– Вас выбрали на драфте в 2001 году, и первые пять сезонов вы провели в составе «Чикаго», который в тот же самый год выбрал другого «школьника» на позицию центрового в лице Эдди Карри. Как оцените ту систему работы с игроками, пришедшими в лигу прямиком из школьного баскетбола?
– Мне кажется, всё зависит от команды и задумок руководства относительно твоей роли в ней. Не знаю, были ли у «Буллз» какие-то глубинные мысли. На мой взгляд, всё это выглядело примерно так: «Смотрите, талантливый парень! Что ж, давайте возьмём его». От этого и было всегда тяжело, потому что приходилось догадываться, чего от тебя хотят и как улучшить свою игру.
– На протяжении определённого периода вы и Эдди Карри вместе оказывались на площадке, а порой заменяли друг друга в стартовом составе. Можно ли эти постоянные перестановки считать работой над поиском ваших лучших качеств?
– Конечно. Когда команда берёт двух молодых игроков и хочет, чтобы они стали системообразующими, то должно быть чёткое понимание дальнейшего игрового роста и развития этих игроков, нужно знать, какие качества лучше всего использовать и способствовать тому, чтобы их уверенность на площадке росла вместе с их способностями. Но такое случается не всегда. У каждого из трёх наставников, под чьим руководством мы трудились – Тима Флойда, Билла Картрайта и Скотта Скайлза, – была своя точка зрения на этот счёт.
– Будучи молодым игроком и по большей части известным своими талантами при игре в защите и борьбе за подбор, чувствовали давление в связи с не самой выдающейся результативностью?
– Я всегда понимал, что могу делать на площадке гораздо больше, нежели от меня ждут. Но многое было связано с игровым ритмом. Если я на нужной волне, то в игре. В этом и заключаются моя особенность и сложность одновременно.
– В начале карьеры в «Чикаго» вы уделяли много внимания игре под кольцом спиной к корзине. Когда и почему перестали концентрироваться на этом элементе?
– Когда тренером «Буллз» на протяжении трёх сезонов был Картрайт, многие комбинации строились через меня, причём я часто получал мяч не под щитом, а возле штрафной линии. Мне было достаточно комфортно играть на этой позиции. Запомнился период, когда партнёрам велели чаще нагружать меня передачами. Когда же в ноябре 2003-го команду возглавил Скотт Скайлз, у меня была травма спины, а после возвращения моя роль в команде снова поменялась – тренер внёс свои штрихи в видение игры.
– Когда вам, молодому игроку, который только ищет себя в баскетболе, пришлось столкнуться с травмами, как вы работали над собой, чтобы продолжать развитие, не имея возможности играть?
– В этот момент нужно анализировать происходящее, задумываться о деталях. Всё это сводится к просмотру моментов, разбору игр, общению с тренерским штабом и советами о скорейшем возвращении в строй. Но это то, чем занимался лично я во время восстановления.
– Многие новички выделяют опытного игрока в команде, который может подсказать, научить чему-то в том или ином моменте. Насколько это важно и был ли у вас такой наставник?
– Для меня это имело колоссальное значение, в первую очередь с психологической точки зрения. Этим «наставником» для меня был сначала Чарльз Оукли, а затем Скотти Пиппен и Антонио Дэвис. Когда у меня не всё получалось в играх за «Чикаго», в раздевалке Дэвис часто подходил ко мне и говорил: «Оставайся профессионалом и продолжай работать. Твоё время обязательно придёт. Ты слишком хорош, чтобы не удостоиться этого шанса. Держи себя в руках». Эти слова застряли у меня в голове.
– «Буллз» в 2006 году обменяли вас в Нью-Орлеан. Как вам удалось сходу добиться там успеха?
– Тренер Байрон Скотт вернул мне уверенность в своих силах. Я много раз слышал из уст опытных игроков: «Никогда не теряйте уверенности в себе. Это последнее, с чем вы должны расстаться». Но это действительно случилось со мной. Я опустил руки, и мне перестали доверять. Но Байрон Скотт пригласил меня в свой кабинет и сказал: «Забудь последние годы своей карьеры. Я знаю, кто ты такой и чего от тебя можно ожидать. Я следил за твоей игрой на школьном уровне и понимаю, как ты способен играть. Ты должен стать прежним собой». Что бы ни происходило, терял ли я мяч или неумело отпасовал, он просто улыбался. Он подходил со словами: «Мы ещё вернёмся к этому моменту. Продолжай работать». Это придавало мне уверенности. Мой тренер хочет, чтобы я был в его команде, так чего же я переживаю? Фактор оказанного мне доверия помог выйти на новый уровень. А затем в команду пришёл Крис Пол, человек, который действительно понимает игру. Тогда он проводил свой второй сезон в лиге. И атмосфера сразу наладилась.
– От молодых сейчас требуют универсальности. Каждый должен уметь реализовывать трёхочковые, обыгрывать один в один за счёт дриблинга. Парадокс, но вы добивались успеха, напротив, фокусируясь на вещах, которые лучше всего получались. Это исключительно ваш секрет успеха?
– Да, наверное. Часто бывает так, что команды, как и игроки, не добиваются успеха, потому что они не очень хороши в некоторых компонентах. Они часто хороши либо неплохи в одном, но хуже среднего в аспектах, которые хотят подтянуть. Ты должен всегда работать над собой. К примеру, я очень мало бросков осуществляю в прыжке, но, несмотря на это, на протяжении всего лета во время тренировок делаю это сотни раз, чтобы в конечном счёте совершить эти два-три попадания. Часто же наоборот происходит переоценка своих возможностей в некоторых компонентах. Мне кажется, наши примеры с Жоакимом Ноа показательны. Сразу просто и не скажешь, что и как этот парень делает на площадке, как ему удаётся выиграть, казалось бы, уже проигранную борьбу. По-моему, только сейчас люди стали замечать это. Раньше же вы бы просто посмотрели на статистику, увидели парня, который набрал порядка 20 очков за игру, и всё. Но, возможно, этот парень сделал при этом 19 бросков за игру? В подобном случае и не пахнет эффективностью. Я бы ему предпочёл игрока, который набирает 16 очков, но при шести «выстрелах», который помимо этого ещё делает кучу всего полезного на площадке. Порой же игроки, набирающие по 24 очка за игру, думают, что они должны стараться исключительно в нападении, забывая при этом, что из-за их ошибок команда пропускает по 30 очков.
– Работать над компонентами игры, в которых вы настоящий лидер, не так-то просто. Это не банальная работа в спортзале или бесконечное оттачивание бросков. Звание лучшего защитника лиги также говорит о высоких интеллектуальных способностях.
– Нужно понимать, что такое НБА, и понимать, что собой представляет тот или иной коллектив. Все хотят играть исключительно в нападении и набирать как можно больше очков. Я стал подмечать, что для победы нам нужно научиться сдерживать соперников.
И для того, чтобы помочь своей команде, я должен перекрыть трёхсекундную зону и постараться, чтобы визави бросали только из неудобных положений. Я понимал, что всегда был хорош в защите, просто мне понадобилось какое-то время для того, чтобы понять, как я могу помочь своей команде наилучшим образом.
– Когда вы идёте для этого в тренажёрный зал либо просматриваете записи игровых моментов, чему конкретно вы уделяете внимание?
– Я постоянно изучаю видеозаписи. Смотрю, как действуют защитники. Обращаю внимание на каждую позицию. Разбираю комбинации. В НБА многие комбинации идентичны, каждая команда делает одно и то же. Я анализирую ошибки других и думаю, как лучше сыграть в этом моменте. К примеру, если при определённом розыгрыше в нападении наши защитники постоянно теряют мяч, в голову приходят мысли: «Хорошо, вот таким образом я могу дать ему ещё лишних полсекунды на атаку». По большей части в защите мне всегда удаётся контролировать игру «большого», которого я опекаю, если только это не сверхбыстрый игрок. У меня действительно никогда не было реальных проблем с этим.
– Если только этот парень не играет, как Энтони Дэвис…
– Именно. Он впечатлил меня тем, что действовал очень полезно, несмотря на сумасшедший ритм игры. Мне часто доводилось играть против него, но при этом очень тяжело помогать партнёрам на других участках площадки. Он постоянно забивает. Вот на эти вещи я обращаю внимание: сконцентрироваться на игре против одного игрока или попытаться остальным помочь в защите.
– Вы вернулись в «Даллас» после трёх сезонов в «Нью-Йорке». Сколько времени требуется на то, чтобы найти общий язык с партнёрами, понять, как они действуют во время «пик-н-ролла»?
– Чтобы влиться в коллектив безболезненно, я присоединился к команде за пять недель до тренировочного лагеря. Поначалу ничего не получалось. Порой после передач Эллиса мяч попадал мне в голову, ноги, а порой Монта начинал движение до того момента, как я успевал поставить заслон. Иногда мне просто приходилось на словах объяснять: «Я выведу тебя на бросок, не надо так торопиться. Я заблокирую опекающего тебя игрока». Всё это по поводу взаимопонимания и доверия, и на это ушло две-три игры «предсезонки». В общей сложности около шести недель, пока мы не начали понимать друг друга с полувзгляда.
– То доверие и взаимопонимание, те знания, о которых вы говорите, было ли всё это у вас в первые сезоны в лиге?
– Нет. Когда я был молод, я об этом не мог и подумать. Но чем старше ты становишься, чем больше понимаешь игру, тем больше осознаёшь значение этих мелких деталей. Тогда я не уделял этому внимания. «Позвольте мне набирать очки и собирать подборы, так как это самое главное в игре», – думал молодой Тайсон Чендлер. Я придерживался такого мнения, пока не задумался о победах всерьёз.
– На протяжении нескольких последних сезонов ходило много разговоров о правиле вертикального положения защитника, играющего под кольцом. Удалось ли преуспеть в этом?
– В последнее время я действительно стараюсь следить за абсолютно вертикальным положением своих рук при попытках накрыть мяч, особенно бросков из трёхсекундной зоны. Стараюсь заставить игрока бросать из неудобного положения. Это даёт гораздо больше шансов для меня и моих партнёров забрать подбор, нежели стремиться накрыть бросок и потерять позицию. Так гораздо проще защитить своё кольцо.
– Вы считаете, что по-прежнему прогрессируете как игрок?
– Да. Мне кажется, что я с каждым годом прибавляю. Сейчас я показываю мой лучший баскетбол. Моё понимание игры, моё ощущение игры, моя уверенность – всё это сейчас на высшем уровне.
– Когда смотришь на молодого игрока, легко сказать, в чём ему ещё стоит прибавить. Когда же вы чемпион НБА, попали в состав лучших игроков лиги – как удаётся ставить перед собой новые цели?
– Не переставая работать. По-прежнему стараясь помочь команде победить. Каждый день я хочу, чтобы моя команда двигалась вперёд. Если в деталях, то стараюсь работать над «пик-н-роллами», уделяю внимание проходам. Особенно детально прорабатываю игру в паре с молодым «большим» и хочу быть уверен, что он всё понял. Потому что если он понимает, то и я понимаю, что происходит на площадке. Всё это делает мою работу значимой, всё это само по себе помогает расти.
– Каким образом вы оцениваете свою игру?
– Тем, как мне удалось повлиять на её исход. Вне зависимости от того, что говорит статистика, порой мне кажется, что я никоим образом не смог проявить себя в игре: не помог в нападении, не так удачно сыграл в трёхсекундной при игре в защите или меня недопоняли мои партнёры. Я воспринимаю это как прямую оценку своей игре. Если мои одноклубники выглядят растерянными, значит, я что-то сделал не так. Порой я не получаю удовлетворения от побед. Моя цель – чемпионство. Если ты выиграл матч и продолжаешь выигрывать, допуская при этом ошибки, то одна из команд обязательно воспользуется ими в плей-офф. Моя главная задача – делать вещи правильно и последовательно, чтобы было легче всё преодолеть в сложной ситуации.
– Вы очень эмоциональны и экспрессивны на площадке. Кто-нибудь советовал обуздать свои эмоции?
– Это наоборот всегда приветствовалось. Меня лишь иногда просили умерить свой пыл при общении с судьями. Это вещь, над которой я работаю. Я постоянно нахожусь на эмоциях, и арбитры здесь ни при чём. Поэтому порой, когда звучит свисток, моё поведение кажется гораздо более агрессивным, чем оно есть на самом деле. И из-за этого я часто грешу техническими фолами.
– Находясь под кольцом в трёхсекундной зоне, вы часто начинаете советовать во всеуслышание, что делать. Считаете, это правильно?
– Если ты знаешь, о чём говоришь, почему нет? Много раз мне доводилось слышать, когда дают неверные подсказки и тем самым сбивают партнёров с толку. Действительно забавно. Но самое главное, нужно знать сильные и слабые стороны четырёх других игроков твоей команды. И вне зависимости от того, что требует от вас тренер в обороне, ты можешь быть его помощником на площадке.
– Возможность поиграть во многих командах и столкнуться с разными концепциями игры помогает вам при игре в защите?
– Мне помогает то, что я прошёл через это и понял разницу. Я мог бы застрять в одной из схем и не видеть никаких отличий с другими, но сейчас я более гибок в этом плане.
– Какой совет вы бы дали самому себе образца первого сезона?
– Не слушать критику и сконцентрироваться на игре. Хорошо, что я в итоге попал в «Нью-Орлеан», именно там мне удалось отбросить всё ненужное и вернуть уверенность в себе. Переход же в «Даллас» и победа в чемпионате в 2011 году вывели меня на новый уровень. И всё это стало толчком для дальнейших достижений: победа на Олимпийских играх в Лондоне в 2012-м; звание лучшего игрока оборонительного плана — всё это стало возможным лишь потому, что я верил в себя и верил, что могу всего этого достичь.