Очередным гостем редакции «Чемпионата» стала бронзовая призёрка Олимпиады в Пекине Светлана Абросимова. Бывшая спортсменка ныне успешный управленец – она возглавляет Международную студенческую баскетбольную лигу. По большей части беседа шла как раз о подведомственном детище, но периодически говорили и о другом, не менее важном. Светлана вспомнила знакомство с Коби Брайантом, оценила гений Стивена Карри, не постеснялась поведать о личной жизни, успела пожурить «Чемпионат» за отсутствие на сайте подраздела «Женский баскетбол», а также призналась, что не забывает о любимой игре, тренируясь раз в неделю. Для пущей убедительности она несколько раз отправила мяч в редакционную баскетбольную корзину, которую, как будто предчувствуя, установили за пару недель до визита Абросимовой.
«Стараемся взять из Америки лучшее, но вынуждены подстраиваться под российскую действительность»
– Вы второй год возглавляете Международную студенческую баскетбольную лигу (МСБЛ). Чего удалось добиться за этот срок?
– Вообще, я пришла в очень непростой с экономической точки зрения момент: в стране кризис, непростая международная обстановка – стало сложно сотрудничать с Украиной и рядом других стран. Это, безусловно, усложняет задачу. Тем не менее мы работаем и делаем достаточно много. Нам удалось расширить географию соревнований, матчи привлекают всё больше внимания, на наши игры ходят высокопоставленные чиновники, мэры городов. Наш проект носит сближающий характер, мы пытаемся напомнить как можно большему числу окружающих, что спорт должен объединять людей, оставаясь вне политики. За два года нам удалось добавить оборотов, и мы всегда стараемся двигаться вперёд. Что и показал «Финал четырёх», проходивший 28-29 апреля в Риге. Уровень команд-участниц был очень серьёзным. Если сомневаетесь, зайдите на наш сайт – посмотрите матчи.
– В последние два года семимильными шагами развивается Ассоциация студенческого баскетбола (АСБ). Так для чего нужна МСБЛ, если есть АСБ?
– Разница между нами колоссальная. Наш проект – международный, преследующий определённые цели, а АСБ – российский, массовый. АСБ делает потрясающую
работу, всего за несколько лет налицо огромный прогресс. Была расширена и упрощена структура организации, всё стало прозрачно и понятно. Решение добавить лигу Белова, мне кажется, было одним из самых удачных. Раньше вообще никто ничего не понимал. Какие-то студенты, во что-то там играют. Здорово и то, что АСБ занимается женщинами, это тоже большой плюс. Мы тесно с ними сотрудничаем, я постоянно на связи с их главой Крюковым.
В МСБЛ мы хотим брать только элитные команды. Это должны быть лучшие клубы АСБ, лучшие клубы российского чемпионата. Мы пытаемся найти для ребят мотивацию. Одно дело вариться в собственном соку, играть исключительно на внутренней арене против привычных соперников. Совсем другое – попробовать свои силы против равной иностранной команды. Такие матчи и придают вкус баскетболу, вкус настоящего студенчества.
– Каков принцип взаимодействия молодёжного чемпионата и студенческих лиг, как выстроить эту вертикаль правильно, чтобы АСБ и МСБЛ стали логичным дополнением друг друга?
– Вы совместили в одном предложении две несовместимые вещи. «Молодёжная» и «студенческая» – это, к сожалению, на данный момент совершенно разные истории. Схема такова: дети, которые были лучшими в ДЮСШ, оттуда попадают в молодёжные команды, а затем в профессиональные клубы. Другие, не потерявшие любовь к игре, идут в студенческий баскетбол. Поэтому это две разные вещи, два разных сегмента развития спорта вообще.
– Что же делать, чтобы молодые таланты не пропадали?
– Они будут пропадать, такова жизнь. Если игроку 22-23 года, то он волен пойти учиться, заниматься спортом, выбирать, никто не станет его ограничивать. У него всегда есть возможность заявиться, заиграть в МСБЛ, здесь всё очень понятно. Эффективна американская система. Нужно упразднить ДЮСШ, оставить обычные школы, в каждой из которых будет спортивная секция, оттуда лучшие будут попадать в университетский спорт, а из университетов уже в профессионалы. У них есть пирамида – массовый спорт, затем студенческий, после – профессиональный, всё остальное – болельщики. В любом случае профессионалами становится порядка 1% от всех пытавшихся заниматься спортом на высоком уровне, остальные превращаются в потребителей спортивного продукта.
– Имеет ли смысл переходить на американскую систему?
– К сожалению, ни МСБЛ, ни АСБ сами этого решить не смогут. Потому что у нас другая структура государственного устройства. У нас есть министерство образования, у нас существует министерство спорта, и студент-спортсмен попадает в разные категории. Вроде бы спортсмен, значит, относится к минспорту. С другой стороны, он всё-таки учащийся, значит, прикреплён к министерству образования. Понимаете, получается, что даже зал в университете не может быть украшен логотипами спонсоров, какими-то афишами — это запрещено законом. Мы, конечно, стараемся взять из Америки лучшее, но должны подстраиваться под российскую действительность, по-другому никак.
В США федерация баскетбола не имеет отношения ни к студенческому спорту, ни к профессиональному. Университеты сами зарабатывают деньги. А в европейской системе всё зависит от одного человека – ректора. Допустим, он скажет: «Мне не нравится баскетбол, мне нравится хоккей», и это ещё в лучшем случае. А в худшем он скажет: «Мне нравится балет, почему я вообще должен давать спортсменам деньги». Поэтому такую махину крайне сложно перестроить, но я уверена, нам это удастся. На сегодняшний день мы нашли идеальный вариант развития в подобных условиях.
« Никто не производит кроссовки МГАФКа под «Финал четырёх» МСБЛ. Это красивая мечта»
– Говорят, что МСБЛ всё-таки является пророссийской лигой, так ли это?
– Лига создана в России, поддерживается исключительно российскими спонсорами. Однако большую часть своих мероприятий мы проводим за пределами нашей страны. И обслуживают матчи МСБЛ судьи из разных стран, дабы избежать возможных спекуляций на тему предвзятости.
– Почему в попечительский совет МСБЛ входят девять человек и все они из России? Нет никого заинтересованных, чтобы развивать лигу? Выходить на более масштабный уровень, объединить европейские студенческие лиги.
– В прошлом году мы вели переговоры с Европейским студенческим союзом о том, чтобы проводить соревнования под их эгидой. Обе стороны были заинтересованы, но договориться в итоге так и не удалось. Вообще было бы идеально, если бы нас встроили в официальный календарь ФИБА. Пока мы независимы и развиваемся своим путём. И в данных реалиях мы нашли оптимальный путь развития.
– Традиционный вопрос для российского баскетбола: какой смысл вкладывать огромные деньги в МСБЛ и развивать не только семь российских команд, но и семь иностранных, когда можно так же оборудовать залы, договориться с ректорами и развивать студенческий спорт в регионах?
– Так он и развивается. Мы же, в свою очередь, даём этим ребятам шанс играть на европейском уровне. Участие в международных матчах изменяет восприятие. Без глобальности современный спорт невозможен. Ведь наша задача – вырастить не только спортсменов, но приспособленных к жизни людей, способных жить в современном мире. Ребята из разных стран сражаются сначала на паркете, а после сидят рядом на банкете после окончания тура. Игроки из Украины, Венгрии, России и Литвы — все между собой общаются: это же бесценный опыт, прежде всего для них самих. Такого результата никакой массовый внутренний проект не принесёт. И ради этого тренеры каждый год тратят много сил, ломают голову и ищут деньги, чтобы играть в МСБЛ и выезжать за границу. Это очень ценно, поверьте мне.
– МСБЛ проводит достаточно много работы по продвижению бренда. Площадки на «Финале четырёх» Евролиги, мероприятия на Татьянин день, разнообразный благотворительный стритбол. Работают ли эти методы?
– Всё-таки основной упор мы делаем на чемпионат, который длится с сентября по май. В этот период либо в летний мы пытаемся устраивать мероприятия, популяризующие нас в России, чтобы привлечь к себе внимание, в том числе и спонсоров. Потому что без заинтересованности спонсоров не создать достойный проект. Кроме того, мы пытаемся показать людям, что баскетбол должен ассоциироваться с радостью, хорошим настроением. Что это не нагрузка, это шоу, это не просто противостояние игроков, на которых постоянно кричит тренер. Нет, это реальные люди, они играют, помогают, в социальной жизни страны участвуют. Да, на это уходит время, но память о таких моментах остаётся. Ты можешь забыть о том, кто выиграл или проиграл в каком-либо матче, но вот баскетбольный матч на Красной площади вряд ли забудешь. Похожие мероприятия мы проводили в Милане и Мадриде. Наши ребята весь сезон сражались за предстоящую поездку в Берлин. И вот 15 мая команда ТТУ из Таллина сыграет против победителей молодёжного чемпионата Единой лиги ВТБ – ЦСКА-2. А сборная МГУ, кстати, участвовала прошлой осенью в выставочном матче на ЭКСПО в Италии.
– Были случаи, когда первокурсники приходили и говорили: «Мы решили поступить именно в этот конкретный вуз, чтобы попасть в его баскетбольную сборную»?
– Я таких историй, к сожалению, ещё не слышала. Всё впереди. К сожалению, у нас нет университетской культуры. Нет ассоциирования себя с вузом, в котором ты учился или учишься. Никто не производит кроссовки МГАФКа специально под «Финал четырёх» МСБЛ. Такого нет. Это, конечно, мечта. Красивая мечта. И мы знаем, что в каких-то восьми часах перелёта, за океаном, эта мечта жива. А пока у нас другое отношения к студентам.
– Неужели спонсоры совсем не заинтересованы?
– Повторюсь, здесь проблема не в спонсорах. Проблема в том, что у студентов нет связи с вузами, они себя не относят к какому-то учебному заведению. Никто не зовёт друзей на трибуны, поддержать университетскую команду. Тебе на Новый год не подарят майку с символикой твоего вуза, потому что у тебя сын там играет. Никто не принесёт в подарок твоему новорожденному ребёнку пелёнки с логотипом твоего университета. Этого в принципе нет, и пока этого нет, какой спонсор захочет вкладывать в студенческий спорт деньги? Люди же везде всё считают, везде есть своя экономика, так что мы пока работаем на баскетбольный сегмент вокруг студенчества. Пока мы не в состоянии заинтересовать конкретных людей вокруг одного вуза, работаем со всеми студентами, увлекающимися баскетболом.
– В Америке собрать 50-70 тысяч зрителей на студенческий матч не составляет труда. Нужно ли это в России?
– Ну что вы, вот только недавно ЦСКА стал собирать «Мегаспорт» – уже это очень приятно. Поэтому сравнивать МСБЛ с профессиональной лигой было бы неправильно. Конечно, мы можем согнать народ на трибуны. И, к сожалению, в России это распространённая практика. Солдаты, школьники, детсадовцы, просто купленные зрители. Я уверена, что это неправильно. До высокой посещаемости нужно дорасти. Наша задача – полностью собрать студенческий зал, не «Мегаспорт». Потому что мы туры проводим в разных странах, в разных городах, в разное время. И, конечно, хотелось бы, чтобы университет работал со своей публикой, чтобы, чтобы они могли привлечь на трибуны своих болельщиков. Привлечение фанатов на трибуны – задача вуза.
– Но лига ведь в этом тоже заинтересована.
– Заинтересована, да, но это не вполне правильно. НБА не едет в Оклахома-Сити и не говорит: «Давайте собирать народ»! Клуб сам работает на своём локальном рынке, собирает зрителей, в итоге приезжает НБА, мероприятие проходит, все зарабатывают деньги, все довольны.
– Где была зафиксирована максимальная аудитория на матче?
– Пару лет назад на матче-открытии собралось восемь тысяч зрителей в Тбилиси. В этом году у нас в Грузии было тысячи три зрителей, достойный показатель. Но были у нас и провалы, признаю. Например, в Каунасе практически вообще никого не было. Создалось впечатление, что нас проигнорировали. Было неприятно. Пришёл посол Литвы в России, пришёл заместитель мэра Каунаса, а людей нет! Даже игроки своих друзей, подружек не привели. И это для меня совершенно непонятно. Зато мы сходили на «Жальгирис», я познакомилась с Арвидасом Сабонисом (смеётся).
– Так, может, поэтому и не было зрителей, все собрались на «Жальгирис»?
– Нет, не поэтому.
– Насколько часто в спорт в вашем случае вмешивается политика? Лига-то всё-таки международная.
– Вот в Литве с этим как раз и столкнулись. Чувствовался негатив простых людей тоже. Вот в Грузии, Латвии или Венгрии – прекрасное отношение. Вот ещё пример. У нас команды летели на полуфинальный тур в Каунас, приземлились и узнали о терактах в Брюсселе. И сразу как-то иначе стали смотреть на жизнь – это большой и важный жизненный урок. Если бы ребята сидели в своих городах, возможно, они и не задумывались бы об этом.
– Как часто сравнивают МСБЛ с молодёжным проектом Единой лиги ВТБ?
– Пока нас, на самом-то деле, не так часто сравнивают. По мне, чем больше будет проектов, тем лучше. Единственное, что мне не нравится, когда игроки начинают разрываться, они не знают куда им бежать. Играть в МСБЛ, АСБ или ещё где. Поэтому стоит задача упростить структуру, сделать её понятнее для всех. До создания МСБЛ всё находится под управлением единой организации – РФБ. У федерации просто не хватает ни средств, ни времени на развитие любительского баскетбола. Поэтому то, что сейчас делается, повторюсь, делается очень хорошо, очень качественно. И по сравнению с тем, что было пять лет назад, это просто день и ночь. Будут у нас ещё конкуренты, давайте, я только за. Войны никакой нет, слава богу, мы все нашли общий язык и вместе движемся вперёд.
«Американцы находятся на другом энергетическом уровне»
– Последний визит в Америку был рабочим или больше развлекательным?
– Студенческий этап моей жизни в Америке дал мне огромный толчок в профессиональной жизни, поэтому я не могла не полететь. Совместила приятное с полезным, встретилась с однокашницами, всего приехало около 30 выпускников. Правда, я была единственной иностранкой – все остальные местные. Было приятно вновь окунуться в атмосферу, когда тебя знают все вокруг, в том числе студенческие тренеры и тренеры WNBA. Матч легенд тоже большое событие: все бывшие игроки, скауты, агенты приезжают на него. То есть ты выходишь на улицу или заходишь в отель и общаешься с кем-то без перерыва. Американцы – они вообще на другом энергетическом уровне. Они не устают, они успевают следить за всем: в один уик-энд проходили матчи трёх дивизионов «Финала четырёх». И это только у девочек. То есть это всё кипит просто. Ещё заглянула в главный офис NCAA, в музей. Вообще, три дня чересчур насыщенных вышли. Много фотографировала (смеётся).
– Что почерпнули для себя в этой поездке?
– Вообще сознание поменялось, выступает группа какая-нибудь поддержки или данкеры. Я сижу, смотрю и думаю: «Они уже больше двух минут выступают, наверное, дорого стоят» (смеётся). Эдакие мысли управленца. Меня, например, потрясло то, как город сотрудничал с NCAA. Каждой команде был отдан свой отель, находящийся примерно на одном и том же расстоянии от зала. Весь отель в цветах и символике вуза. Это раз. Второе: улица, которая ведёт от отеля к залу, была названа именем университета. Ты идёшь по улице и понимаешь, что это Orange way и по нему ты доберёшься до отеля, где, в свою очередь, стоят фанаты и ждут свою команду. Они встречают её с тренировки, они провожают её на игру, там же и оркестр играет. Да у нас так сборную не поддерживают.
– Сколько автографов пришлось раздать?
– Не очень много, слава богу, потому что мы прятались очень хорошо. Мы реально скрывались. Нам давали отдельные комнаты в отелях, мы отдыхали в закрытых барах отдельных ресторанов.
– Кого из экс-партнёрш были рады видеть больше всего?
– Интересно было повидаться с той прослойкой выпускников, которые не играли профессионально в Европе и связь с которыми оказалась потеряна. Потому что с остальными девчонками, вроде Сью Бёрд, мы прошли рука об руку на протяжении всей карьеры. Но были и люди, с которыми ты провёл четыре года и полностью потерял контакты, а у них тем временем простая жизнь: кто-то офицер полиции, кто-то помощник главного врача-хирурга. В такие моменты думаешь: «Господи, мы же обе мечтали играть профессионально». Они, конечно, все были в шоке от меня. Потому что, когда я приехала в Америку в 17 лет, я не разговаривала на английском, я вообще практически ничего не понимала, только ходила и всем улыбалась и очень хорошо играла в баскетбол. И, конечно, когда они увидели меня в моём нынешнем состоянии, спросили: «Ничего себе, что с тобой произошло?!». В хорошем смысле, разумеется.
– Вы сообщили, что вас включили в число трёх лучших иностранных игроков в истории NCAA по версии портала HERO Sports. Кто сообщил вам об этом и какова была процедура выбора?
– Помню, было что-то такое. Кто-то серьёзный поздравил. Правда, по телефону. В Зал славы меня ещё не включили, я сообщу, если что (смеётся).
– Глен Райс, когда побывал у нас в редакции, признался, что не помнит, какое место занимает в списке самых результативных игроков в НБА. А вы помните своё и количество набранных очков в «Юконе»?
– Помню, что шла на рекорд, но получила травму. Я не доиграла последний сезон, провела лишь половину. Поэтому точной цифры не назову. В топ-10 или топ-15, думаю, вхожу, наверняка меня уже многие обошли.
– 12-е место, 1865 очков.
– Спасибо, приятно, что подготовились.
– Женя Белякова решила пойти по вашим стопам и попытать счастья в WNBA.
– Я очень хорошо знаю её будущего тренера Брайана Аглера. Как раз во время последнего визита он меня расспрашивал. Жене представилась отличная возможность проявить себя. Недавно виделась с ней в Екатеринбурге и предостерегла её. Рассказала, что там всё немного на другом уровне. И речь здесь идёт не о физике, понятно, что там девочки мощнее и Беляковой непросто придётся даже против тамошних защитников. Самое большое отличие – в ментальности. Другой уровень тактической подготовки, скаутинга. В раздевалке перед игрой тебя могут спросить, чем отличается тот или иной игрок соперника. И если ты не вспомнишь всех названных тренером тонкостей, тебя просто не выпустят на площадку. Тяжело при этом не забывать заниматься своей основной обязанностью. У нас такого нет вообще, максимум, что тренер скажет об оппоненте: «Левша, поставленный дальний бросок». То, что и так понятно. За океаном, повторюсь, разбирают всё до мелочей: каждое движение, каждая мелочь в действиях игроков становится предметом тщательного анализа. Накрывает такой поток информации, что чувствуешь себя школьником, попавшим в университет.
– Разумеется, у мечты нет возраста, и история знает массу подобных примеров – взять хотя бы Пабло Приджиони, уехавшего в «Никс» в 35, однако не поздно ли ей в 29?
– Нормальный возраст. Хорошая физическая готовность, травм нет, почему бы и нет. Она, в конце концов, играет в лучшем клубе Европы – УГМК, находится на ведущих ролях в национальной команде. Самое время. Тем более всегда можно вернуться, в этом ничего страшного нет. Зато получит бесценный опыт.
– В чём она сможет стать лучше, поиграв там?
– Во многих аспектах. Там вообще интересная система работы. Женские тренеры очень многое берут из НБА и мгновенно встраивают эти новшества в свои системы. В Европу, правда, это всё приходит с ощутимой задержкой.
«Нельзя всё взваливать на государство, это неправильно»
– Каковы впечатления от мужского финала NCAA? Возможно ли у нас такое в обозримом будущем?
– Фантастика! Чтобы у нас это произошло, должно поменяться общественное сознание и отношение к спорту в глобальном смысле.
– Возможно ли это без поддержки государства?
– Почему же, там ведь всё прекрасно работает без всякой поддержки. Нельзя всё взваливать на государство. Иначе это будет искусственно. Либо идти другим путём: советским или, если угодно, китайским. Создавать спортинтернаты, растить там детей с пяти лет и по мере взросления формировать сборные. Но таким образом всё будет по указке, дети будут только тренироваться, может, потом принесут пользу сборной, но развитию массового интереса к спорту это не поспособствует. У на ведь по 70 тысяч человек и на топовые футбольные матчи не ходит, что уж говорить о баскетболе. Спорт у нас воспринимается не как что-то обособленное, а как ещё одна разновидность развлечения. ЦСКА играет? Нет, пойду лучше на концерт Земфиры схожу. Это неправильно. Поэтому требовать высокой посещаемости от матчей российских студентов попросту несправедливо. Есть к чему стремиться, есть над чем работать.
– Насколько пристально вы следите за женским баскетболом?
– За женским баскетболом в принципе очень сложно следить, о нём очень мало пишут, его очень мало показывают. Пристально слежу за УГМК.
– Ни для кого не секрет, что рейтинги последнего слишком низки, а участие команд в «Финалах четырёх» еврокубков не интересуют никого, кроме спонсоров и руководящих лиц.
– Зрелище, конечно, печальное. Первый показатель – сборная не сумела квалифицироваться на Олимпиаду. Это всегда очень грустно, это настолько тормозит развитие вида спорта, что сложно представить. СМИ ведь тоже уделяют женскому баскетболу недостаточное внимание. Это замкнутый круг. Спорт неинтересен, поэтому о нём не пишут, поэтому он никому не нужен. Не хватает и рекламы на телевидении.
– На «Матч ТВ» во время одного из эфиров вам задали два вопроса, на которые вы отвечали четыре минуты. Не возникло вопросов к редактору или любой пиар, пусть и в таком урезанном формате, тоже пиар?
– А знаете сколько я провела в студии? Полтора часа! Неправильно выстроен процесс. На телевидении тоже учатся. В той передаче можно было пригласить в качестве эксперта одного человека и в полном объёме раскрыть тему. Желаю «Матч ТВ» удачи, но, уверена, в таких масштабных проектах должны работать люди, знающие о спорте не понаслышке, лучше бывшие спортсмены. Не должны в эфир приглашать олимпийских чемпионов и ждать, что они за 10 секунд смогут выразить все свои мысли. Не все могут быстро это сделать, нужно искать другие форматы.
– Но это ведь проблема не только «Матч ТВ». На других каналах и вовсе ограничиваются главными новостями, спешно переходя к погоде.
– С таким отношением нужно бороться. Всегда можно сказать: меня не слышат, меня не понимают. Это касается приглашённых спортсменов, у многих из них ведь вовсе пропадает желание когда-либо ещё идти на телевидение в качестве гостей и экспертов. С другой стороны, какое-то время назад у нас и такого, со всеми его изъянами, канала не было. Выполняется большой объём работы: студии, передачи, огромный штат сотрудников, в частности, большое число комментаторов. Ведь прокомментировать для искушённой аудитории – это одно, а научить спорту, заинтересовать им простого обывателя – совсем другое.
«Была поражена корректностью и дружелюбием Брайанта»
– Нынешний сезон в НБА выдался особенным. Стивен Карри играл как бог. Согласны, что он новый Майкл Джордан?
– Безусловно, он уникум. Человек умудрился разозлить всех детских тренеров мира. Они говорят, что, глядя на разыгрывающего «Голден Стэйт», ребята приходят и начинают швырять мяч с центра площадки. Не понимая, что таких игроков один на миллион. И судьба у него интересная. Обожаю следить за его игрой, больше всего нравится грациозность и лёгкость.
– Сколько раз довелось вживую понаблюдать за ним?
– К сожалению, ни разу. В прошлом году была возможность, но не было билетов. Мне предложили один за $ 8 тыс, где-то на 20-й ряд. Я как раз была в Сан-Франциско, но отказалась. На следующий год включу этот пункт в список обязательных дел.
– Если с Карри пересечься не удалось, то с Коби Брайантом наверняка виделись.
– Да, даже общалась вне площадки. Это произошло на открытии Олимпиады в Пекине. Американцы стояли прямо рядом с нами, удалось перекинуться парой слов и сфотографироваться. Он очень приятный человек: вёл себя настолько корректно и дружелюбно, что я поразилась. Олимпийцы со всего мира стояли вокруг, и каждый мечтал о совместном фото с ним, а он ведёт себя как самый заурядный человек. Но как баскетболист Коби никогда не был моим любимчиком.
– Кто тогда?
– Вообще, с кумирами у меня напряжёнка. Американцы тоже любят задавать подобные вопросы. Ролевой моделью для меня были родители: много работали и делали всё возможное для меня и сестры. В плане спорта – Майкл Джордан. Когда стала постарше, появились менторы, рада, что у меня в жизни есть такие люди. Причём они не только бездумно хвалят, но и могут покритиковать, что периодически бывает крайне полезно.
«Комментировать баскетбол в России – работа не из лёгких»
– Владимир Гомельский стал реже комментировать, и почти не работает на матчах ЦСКА. Вас это удивляет?
– Разумеется. Я очень хорошо знаю его лично. Мне кажется, его голос является символом нашего вида спорта.
– Но он неоднократно позволял себе довольно резкие высказывания в адрес игроков во время прямых эфиров. Как относитесь к этому?
– Если бы меня в бытность игроком оскорблял комментатор, я была бы очень недовольна. Есть какие-то моральные принципы, через которые нельзя переступать. Иногда для повышения зрительского интереса можно покритиковать игрока или тренера, но никогда не стоит переходить на личности.
– Как относитесь к действующим комментаторам и принципу подбора дуэтов, когда один является экспертом, а второй – профессионалом своего дела, поддерживающим градус?
– Порой кажется, что один начинает говорить, только когда второй набирает воздуха в лёгкие (смеётся). У нас такой принцип работы. Я не склонна обвинять комментаторов в непрофессионализме, здесь скорее проблема неграмотного в спортивном смысле зрителя. Приходится объяснять много, казалось бы, банальных вещей, а матч-то на месте не стоит, его нужно освещать. Поэтому комментировать в России весьма и весьма сложно.
– Кого бы вы хотели увидеть в качестве комментатора?
– Провокационный вопрос. Можно с себя начать (хохочет). Опыт работы в эфире есть неплохой – совсем недавно комментировала матчи женского «Финала четырёх». Ещё мне безумно не хватает предыгровых интервью или послематчевых разборов. Во время таких программ ведущий может по-настоящему раскрыть свои способности. Если человека сходу бросить в прямой эфир – это может закончиться плачевно, а вот в студии гораздо комфортнее, легче донести до зрителя больший объём информации.
«Кириленко приходится туго после президентства Аникеевой»
– За последние два года вы почти не дали ни одного развёрнутого интервью. Как оцените ситуацию, особенно после возвращения из Америки, где без внимания со стороны СМИ, наверняка, и шагу ступить нельзя?
– Что тут скажешь. Такова наша действительность. Мы реально работаем, чтобы что-то изменить. Когда делаем с кем-то из ребят интервью, обязательно стараемся сделать его развёрнутым, ведь каждая история – уникальная, а, значит, достойна быть рассказанной. Так спортсмены становятся ближе к читателям. А когда человек вам близок, вы становитесь неравнодушны и начинаете пристально наблюдать за ним, переживать.
– Но ведь зачастую и сами спортсмены не понимают, что должны общаться с прессой, продвигать свой вид спорта. Как, например, баскетболистки сборной России могут пройти мимо микст-зоны, не остановившись?
– Понимаю, о чём вы говорите. Уверена, такие моменты вообще нужно прописывать в регламенте, как в Америке. Условно говоря, ты за час до игры должен находиться в раздевалке и быть готовым пообщаться со СМИ и также после матча какое-то время быть доступным для медиа. Федерации и лиги должны работать в этом направлении. Для некоторых общение с журналистами – трата времени. Ведь о тебе напишут две строчки или не напишут вообще. Или вот вам ситуация: подходит ко мне журналист после матча и начинает беседу фразой: «Представьтесь, пожалуйста». Сразу становится неинтересно разговаривать.
– Как восприняли новость об аресте Юлии Аникеевой? Или это уже забытая песня?
– Это вовсе не забытая песня. Скажу так: у нас в стране действует презумпция невиновности, пока его не признали виновным, он таковым не является. Но не обращать внимания на все те звоночки, что бесконечно шли от федерации, было невозможно. Деньги постоянно уходили и уходили довольно странным путём. Мне обидно даже не столько из-за тогдашнего поражения на выборах, сколько из-за отсутствия должной реакции на вполне разумные доводы. Многие говорили, что что-то не так, в том числе и я. Теперь Андрею Кириленко приходится туго. Мало того что финансовая ситуация в стране не самая благоприятная, так ему ещё и предстоит вытаскивать федерацию из той ямы, в которую её завёл бывший президент. Тем не менее я рада, что расследование ведётся, значит, в нашей стране ещё работают законы.
– Если бы можно было повернуть время вспять, ввязались бы в те выборы снова?
– Конечно. Хотя бы потому, что, если бы я в тот момент не вмешалась, долги федерации, уверена, до сих пор бы росли.
– Что изменилось за время работы Кириленко во главе федерации?
– Даже восстановление нормальной атмосферы – тяжелейшая задача, а именно в этом направлении мы и идём. Сделано огромное количество важных мелочей, о которых в «Вечернем Урганте» не поговоришь.
– Сколько раз в неделю приходится общаться с президентом РФБ по рабочим вопросам?
– Когда как. У меня своя работа. У него тоже, все занимаются своим делом.
– Есть ли подвижки в работе профсоюза с момента избрания Виктора Хряпы председателем?
– Сам факт его существования – это уже хорошо. Но пока серьёзных действий профсоюз не предпринимал.
– Сколько ещё нужно времени российскому баскетболу, чтобы поднять голову после тяжелейшего кризиса, в котором он оказался?
– Да мы её уже подняли. Всегда нужно верить в лучшее и ходить с высоко поднятой головой. Команды будут, молодёжь растёт прекрасная, особенно девушки. Становится ясно, что, несмотря ни на что, были, есть и будут энтузиасты в спорте, которые готовы двигать его вперёд.
– Если сравнивать физическую форму в бытность игроком с нынешней, как себя оцените?
– Чувствую себя прекрасно, ничего не болит (смеётся). Я как минимум раз в неделю играю в баскетбол. Хожу в фитнес-клуб, плаваю, играю в сквош.
– В декабре вы признавались, что вам не хватает времени на чтение. Улучшилось положение, какую последнюю книгу прочитали?
– На самом деле, не так уж и улучшилось, сейчас идёт горячая пора плей-офф, за всем нужно следить. Вообще, я не люблю читать одну книгу, берусь сразу за несколько. Одна из последних прочитанных была о технике ведения переговоров при захвате заложников. Мало ли что в жизни пригодится.
– Когда вас можно будет увидеть в подвенечном платье?
– Не знаю, надеюсь в конце концов увидеть себя в нём. В личной жизни всё хорошо, предпосылки есть (улыбается).
