Это был интересный год в ещё более интересной жизни Майкла Мэлоуна. Будучи сыном тренера, он вырос в баскетбольной среде, но был близок к тому, чтобы променять карьеру на полицейский значок. Один звонок перечеркнул планы Мэлоуна стать частью национальной гвардии США и подарил ему ещё кое-что. Он работал ассистентом в команде Леброна и Карри перед тем, как «Сакраменто» подарили ему возможность дебютировать в роли главного тренера. После скандального увольнения из «Сакраменто» в прошлом декабре руководство «Денвера» наняло Мэлоуна для того, чтобы он занялся восстановлением команды.
– Кажется немного странным, что вы согласились принять «Наггетс» – команду, в которой игроки могут пренебречь бросковой тренировкой вследствие бурной ночи, после того что случилось с вами в «Кингз». Вы вообще понимали, на что себя обрекаете?
– Знаете, когда я получил работу в Калифорнии, то слышал много чепухи в адрес Казинса. Я ничего не имел против Демаркуса, так как пришёл туда со свежим, объективным взглядом. Так же я собираюсь вести себя и в «Денвере». Меня не касается то, что происходило до меня. Моя обязанность состоит в том, чтобы принять атмосферу команды такой, какая она есть, и постараться изменить её в лучшую сторону.
– Разговаривали ли вы с Таем Лоусоном после его ареста за вождение в нетрезвом виде?
– Я связывался с ним после того, что произошло, но не могу сказать, что мы общались продолжительное время. Сейчас ему есть чем заняться, а мы, в свою очередь, посмотрим, как на него повлияет весь этот процесс (интервью состоялось до того, как разыгрывающий был обменян в «Хьюстон». – Прим. ред.).
– Видите ли вы его в стартовой пятёрке с начала сезона?
– Разумеется. Всё ещё может измениться в ближайшие месяцы, но на данный момент он является частью нашей семьи.
– Отменяли ли вы когда-либо предматчевые тренировки?
– Если я тренирую опытную команду, которая пару раз становилась чемпионом, то, конечно, рассматриваю такое решение. Когда я работал в «Кливленде», Леброн Джеймс однажды заметил: «Сан-Антонио» не проводит предматчевые тренировки!». Я ответил: «Да, но они становились чемпионами». Те же убеждения у меня были во время работы с Джеффом ван Ганди в «Нью-Йорке». Я верил в подготовку и никогда не считал нужным поступать таким образом. Коротких путей к успеху не существует.
– Какова степень вашего вмешательства в ночную жизнь игроков? Вы их контролируете? Ваша ли это работа – сказать им, как взрослым: «Не выходите из дома в позднее время»?
– Я верю, что тренирую взрослых людей. Мы не в колледже, а значит здесь нет постельных проверок перед сном. Я верю, что моя команда состоит из профессионалов, понимающих, что важно правильно питаться и отводить определенное время для отдыха. Если возникают явные проблемы, где кто-то начинает жить «на всю катушку», то, конечно, ты можешь вмешаться.
– В «Денвере» практически каждое сочетание «больших» с Кеннетом Фаридом, за исключением, возможно, с Тимофеем Мозговым, было плохим в защите. Сможете ли вы найти такой тип пятёрки, с которым войдёте в топ-10 лучших команд в защите?
– Отличный вопрос. Когда я получил должность тренера «Наггетс», то упомянул результаты команды в сезоне-2008/09, когда они вышли в финал конференции. Тот сезон «Денвер» закончил на 8-м месте по степени эффективности защиты. Они защищались и бежали в отрыв. Я бы хотел использовать эту модель: отбиться в защите и убежать в нападение. В отношении Кеннета скажу, что он обладает огромнейшей работоспособностью, который я намерен использовать в защите. Последние два сезона команда словно избегала качественной обороны. Они бегут в нападение, не играя при этом в защите.
– Фарид из тех, кто гораздо усерднее бежит из защиты в нападение, чем наоборот, верно?
– Эту особенность я заметил в Демаркусе, когда работал в «Сакраменто». В «Денвере» я также буду работать над этим с Кеннетом. Парни здорово работают под щитами соперника, набирают приличное количество очков второго шанса, но совершенно иначе дело обстоит с подборами в обороне. Защита – грязная работа, но ты должен забрать бесхозный мяч первым, чтобы убежать в нападение.
Если абстрагироваться от Фарида, то нам нужны габаритные парни, имеющие хорошие оборонительные навыки. Ещё в прошлом сезоне у «Денвера» в составе была масса таких «больших», пусть и с некоторыми оговорками – Джавэйл Макги, Тимофей Мозгов, Коста Коуфос, Джей Джей Хиксон. Сегодня, как известно, далеко не все из перечисленных остались в команде. Однако это не помешает нам найти выход. Тот же Казинс, например, никогда не славился своей игрой в защите, но, несмотря на это, он постоянно прогрессировал и стал центральным звеном обороны «Сакраменто».
– Фарид приходит на ум, когда думаешь о скоростных «больших», способных играть на нескольких позициях подобно Дрэймонду Грину. Действительно ли он имеет такую способность?
– Несомненно, Дрэймонд из другого типа игроков. Однако нельзя научить способностям, которые есть у Кеннета. Именно благодаря своей феноменальной энергичности Фарид и засветился в НБА. Теперь мы намерены использовать её в защите.
– Что вы думаете о Юсуфе Нуркиче?
– Бесспорно, Юсуф – хороший игрок. Он напоминает мне Казинса поведением, навыками, большими руками. Нуркич не является выдающимся атлетом, но он действительно талантлив.
– Вы отчасти предугадали следующий вопрос. Нуркич, очевидно, менее опытный игрок, чем Казинс, однако напоминает ли он вам его в целом? Например, своей исключительной силой, подавляющей под кольцом практически любого?
– Определённо, у них есть что-то общее. В НБА не так много игроков, способных блестяще действовать с мячом спиной к кольцу. Меня критиковали за то, что я проповедовал медленный баскетбол в «Сакраменто», но простите, у меня в наличие был один из лучших парней в лиге по игре в позиции «лоу-пост». Не забывайте, что мы лидировали по количеству пробитых штрафных, потому что играли «инсайд-аут».
– Научил ли вас Нуркич боснийским ругательствам?
– Я знаком со всеми.
– От него? Уже?
– Я работаю в НБА около 15 лет и имел дело с сербами, хорватами, боснийцами. Наша команда в Летней лиге вообще напоминала сборную Европейского союза. Чтобы соответствовать ей, мне не помешало бы изменить фамилию на Мэлоунивич.
– Известно, что вы выигрывали в отношениях с Казинсом, публично говоря, что он один из лучших игроков НБА. Однако на тренировках ваши отношения не всегда были столь гладкими. Это правда?
– Я не верю, что игроков нужно бросать под автобус. Кое-кто тренирует своих подопечных посредством СМИ, но на людях я буду защищать своих парней до последнего, что бы ни происходило. Но если кто-то из них не будет делать на тренировках то, что должен, я сразу скажу ему об этом напрямую. Это же относится и к командным собраниям. Казинс – большой афроамериканец, а я тощий ирландец из Нью-Йорка. Однако это не мешает нам иметь общие черты характера. Мы с Казинсом исключительно конкурентоспособные люди, которые ненавидят проигрывать. Когда что-то идёт не так, я не боюсь положиться на него.
– Истории о гневных вспышках Демаркуса Казинса на тренировках обрели известность. Вас когда-либо беспокоило, что его несдержанность может зайти слишком далеко?
– Ничуть. Я должен быть тем, кто я есть. Думаю, Казинс хорошо отзывается обо мне на публике, потому что я всегда честен как с ним, так и со всей командой. Ничего не выйдет, если ты не говоришь правду своим подопечным. Я всегда был объективен с Казинсом и, разумеется, никогда не пытался унизить его. Я набрасывался на него, когда он что-то портил и хвалил, когда он был полезным. Я верил в него. Отношения с ним были действительно постоянной работой, но мы справились и пришли к глубокому уважению друг к другу.
– Вы когда-либо всерьёз рассматривали такую защитную тактику, в которой задействованы четыре человека, а пятый отдыхает между нападениями?
– (Смеётся.) Мне советовали прибегнуть к ней, но я неотступный сторонник хорошей игры в обороне. А она, увы, невозможна, если кто-то отлынивает от своих обязанностей.
– «Сакраменто» начал прошлый сезон с соотношением 9-6, но после того как Казинс получил травму и выбыл на три недели, команда начала проигрывать. А затем последовало увольнение. Стало ли это неожиданным для вас? Допускали ли вы в начале сезона, показатели которого были многообещающими, мысль о том, что задержитесь в Калифорнии надолго и сможете вырасти вместе с этой командой?
– Когда я получил работу в «Кингз», планировалось четырёхлетнее сотрудничество. К тому времени, как мы бы переехали на новую арену, должны были стать командой уровня плей-офф. На мой взгляд, это был правильный подход, и, разумеется, увольнение застало меня врасплох. Но в то же время благодаря своему богатому опыту работы в НБА, я понимаю, что у наставника практически никогда не бывает вторых шансов.
– Известно, что после увольнения вы проводили много времени с «Миннесотой». Вы всегда были друзьями с Флипом Сондерсом?
– На данный момент мы находимся в тесных отношениях, но я никогда не знал Флипа полностью. Он поддержал меня после увольнения, сказав, что через неделю об этом уже никто и не вспомнит. Время, которое я провёл с ним, рассуждая о баскетболе, и «Миннесотой» было действительно потрясающим. Я всегда буду благодарен ему за это.
– Вы едва не стали полицейским. Почему это привлекало вас?
– После моей скромной баскетбольной карьеры в колледже я занял место ассистента тренера баскетбольной команды в университете Окленда. Должность была неоплачиваемой, поэтому я работал консультантом в магазине «Фут Локер». Кроме того, с полуночи до 4 утра я также подрабатывал в компании, которая специализируется на уборке офисов. Я говорил себе: «Мне не платят за работу ассистента, и я чищу писсуары, несмотря на то что получил блестящее образование. Я устал от этого». Я всегда хотел попасть в правоохранительные органы. Я вырос в Нью-Йорке и не мог не заметить, что из всех ирландских католиков, живших там, большинство было полицейскими. Я был уже на пути к тому, чтобы стать частью национальной гвардии, когда Пит Гиллен предложил мне работу в колледже Провиденса.
– Значит, вы на тот момент учились в полицейской академии?
– Не совсем. Я сдавал вступительные тесты и экзамены по физической подготовке. Сейчас я оглядываюсь назад и понимаю, что звонок Пита был поворотным моментом в моей жизни. В колледже Провиденса я познакомился со своей женой – она играла за волейбольную команду. Сейчас у меня две прекрасные дочери. Кто знает, какой была бы моя жизнь сегодня, если бы Гиллен тогда мне не позвонил.
– Вы специализировались на истории. Что особенно вас увлекало?
– Мне нравилась эпоха Гражданской войны. Также был неравнодушен к истории России.
– Расскажите, что происходило в комнате менеджеров, когда «Сакраменто» задрафтовал Уилли Коли-Штайна? Вы кричали от радости, раздавая друг другу «пять»? Боялись ли вы, что они выберут Эммануэля Мудиая?
– Это было очень волнительно. Для нас драфт начался с Нью-Йорка, потому что мы знали, что топовую тройку разберут в любом порядке. Когда «Нью-Йорк» выбрали Порзингиса, мы поняли, что уже точно получим одного из двух парней, которых хотели задрафтовать изначально. Нам действительно повезло. Под № 7 мы получили игрока, который изначально был нашей целью. Без шуток, когда я получил работу главного тренера «Денвера», Тим Коннели сказал: «Нам нужен Эммануэль Мудиай». Во время нашего недавнего разговора мы с Коннели поняли, что ряды «Денвера» пополнил особенный молодой игрок.
– Кто был вторым?
– Джастис Уинслоу.
– Я никогда не получал хорошего ответа на вопрос, что же случилось с Леброном в полуфинале конференции 2010 года против «Бостона»? Цифры его личной статистики ползли вверх, но, по мнению остальных, он выглядел выключенным из игры. Ходили слухи о том, что Джеймс играл с травмой локтя. Вы были там, что произошло на самом деле?
– Отличный вопрос. Леброн делал всё, чтобы мы выглядели успешными тренерами, так что мы многим ему обязаны. «Бостон» был нашим проклятьем, мы так и не смогли пройти его. Я не уверен, что в той серии дело было в травме, о которой я, кстати, не слышал. Многие утверждали, что проблемы крылись в его психологии. Иначе говоря, что в процессе серии он уже мысленно сдался.
– Помните подробности?
– Мы выиграли третью игру серии на выезде и, соответственно, имели домашнее преимущество. Пятая проходила в Кливленде. К концу второй четверти уступали «-6». Наши соперники мазали из-за периметра, забирали подбор в нападении и снова отдавали Аллену на дугу. Тот попадал, отрыв рос, а с ним и улетучивались наши шансы на итоговый триумф… Возникло чувство, что мы не сможем оправиться после этого проигрыша. Уж не знаю, в связках ли находились проблема Леброна или в его голове, но не думаю, что он изначально не верил в победу. Сразу после этой серии он увёз свои таланты на южное побережье. В течение тех пяти лет мы были самой побеждающей командой лиги, и именно Джеймс делал это возможным.
– Какая задача поставлена перед вами в предстоящем сезоне – непременно затащить команду в плей-офф или заложить новый фундамент и привить команде новую культуру?
– Моя цель – становиться лучше каждый день. Возможно, звучит банально, но я верю в это. Во время локаута в 2011 году я гостил у Джима Харбо, представляющего футбольный клуб «Сан-Франциско». Мне запомнились его слова: «Ты становишься либо лучше, либо хуже, так как никогда не остаёшься в статичном положении». Мы постараемся пройти в плей-офф, но обратный результат не будет для нас разрушением. Мы хотим стать командой, которая ценит игру в защите.
– Может ли Мудиай начать сезон в стартовой пятёрке? Вы говорите о нём так, как будто он уже там.
– Вполне возможно. Посмотрим, как он проявит себя на тренировочных сборах. Когда у тебя в составе 196-сантиметровый разыгрывающий, дающий каждому вокруг возможность проявить себя, то любой бы старался удерживать его на паркете максимально долго.