В нынешнем сезоне Дуэйн Уэйд не страдает от постоянных травм и впервые за последние пять лет имеет возможность провести более 70 матчей в регулярном чемпионате. В сочетании с высоким уровнем игры 34-летнего защитника это заставляет задуматься о том, каких ещё успехов мог бы добиться трёхкратный чемпион НБА.
— Вы не любите всякие рейтинги, но кого бы упомянули среди лучших баскетболистов всех времён?
— Автоматически начну с Майкла Джордана. И не потому, что так думает большинство людей. Просто я сам рос в ту эру, когда Его Воздушество творил на площадке беспрецедентные вещи. Так что он без вопросов первый.
Но дальше у меня начинаются сомнения. Моё знакомство с баскетболом состоялось именно во времена Джордана, а такие люди, как Ларри Бёрд и Мэджик Джонсон, играли раньше. Конечно, я знаю об их достижениях и имел возможность видеть отдельные матчи в записях. Но я не жил их игрой. То же самое в ещё большей степени относится с Биллу Расселлу и Уилту Чемберлену. Сложно выбирать лучших, основываясь только на нарезках, статистике и мнении других.
В детстве я восхищался Джорданом. Немного повзрослев, наблюдал за игрой Аллена Айверсона, Коби Брайанта, Трэйси Макгрэди… Любой будет склонен включать в подобный тех список тех, кого он видел своими глазами.
— Вы чувствуете себя одним из таких игроков?
— Пожалуй… да. Хотя всё зависит от контекста. Считаю ли я себя в одном ряду с Джорданом? Да ни в коем случае! Быть может, после окончания карьеры я смогу взглянуть на весь свой путь и оценить его по-другому. Но в данный момент я не скажу, что нахожусь на одной ступени с Майклом, Мэджиком и другими великими.
Но если речь идёт об Айверсоне или Макгрейди, которых я тоже очень уважаю и у которых многое перенял, то думаю, что могу быть с ними на равных.
— Некоторые считают, что если бы не травмы, вы могли бы выйти и на уровень Джордана...
— Скажу так. Раньше я не видел ни одного игрока моей комплекции, который умел бы столько же, сколько я.
Да, Айверсон был ещё ниже, но он являлся чистым бомбардиром. А если говорить о тех, кто способен забивать, блокировать, пасовать, контролировать мяч, вколачивать данки через любого, как будто у меня 2,05 м и так далее, то до меня таких не было.
Сейчас то же самое делает Уэстбрук с таким же ростом 1,93 м. Роуз, когда был здоров умел это, имея всего 1.91 м. Когда видишь, на что способны баскетболисты моих габаритов, то говоришь «Круто, эти парня творят невероятные вещи». Но до меня подобного не делал никто.
— Брайанта всегда считали «новым Джорданом» или самым близким к уровню Джордана. Но ведь по стилю игры именно вы заслуживали это звание...
— Приятно это слышать. Но Майклом Джорданом нашего времени действительно является Коби. А я? Знаете, когда я слышу своё имя рядом с именем Майкла, то ухожу от этой темы. Ведь на самом деле никто не хочет, чтобы его с кем-то сравнивали. Чтобы говорили, что он так же хорош, как кто-то другой.
— Погодите. Понятно, что вам не нравится слышать сравнения от других людей. Но сами-то вы не можете не думать об этом. Неужели вы не хотите оказаться в списке величайших баскетболистов?
— Когда я завершу игровую карьеру, то буду рад попасть в этот список. Но сейчас я не думаю о своём месте в истории. Это занятие на будущее. Я живу сегодняшним днём и продолжаю играть. А вот когда повешу кроссовки на гвоздь и смогу утверждать, что отдал баскетболу всё возможное, тогда и позволю себе оценить свой вклад. А сейчас я в игре. В этом году я пишу новую главу в своей биографии. В 34 года я стараюсь быть тем, кем хотел стать пять лет назад. И пока не хочу оглядываться назад.
— Вы помните, как после второй игры финала 2006 года, когда вы были больны, в «Далласе» стали считать, что сумели справиться с вами?
— Отлично помню. Они даже не подозревали, что их ждёт, когда я выздоровею. Потому что на тот момент, я чувствовал себя лучшим в НБА. Я был уверен в этом. Я играл лучше, чем кто-либо другой в то время. Я только что закрыл серию с «Детройтом», доминируя в ней. Я реализовывал 50% бросков с игры против лучшей обороны в лиге. «Пистонс» было очень трудно забить, а я отправлял в цель половину бросков.
Я был лучшим в той серии, но заболел перед финалом. При этом я знал, что в «Далласе», при всём уважении к его игрокам, нет никого, кто мог бы остановить меня один на один. Меня не покидала уверенность, что, как только моё самочувствие улучшится, я решу все вопросы.
— Вы играли, как Бернард Кинг, которого совсем недавно обошли в списке самых результативных игроков лиги...
— Никогда не видел, как играет Бернард. Я смотрел нарезки его моментов и слышал о нём, но не представляю в полной мере, каким баскетболистом он был. Знаю, что он в первую очередь стремился забивать сам, но о других аспектах его игры не осведомлён.
— Айзея Томас может рассказать вам...
— Вот мы и вспомнили о том, кого оценивают недостаточно высоко. Какое у него место в списке? Я очень уважаю Айзею. Когда меня спрашивают о чикагском баскетболе, я всегда говорю, что Томас – лучший игрок оттуда.
Мы с ним как-то побеседовали, и он сказал, что считает лучшим уроженцем Чикаго меня. Но я не соглашаюсь. Да в этом присутствует дань уважения, но я уверен, что не стал бы тем, кем есть, если бы не Айзея. Однако многие забыли о том, насколько хорошо он играл. Я имею в виду, каким великим он был. Просто невероятно крутым.
— Соглашусь с вами. Будь Томас сантиметров на 15 выше, то стоял бы в одном ряду с Джорданом, Бёрдом и Мэджиком...
— А он ведь отыграл всего 11 лет. Травмы испортили его карьеру.
— А какую роль сыграли травмы в вашей карьере?
— Травмы всегда ограничивают возможности. А когда имеешь дело со многими проблемами со здоровьем, как я, то теряешь изюминку в своей игре. У меня было три операции на коленях и ещё одна на плече. Они отобрали у меня способность взрываться и другие качества.
— Это гложет вас? Вы думаете о том, «а что если бы их не было?»
— Да, чёрт возьми. Честно говоря, такие мысли посещают меня. Я думаю о Джордане и Джеймсе. Конечно, и у Брайанта карьера оказалась великолепной, несмотря на все его травмы. Но Майклу и Леброну удалось вообще избежать значительных проблем со здоровьем.
И если у тебя есть талант сравнимый с ними, и ты избежал серьёзных повреждений, то можешь творить невероятное. Так что я могу предполагать, что если бы был так же здоров, как например, Леброн, то и моя карьера оказалась бы столь же выдающейся. Но точно знать этого мне не дано. Так же как никому не известно, чего бы достиг Деррик Роуз, если бы не травмы. Расселл Уэстбрук, пожалуй, единственный, кто после серьёзного повреждения сумел вернуться в строй так, как будто его и не было вовсе. 85% всех баскетболистов НБА сталкивались с теми или иными травмами. Остальным 15% просто повезло.
— Если забыть о травмах, хотели бы вы изменить что-то в своей карьере?
— Нет. Я ведь и не планировал ничего подобного. Реальность превзошла мои самые смелые мечты, которые у меня возникали с пятилетнего возраста, когда я начал играть в баскетбол. Это просто торт с вишенкой сверху. Я в буквальном смысле живу в сказке, так что грех было бы на что-то жаловаться. Я и близко не ожидал ничего похожего.
— Забавно, ведь в детстве все мечтают быть лучшими. Но когда это случается, то оказывается неожиданностью...
— А ведь верно! Когда я сейчас смотрю на своих сына и племянника, то вспоминаю, как сам в 14 лет хотел стать лучшим игроком НБА. А сейчас они хотят быть такими, как я. Это главная цель в их жизни, а я этого уже добился. Невероятно.
— Действительно невероятно, сколько усилий вы приложили для этого...
— Да уж. Для меня это было совсем не то, что для Леброна. Все знали, что у него огромный талант. Нужно было лишь реализовать его. Обо мне так не думал никто. Я не входил в список избранных. Поэтому для меня произошедшее до сих пор является сюрпризом.
Я никогда не думал, что войду в топ-100 игроков НБА всех времён. Даже не мечтал об этом. Так что я превзошёл собственные ожидания. Знаю, что некоторые мои персональные болельщики приходят в ярость, если в каком-то рейтинге я оказываюсь на четвёртом или пятом месте среди атакующих защитников в истории лиги. Но я при этом думаю о том, как же мне удалось забраться так высоко.
— Вы упомянули Джеймса как игрока, которому с ранних лет прочили большое будущее. Но что на самом деле труднее: добиться успеха, появившись из ниоткуда, как вы, или пытаться оправдать возложенные на тебя огромные надежды?
— Отличный вопрос. Но это всё равно что обсуждать, кто лучший рэпер: Тупак Шакур или Notorius B.I.G. Не думаю, что правильный ответ вообще существует, поскольку в пользу каждого варианта можно привести множество аргументов. Спорить об этом можно сутки напролёт.
— Коби Брайанта всегда все уважали, но до нынешнего сезона никогда по-настоящему не любили. А что можно сказать в этом отношении о вас?
— Не думаю, что мой путь закончится так же, как у Коби сейчас. В виде повального любвеобильного преклонения по всей НБА. Но я всегда считал, что меня станут больше ценить, когда я завершу карьеру.
Сейчас мне 34 года, и я впервые за долгое время практически здоров. Болельщики видели, как я играю, когда страдаю от травм, и как играю сейчас. И они всегда ценили меня. Но мне кажется, что теперь меня стали любить немного больше. Они имеют возможность сравнить мою игру в расцвете сил с тем, что я представляю собой сейчас. И видят, что я по-прежнему способен на многое.
— Но вы же ещё не начали думать о завершении карьеры? Или...
— Начал.
— Расскажете об этом?
— Нет, не буду. Но каждый должен задумываться о таком. Нужно быть готовым к этому моменту. Правильно это или нет, но я размышляю о том, что буду делать, когда придёт время попрощаться с баскетболом. В идеале я бы хотел сделать это по собственной воле, а не под давлением травм и других обстоятельств.