2016-й может надолго остаться в летописи НБА как год самых больших потерь. Едва болельщики успели привыкнуть к мысли, что лига теперь будет существовать без Коби Брайанта и Тима Данкана, как их окончательно добил своим уходом ещё одна икона старой школы Кевин Гарнетт. Кей-Джи оставил после себя массу рекордов и статистических достижений, ярких моментов и эффектных побед. Но помнить его будут в первую очередь не благодаря десяткам тысяч очков и подборов, а за твёрдый характер и неукротимый дух. Именно они позволили Гарнетту сделать то, на что никогда бы не решилось подавляющее большинство его коллег.
Пойти в НБА сразу после школы
Благодаря новым правилам лиги пойти по стопам Кевина в этом отношении теперь не сможет никто. Однако в начале 2000-х поток школьников, желающих стать профессионалами, минуя университет, с каждым годом нарастал и казался неиссякаемым.
До Гарнетта смельчаков, рискнувших постучать в двери НБА прямо со школьной скамьи, было всего трое.
спехи Коби Брайанта и Леброна Джеймса, Амаре Стадемайра и Дуайта Ховарда заставляли старшеклассников верить в то, что в погоне за славой и большими деньгами незачем тратить даже год на видимость получения высшего образования.
Но до Гарнетта таких смельчаков, рискнувших постучать в двери НБА прямо со школьной скамьи, было всего трое: Реджи Хардинг в 1962-м, Дэррил Доукинс и Билл Уиллогби в 1975-м. И относительного успеха из них добился только Доукинс. Правда, он в большей степени стал известен своими сокрушавшими щиты данками, чем высоким классом игры. А потому для Кевина, в отличие от его многочисленных последователей, такой путь был не ступенями на подиум, а дорогой в неизвестность. И его солидные показатели в дебютном сезоне сыграли немаловажную роль в решении руководства «Лейкерс» год спустя сделать ставку на ещё одного школьника Коби Брайанта.
В ранге потенциальной звезды поехать в холодную провинцию
Авторитет организаций в НБА во многом зависит от текущей силы. Но кроме того, на отношение обычных болельщиков к командам, не являющимся завсегдатаями поздних раундов в плей-офф, существенно влияет их история. И особенно остро это чувствуется применительно к тем, кто пополнил лигу после 90-х годов прошлого века. Одни из них, как «Орландо» и «Майами», для многих уже встали в один ряд со старожилами, а другие, подобно «Ванкуверу» и «Шарлотт», пережили трудные времена и в конце концов были вынуждены сменить дислокацию.
Такая разница в восприятии по канонам американского профессионального спорта в первую очередь зависит от наличия или отсутствия ярких личностей, которые смогли стать лицом организации и пользоваться популярностью во всей страны. Так, укреплению имиджа «Мэджик» значительно помогли персоны Шакила О'Нила и Анферни Хардуэя, а радужные перспективы первого пришествия «Хорнетс» и «Гриззлиз» в значительной мере похоронили категорические отказы играть за них Коби Брайанта и Стива Фрэнсиса.
В 1995 году ещё было не принято диктовать свои условия даже с высоким номером драфта. Но, зная решительность Гарнетта, он вполне мог бы попробовать стать пионером и в подобных маневрах. Однако вместо этого юный форвард просто собрался и поехал не просто к чёрту на кулички, а в промёрзлый Миннеаполис, где и команда-то появилась всего шестью годами ранее.
Приход Кевина изменил для «Тимбервулвз» всё. Если до него команда не могла преодолеть рубеж и в 30 побед, то уже через год после появления форварда она прописалась в плей-офф на восемь сезонов подряд, а в самом успешном из них добралась до общего второго места в регулярном чемпионате и финала Западной конференции. И хотя после такого успеха в истории «Миннесоты» вновь наступила чёрная полоса, тянущаяся до сих пор, ни у Кевина Лава, ни Карла-Энтони Таунса и в мыслях не было отказываться ехать на морозный край географии.
По меркам 2007 года создание в «Бостоне» первого «большого трио» казалось революцией в менеджменте.
Они точно знали – к большой славе можно прийти и оттуда.
Сменить команду ради возможности стать чемпионом
Для тех, кто провёл лето, перемывая косточки Кевину Дюранту, такой ход Кей-Джи не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Но по меркам 2007 года создание в «Бостоне» первого «большого трио» за счёт одновременного перехода лидеров других команд Гарнетта и Рэя Аллена в компанию к Полу Пирсу казалось революцией в менеджменте. А спустя сезон после того, как обновлённые «Селтикс» с первой же попытки выиграли титул, работа Дэнни Эйнджа стала и вовсе выглядеть гениальной.
Конечно, на тот момент уже не раз были созданы прецеденты, когда в погоне суперзвёзд за заветным перстнем они меняли организации, как перчатки. Но наиболее яркие представители этого движения Карл Мэлоун и Гэри Пэйтон увлеклись подобными метаниями уже в довольно преклонном по баскетбольным меркам возрасте, когда были уже не в состоянии вести команды за собой. А такие персонажи, как Джон Стоктон или Кевин Джонсон, не стали даже пробовать.
На момент ухода из «Миннесоты» Гарнетту исполнился всего 31 год и он занимал первое место в НБА по количеству сезонов в одной команде. Тем не менее ему удалось избежать массового осуждения, которое вызвал, в общем-то, аналогичный поступок Леброна Джеймса тремя годами позднее. Во-первых, Кевин не стал делать из своего перехода шоу и сохранил взаимное уважение с «Тимбервулвз». А во-вторых, после трёх лет безуспешных попыток пробиться в плей-офф под руководством четырёх тренеров с группой поддержки из Уолли Щербяка, Рики Дэвиса и Марка Блаунта ни у кого язык не повернулся сказать, что форвард не сделал всё от него зависящее и сбежал от неудач.
Не бояться быть плохим парнем
Правильнее будет сказать, не бояться быть самим собой. Гарнетт навсегда останется в истории одним из самых виртуозных мастеров «трэш-тока». Жертвами его безжалостного психологического давления становились как суперзвёзды Леброн Джеймс и Тим Данкан, так и более скромные Жоаким Ноа и Хосе Кальдерон. Возможно, именно это безразличие к личности противника и заставляло болельщиков продолжать уважать Кей-Джи, несмотря на ряд крайне неприятных инцидентов, которые, прямо скажем, не красят форварда. Но дело в том, что оскорбление и унижение соперника были для него не целью,
Гарнетт навсегда останется в истории одним из самых виртуозных мастеров «трэш-тока».
а лишь средством добиться небольшого дополнительного преимущества в борьбе за победу.
Едва ли у Кевина были причины недолюбливать Лалу Васкес, зато он точно знал, как трепетно относится к своей супруге Кармело Энтони. И даже на совершенно неприглядную историю с «раковым больным» Чарли Виллануэвой можно посмотреть немного под другим углом. Тогда слова Гарнетта и его нежелание извиняться вызвали бурю возмущения в предельно политкорректном американском обществе. Но дело в том, что Кей-Джи, естественно, и в мыслях не имел задевать действительно страдающих от рака людей. И очень многие прекрасно понимали, что шумиху раздули на ровном месте. А то, что сам Виллануэва имеет в НБА устойчивую репутацию далеко не самого приятного типа, было известно всем давно.
Близкое знакомство с Гарнеттом не всегда и не у всех оставляло приятные воспоминания. Но даже Ноа, изрядно натерпевшийся от легенды, узнав об окончании им карьеры, поблагодарил за данные уроки бескопромиссной борьбы, в которой Кевин не жалел ни соперников, ни себя. По-другому он просто не умел. Как не умел изображать из себя лучшего, чем есть на самом деле.