Сербский центровой Дарко Миличич стал первым баскетболистом с драфта-2003, считающегося чуть ли не сильнейшим в истории игры с оранжевым мячом, которому удалось завоевать титул чемпиона НБА. Впрочем, существенной роли в триумфе «Детройта» он не играл и вошёл в историю как эталонный «баст» – сильного исполнителя на просторах русскоязычного Интернета «Бездарко» не назовут. Человек, выбранный сразу после Леброна Джеймса, перед трио суперзвёзд Кармело Энтони — Крис Бош Дуэйн Уэйд, провёл в сильнейшей лиге планеты 10 посредственных сезонов, в доброй половине которых в лучшем случае отбывал номер.
О том, каково это – спустить на ветер шанс всей своей жизни, да ещё и по собственной глупости, Миличич рассказал в развёрнутом интервью сербскому изданию B92.
О выборе под вторым номером драфта и выступлениях за «Детройт»
«Сейчас я многое сделал бы иначе. Действительно, мне очень повезло сразу же оказаться в составе команды, ставящей перед собой задачу победить в плей-офф и выиграть перстни – такое редко происходит с баскетболистами, выбранными под вторым номером. Но, в конечном счёте, каждому из нас свойственно искать оправдания. Я мог бы сказать, что не получил возможности проявить себя, которой заслуживал – но это самое банальное оправдание. Молодой игрок должен заявить о себе тяжким трудом и ждать своего шанса. Я относился к делу полностью противоположным образом, поскольку, будучи вторым пиком из Европы, думал, что послан самим богом. Я ввязывался в потасовки, выпивал перед тренировками, плевал в каждого, но на самом деле плевал лишь в самого себя.
У меня возникали конфликты буквально со всеми окружающими, а вызваны они были тем, что я играл в баскетбол исключительно для себя. Я не ставил перед собой цели заставить умолкнуть критиков, я удовлетворял собственное эго. Скажем, сегодня я хочу потешить своё самолюбие, поэтому провожу отличный поединок против Тима Данкана или Пау Газоля. Завтра нам предстоит не имеющая никакого значения встреча с командой, основной центровой которой в десятки раз слабее меня.
По логике я должен был выдать очередной сильный матч и продемонстрировать стабильность, которой от меня в «Детройте» и ждали. Но я просто не мог. Я не был готов и не испытывал никакого желания пахать.
Поэтому да, я был настоящей проблемой. Это первоначальное неудовлетворение происходящим привело к тому, что я начал ненавидеть баскетбол и перестал получать удовольствие от игры. Ситуации возникали самые разные. Бывало, что я, уже имея порядка 20 очков в активе, думал только о том, когда этот чёртов матч наконец закончится, а команда соберёт вещи и поедет домой. Меня волновало только моё эго, я вообще не думал и не заботился о том, что произойдёт на следующей неделе. Мой подход к игре после переезда в США был неверным в корне. Опять же, я мог бы сказать, что был слишком молод, но я сам принимал это решение, и, очевидно, оказался не готов соответствовать требованиям, которые лига предъявит ко мне».
Об обмене в «Орландо» и переходе в «Мемфис»
«Во Флориде мне понравилось сразу же, с самого первого дня. Я был свеж с точки зрения физики, потому что толком не играл в течение трёх лет. К сожалению, тренер не считал, что мы с Дуайтом Ховардом можем успешно взаимодействовать на площадке, хотя мне казалось, что ничего сложного в этом нет. Дуайт занимает «краску», я несу угрозу с дистанции – это было бы здорово. За те полтора года, что я провёл в составе «Мэджик», у меня было несколько неплохих матчей, и я рассчитывал получить парочку достойных предложений на рынке свободных агентов. Но их не было. Люди считали, что у меня есть психологические проблемы, и подписание контракта со мной считалось серьёзным риском. Я разочаровался во всём ещё сильнее. Единственное, о чём я говорил своему агенту: я готов поехать куда угодно, кроме «Мемфиса». Ради всего святого, не посылайте меня в Теннесси.
Разумеется, я оказался в «Гриззлиз» и прошёл через два года классической депрессии. Я просто-напросто вычёркивал оставшиеся до истечения срока действия соглашения дни, поскольку больше не мог функционировать как нормальная боевая единица. Физически я находился там, но морально – нет. Что бы ты ни делал, чем бы ни занимался, в Мемфисе нельзя достичь успеха. Это было чрезвычайно сложно, я был полностью истощён. В карьере любого спортсмена случаются чёрные полосы, но свою я переживал хуже большинства. Весь мой опыт пребывания в НБА был напичкан негативом, а мои ожидания рушились одно за другим.
Каждый, кто хочет играть в НБА, должен оставаться стабильным на длинной дистанции. Оформить дабл-дабл из 15 очков и 10 подборов не так уж и сложно, но это нужно было делать каждый день. Временами, когда я чувствовал, что могу чего-то добиться, я играл в тот баскетбол, что от меня требовали наставники. Но по большей части я не мог отыскать для себя должную мотивацию».
О «Нью-Йорке» и «Миннесоте»
«После трейда в «Никс» я продолжил делать глупости. В какой-то момент тренер окончательно устал от моих выходок, поэтому я сидел на скамейке во время матчей и попивал молочные коктейли на тренировках. Я решил вернуться в Европу, потому что был ещё достаточно молод и чувствовал, что могу перезапустить свою карьеру. Тем не менее «Нью-Йорк» пожелал обменять меня в «Миннесоту». Я встретился с Дэвидом Каном и честно сказал ему: «Не заключай эту сделку во имя Господа, я не хочу больше играть в НБА и развалю твою команду. Я испорчу атмосферу в раздевалке и стану занозой в заднице, не соглашайся на этот обмен. Если не идёт, то не идёт». Кан сказал мне присоединиться к «Тимбервулвз» на две недели, и я чувствовал, что не могу уехать по своей воле. Но, признаюсь, первый год в Миннеаполисе сложился для меня очень даже неплохо.
Весь мой опыт в НБА – одна сплошная катастрофа потому, что я являюсь прирождённым победителем. Я не способен смириться с неудачей даже за карточным столом. Таким был Дарко, приехавший в США, но после «Детройта» я выступал в составе команд, напоминавших обычные уличные банды: мы катались из города в город лишь для того, чтобы проигрывать. Грустно, но к этому привыкаешь. «Миннесота» не была ужасным коллективом, но мы занимали последнее место в таблице и, за исключением нескольких ярких матчей, не испытывали никаких положительных эмоций. Чуть позже главного тренера уволили, и в команду пришёл Рик Адельман. Я перестал быть частью большой картины: на первых порах сохранял место в стартовой пятёрке, но после первого же повреждения выпал из ротации.
О «Бостоне» я даже и говорить не хочу. Я предупреждал агента, что мне это не интересно, и рассказал ему, что будет дальше. Вся американская нация повёрнута на статистике. Американцы оценивают игроков лишь исходя из их цифровых показателей, хотя я считаю, что они имеют полное право поступать так, как им вздумается. Люди смотрели на мою статистику и думали, что я обычный ролевой игрок, который будет рад представившемуся ему шансу. Но это не обо мне. Я бегу от такого сразу же, пусть из-за этого мне до конца моих дней и придётся быть вторым пиком драфта, не оправдавшим ожиданий.
Я не такой, как другие «басты». Остальные парни хотели проявить себя в НБА, но просто не могли. Я же мог, но только тогда, когда хотел. Проблема – в моей голове, да вот только никто не хотел углубляться в неё и искать пути решения. Люди просто смотрели на мою статистику и говорили, что пользы от меня никакой».
Об общих впечатлениях от выступлений в НБА
«Только моя супруга знает, сколько раз я хотел собрать вещи и уехать домой. Возможность показать себя в НБА – розовая мечта для абсолютного большинства баскетболистов, и практически каждый готов поставить на кон всё, чтобы её осуществить. Но если тебе не удаётся приспособиться к обстановке, в которой ты живёшь, будет очень тяжёло — и как профессиональному спортсмену, и как обычному человеку. Американский образ жизни категорически мне не подходил. Я человек общительный, обожаю проводить время с людьми и «зависать» на вечеринках. В США ничего такого нет. Работа — дом — работа. Увидимся на тренировке, увидимся в самолёте, увидимся в автобусе, увидимся в зале и так далее. Мы жили от матча к матчу, от отеля к отелю».
О Николе Йокиче
«Я поддерживаю приятельские отношения с его братом Неманьей очень, очень давно. Когда-то мы вместе играли в баскетбол, а однажды он принял моё приглашение и прилетел ко мне в США на целое лето, потому что я чувствовал себя одиноким. Вот он-то меня и испортил (смеётся). Неманья – замечательный парень, и в своё время мы организовали немало вечеринок со мной в главной роли. Йокичи – открытая, искренняя и честная семья, и Никола был в курсе всего, что происходило. Порой мне кажется, что он сделал выводы из ошибок ребят постарше – в частности своих братьев, – и стал их полной противоположностью. Насколько я в курсе, его интересует только баскетбол, и это замечательно.
Я много раз слышал, как Йокича сравнивают с Владе Дивацем. Я отношусь к этому с пониманием, потому что Владе – легенда нашего баскетбола. Но согласиться не могу. Если я не ошибаюсь, Дивац набирал в среднем 11 очков за игру в профессиональной карьере, а Никола может выйти и на 25, если продолжит в том же духе. У него очень мягкая кисть, и он принимает верные решения под давлением. Дивац был классическим центровым, тогда как Йокич бросает «парашютики» и обладает арсеналом лёгкого форварда в теле бигмэна. Поэтому лично мне он напоминает Дирка Новицки».
О лидерах нынешней сборной Сербии
«Неманья Бьелица проводит не лучший свой сезон, но он очень талантлив. Бобан Марьянович оказался в схожей с моей ситуации. Я не понимаю этого, порой у меня создаётся впечатление, что он расплачивается за мои грехи в «Детройте». Подобное у меня в голове не укладывается. Команда без амбиций выписала ему контракт на $ 20 млн и не даёт ему играть. Хотя в тех матчах, в которых Бобан всё-таки получал свой шанс, он смотрелся здорово. Тут, наверное, какая-то неприязнь к сербам, антисербский заговор. Другого объяснения нет.
Милош Теодосич мог бы как пойти по пути Йокича, так и стать новым Бьелицей либо Марьяновичем. Я не думаю, что он готов к выступлениям в НБА в части физики. Милош — фантастический плеймейкер, который видит то, чего не замечают другие. У него отличный бросок, он наказывает с трёхочковой дуги. Но, повторюсь, первые номера в НБА являются настоящими монстрами, и я не единожды видел, как они уничтожали в трёхсекундной зоне баскетболистов с габаритами Тео. Посмотрите хотя бы на Расселла Уэстбрука. Психологически Милош готов играть там, где пожелает, но для НБА ему может не хватить определённых навыков».
О жизни после баскетбола
«Повесив кроссовки на гвоздь, я набрал почти 40 килограммов и сейчас вешу более 150. Я работаю на ферме, и мне это нравится. Я прогуливаюсь по своим полям, наблюдая за процессом, и чувствую себя счастливым. Пока что я недостаточно опытен в сельском хозяйстве, но мне нравится учиться, ездить на тематические семинары, обращаться за консультациями. Я живу в мире с самим собой и получаю от этого удовольствие. Конечно, здесь, как и в любой другой сфере человеческой деятельности, постоянно возникают проблемы, но я лучше буду заниматься фермерством в деревне, нежели стану строить небоскрёбы в большом городе. Иначе я просто застрелюсь».