Сезон Кита Лэнгфорда уже вошёл в историю европейского баскетбола, даже несмотря на неудачное выступление казанского УНИКСа. Двукратный обладатель приза лучшего бомбардира Евролиги и один из ярчайших американцев Старого Света в эксклюзивном интервью для «Чемпионата» подвёл итоги прошедшего сезона, вспомнил свою яркую карьеру и опыт в НБА, а также затронул другие важные темы.
«12-15 побед в Евролиге – показатель, который вполне был нам по силам»
– Каково это – ощущать себя двукратным обладателем приза Альфонсо Форда?
– Это большое достижение в моей карьере, но я испытываю смешанные чувства. Я никогда столько не проигрывал в одном сезоне, а это мой 11-й год в профессионалах. С одной стороны, это большой успех, с другой – все эти поражения… Но я всё-таки концентрируюсь на позитивных вещах, как вы и сказали, это мой второй приз лучшего бомбардира Евролиги. Когда я был на церемонии, чувствовал себя отлично, но сейчас немного по-другому.
– Почему УНИКС так мало выигрывал?
– По-моему, у нас было 7 игр, когда всё решали последние секунды, владение, бросок. Возьмите игру с «Анадолу», когда мы зашли в овертайм, но проиграли, или матч с «Басконией», где были проблемы со счётчиком в концовке. Так что у нас было много подобных неудачных моментов, а потом ещё и подключились травмы. Вообще, я думаю, что мы немного недооценили сложность этого сезона в Евролиге. Начиная от банальных перелётов, заканчивая подготовкой к самим матчам всего штаба. Не хотел бы кого-то огульно критиковать, но в этом есть большая доля правды. И члены клуба, и члены самой команды не были на сто процентов готовы к такому сложному сезону. Конечно, было бы сложно и в старом формате, но новый доставил нам очень много трудностей.
Если раньше ты мог попасть в группу с «Цибоной» или «Цедевитой» и пройти дальше через заднюю дверь, то теперь эта возможность исключена.
– Что больше всего ударило по команде в игровом плане: большее количество матчей или необходимость встречаться с каждым грандом без исключения?
– Прежде всего у нас не было такого глубокого состава, как у того же «Фенербахче», ЦСКА или «Реала». Если раньше ты мог попасть в группу с «Цибоной» или «Цедевитой» и пройти дальше через заднюю дверь, то теперь эта возможность исключена. Для игрока, разумеется, это плюс, но для клуба это не совсем хорошая ситуация. Ведь многие считали свой сезон успешным только потому, что попали в Топ-16, хотя на самом деле кому-то банально везло с отборочной группой. Так что, безусловно, новый формат Евролиги вскрывает слабое звено, и, к сожалению, в этом сезоне им оказались мы.
– Но команда же объективно могла избежать предпоследнего места?
–Да, ведь я вообще человек, который верит, что всё возможно. Перед сезоном я решил, что попасть в восьмёрку было реально. Однако, чтобы это действительно случилось, нам пришлось бы многое изменить. Обязаны ли мы были иметь двузначное количество побед? Да, это было бы куда реалистичнее. Но как мечтатель, человек, который любит соревноваться, я всё равно верил в плей-офф. 12-15 побед в Евролиге – показатель, который вполне был нам по силам. Хотя в итоге и этого нам бы не хватило для четвертьфинала.
–Учитывая все эти неудачи, можно сказать, что это был самый сложный сезон в вашей карьере?
– Как я уже говорил, так много я не проигрывал. Каждый раз восстанавливаться после неудач в эмоциональном плане – вот это было самым сложным. Если говорить о баскетбольной составляющей, то, как только я начал играть лучше, против меня начали сдваиваться и даже выставлять трипл-тим. Поверьте, это очень нелегко, когда против тебя играют 25-летние атлеты в самом расцвете. Конечно, это не слишком меня останавливало, но в конце сезона этот фактор, безусловно, сказался на результатах.
– В НБА игрокам с репутацией «суперзвезды» многое прощается. У вас были претензии к тому, как против вас защищаются. Получается, в Европе этот негласный закон не действует?
– Это очень интересная тема для обсуждения. Я бы сказал, что в Европе на судей влияет репутация самого клуба. А если ты ещё и звезда в сильной команде, то ещё лучше. Спанулис, Наварро, Теодосич – все эти ребята. Так что здесь сначала идёт имя команды, затем статус главного тренера и только потом личность самого игрока. В этом плане я не ощущал себя суперзвездой на паркете, просто старался быть максимально агрессивным, чтобы у судей не оставалось другого выбора, кроме как определить фол. Это, конечно, работало, но в то же время я бы изменил свой подход к разговору с судьями и так много бы не спорил. Когда твоя команда находится на дне турнирной таблице, тебе в любом случае приходится сражаться ещё больше.
– У вас огромное количество наград и статус одного из лучших игроков Европы. Что ещё есть на горизонте Кита Лэнгфорда?
–Буквально неделю назад разговаривали об этом с моим близким другом. Чего я ещё хочу достичь, когда стал ещё немного старше, заработал ещё больше денег и призов? Я всегда был парнем, который воюет против истэблишмента и стереотипов. Но сейчас я не знаю, что будет дальше. Возможно, я присоединюсь к «большим псам». Не знаю. Это лето действительно будет для меня очень интересным, нужно будет многое обдумать и взвесить.
– И всё-таки к какому направлению больше склоняетесь?
– Сейчас у меня действующий контракт с УНИКСом, но мы все знаем, как всё устроено в европейском баскетболе – всё может моментально поменяться. Я принял много интересных телефонных звонков на протяжении года. Мне кажется, что многие не знали меня, но благодаря этому сезону у многих открылись глаза. Нужно просто узнать, в каком направлении хочет развиваться клуб, и как это соотносится с моим видением. В итоге мы всё равно сядем за стол переговоров и детально всё обсудим.
– Но первым будет УНИКС?
– Конечно. Это моя команда, и в первую очередь я буду разговаривать с ними. Разумеется, за последние три года у нас сложились хорошие рабочие отношения. Но кто знает, возможно, они захотят немного откатиться назад в плане финансов, возможно, омолодить состав. Если мы договоримся, будет здорово, если нет – то это такая же часть бизнеса.
– Не жалеете, что за эти три года могли бы достичь большего?
– Если честно, то нет. Казань дала мне всё, что мне было нужно. Не только с точки зрения финансов, но и в плане баскетбольной составляющей. Я знал после сезонов в «Милане», что не смогу попасть в большой клуб и быть там безоговорочным лидером. УНИКС как раз такую возможность мне и предоставил. У нас были взлёты и падения, но в плане баскетбола мне не на что жаловаться, и на тот момент это было самым важным для меня. После попадания в первую символическую сборную Евролиги и «Альфонсо Форда» мне нужен был новый вызов, и я получил его в УНИКСе. Так что никаких сожалений у меня нет.
«То, что вы видите по телевизору и в Интернете, – это и есть реальный Грег Попович»
– Что важнее для вас: то, что вы были успешны на уровне NCAA и попали в команду Грега Поповича, или достигли всех индивидуальных высот в Европе?
– Над этим я буду думать, когда уже закончу с баскетболом. Когда я разговариваю с разными людьми, каждый ассоциирует меня с разными достижениями. У меня же ещё и сын растёт, поэтому лично мне будет интересно, на какие истории он будет реагировать более живо. Наверное, это и будет самым важным фактором. Так что я спокойно сяду, включу видео матчей против Кармело Энтони, Дуэйна Уэйда, Вассилиса Спанулиса, Димитриса Диамантидиса, вспомню время, проведённое в «Спёрс» с Тимом Данконом и Грегом Поповичем, и решу для себя, что из всего этого имеет наибольшую ценность. Сейчас это очень тяжело сделать.
В НБА нет места чувствам. Тебе отчисляют из команды в мгновение ока. Я бы даже сказал, что это беспощадный бизнес.
– Каким вам запомнился Грег Попович?
– Самое забавное, что то, что вы видите по телевизору и в Интернете, – это и есть реальный Грег Попович (смеётся). Он относится к своему лидеру так же, как и к последнему игроку в команде. Он очень прямой человек. Когда меня отчислили из «Сан-Антонио», Грег лично провёл со мной беседу. Обычно команды НБА посылают помощника помощника мальчика, подающего мячи, чтобы сообщить о том, что с тобой покончено (смеётся). Нет, он сам пришёл, посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что я делал не так и над чем мне нужно ещё поработать. Он действительно приложил руку ко всему в этой организации. Так что, когда вы читаете интервью с ним или смотрите видео пресс-конференции, поверьте, там всё реально.
– Может, мы что-то не знаем о Тиме Данкане?
– Наверное, то, что он не такой тихий и застенчивый, как кажется. Эту историю я многим рассказываю, но она действительно показательна. Оказывается, он очень любит смотреть ситком «Мартин», который был очень популярен среди афроамериканцев. Перед встречей с ним у меня было такое же впечатление о нём, как и у большинства болельщиков. И вот мы как-то столкнулись в раздевалке, и он моментально слово в слово выдал смешную фразу из этого сериала. И я такой: «Ничего себе, Тим Данкан смотрит «Мартин»? И с того момента мы много смеялись и выдавали фразочки из этого ситкома. Было здорово (улыбается).
– Самый важный урок, который преподнесла вам НБА?
– Самый важный? В НБА нет места чувствам. Тебе отчисляют из команды в мгновение ока. Я бы даже сказал, что это беспощадный бизнес. В университете все работают на общее благо, но, как только ты переходишь в профессионалы, тебе нужно думать о себе. Именно поэтому я считаю, что так много парней, которые не закрепились в НБА, остаются с той же ментальностью и потом сложно адаптируются к Европе. Я сам не сразу это осознал, но потом вовремя изменился.
Если говорить в целом, то НБА – место, где ты действительно должен быть профессионалом, работать над своей игрой каждый день. Это не только тренировочный процесс – ты должен реально пахать 24 часа в сутки. И я думаю, что многие молодые парни этого не понимают, потому что в 25 лет тебе кажется, что ты будешь играть вечно, но в один день ты просыпаешься, и тебе 33. Многие и на меня смотрят и думают, что мне всё далось легко. Но я проходил через тот же процесс взросления и перенимал опыт у лучших: Тим Данкан, Ману Джинобили, Трэйси Макгрейди. На самом деле доходит до того, что ты можешь конфликтовать со своей семьёй, потому что баскетбол занимает всё твоё личное пространство и время.
«Русские любят деньги, власть, красивые вещи, отрываться по полной – всё то, что ценится в нашем сообществе»
– Сколько сезонов вы ещё будете выступать?
– Я бы не хотел ставить перед собой какие-то рамки. Я буду играть столько, сколько смогу быть Китом Лэнгфордом. Это означает, что моё тело должно делать то, что велит ему разум. Я должен на физическом уровне почувствовать, что больше не могу играть именно так, как хочу. Если я проснусь в следующем августе или сентябре и почувствую, что я «закончился», то, конечно, скажу об этом тренеру и менеджменту. В этом нет никакой проблемы, потому что я сделал всё возможное, чтобы достичь максимума в баскетболе.
– Если вы всё-таки покинете Россию, какое самое яркое ощущение или впечатление останется от нашей страны?
– Вы знаете, это действительно забавно, но я считаю, что русские – самые близкие люди к афроамериканцам, которых только можно найти. Честно, если бы у нас была своя страна, она была бы очень похожа на Россию. Это можно посчитать шуткой, но в то же время в этом есть очень много правды. Русские любят деньги, власть, красивые вещи, отрываться по полной – всё то, что ценится в нашем сообществе. Много говорю об этой интересной детали друзьям. Но если быть совсем серьёзным, то я действительно считаю, что вы стараетесь выжать максимум из своих возможностей, из очень непростых условий для проживания. В этом плане нам есть чему поучиться.
Я буду играть столько, сколько смогу быть Китом Лэнгфордом.
–То есть за пять лет ваше восприятие России полностью поменялось?
– Как и у всех. Русские шпионы, повсюду водка и «Калашниковы» – вся эта ерунда. Ну, пожалуй, я ещё знал Андрея Кириленко, вот и всё. Так что моё восприятие России полностью поменялось, и я с удовольствием провёл в этой стране пять лет моей жизни.