право ответить, правда же? Это свободная страна. Вы спрашиваете — я отвечаю. Если вам не нравится мой ответ… Я на самом деле уважаю журналистов. Поэтому я здесь.Вы показываете миру, что происходит. Вы имеете право знать, и я полностью понял ваш вопрос. И ваших коллег. Но я отвечаю, исходя из понимания того, атакована ли моя команда этим вопросом. Атакован ли игрок. За себя я не обижаюсь, им нужно это понимать. Единственная вещь, которую я хочу сделать, — защищать единство команды. Я часто отвечаю на вопросы, я не стараюсь их избегать.
— Но почему вы тогда напоминаете, что вы главный тренер, и иногда отвечаете раздражённо?
— Потому что иногда разговор идёт в разные стороны, и мне снова нужно им напомнить. Они спрашивают — я отвечаю. Вот и всё. Я просто тренер. Кто ещё примет решение? Фанат? Это тоже часть работы, это отличная атмосфера.
— На площадке иногда бывают дурацкие броски — промахиваются из-под кольца, отдают мяч в аут. Журналисты тоже иногда задают дурацкие вопросы.
— Я не говорил, что они дурацкие. Вы сказали. Я уважаю все вопросы. Разные личности могут спрашивать разные вопросы. Но если я почувствую, что это обижает мою команду, я буду защищать мою команду и моих игроков.