Подыскивая изображение к статье о штрафных бросках, к своему удивлению можно обнаружить, что соответствующих фотографий, на самом деле, не так уж и много.
Поиск по фразе «штрафные броски НБА» в фотобанке Getty Images выдаёт порядка 25 тыс. совпадений, и большинство фотографий сделано буквально под копирку. На них изображены баскетболисты, преимущественно с мировым именем, с мячом в руках и взглядом, направленным на кольцо соперника, которое им во что бы то ни стало необходимо поразить. Выражение лица игроков вряд ли можно назвать отсутствующим, но оно и близко не отображает то напряжение, которое мы привыкли связывать с матчем сильнейшей лиги планеты (особенно если речь идёт о поединках плей-офф). Штрафной бросок – один из немногих моментов любого поединка, когда фотограф может не спеша выстроить кадр. Никакой акробатики, вывернутых лодыжек, жестов или неподражаемой мимики. Если дать соответствующую аппаратуру в руки рядовым болельщикам, 10 человек из 10 сумеют добиться если не такого же, как и профи, то хотя бы сносного результата.
В минувшем сезоне в среднем 26 раз за поединок зрители на трибунах и у экранов телевизоров были вынуждены наблюдать за тем, как игроки НБА выполняют штрафные броски. Рядовой матч регулярного чемпионата мог похвастать примерно 47 попытками с линии в исполнении баскетболистов обеих команд. Это своего рода маленький мир внутри большого, в котором воодушевление, вызванное динамикой игрового эпизода, моментально приводит к разочарованию, стоит лишь прозвучать свистку арбитра.
Моури: «НБА — продукт развлекательный, и чем больше в том или ином матче будет непосредственно баскетбола, тем лучше».
Дальновидные люди (зачастую эксперты и журналисты, иногда – тренеры и функционеры) могут сколько угодно обсуждать специфику штрафных бросков, называя их соответствующим наказанием за нарушение правил или необходимым злом, с которым баскетболу так или иначе приходится мириться. Но при этом трудно отрицать, что исполнение едва ли не полусотни попыток на две команды отнимает у рядовых болельщиков и прежде всего телекомпаний, порядка 15-20 минут чистого времени. И это при том, что сами штрафные редко остаются в памяти или становятся самыми запоминающимися эпизодами поединков. Если проводить параллели с работой редактора спортивного издания, то штрафные – это та «вода», чем меньше которой в тексте, тем лучше. Именно по этой причине многие иностранные компании, покупающие права на показ матчей НБА, вырезают соответствующие моменты, а зрители на трибунах, стоит прозвучать свистку, моментально теряют интерес к происходящему на площадке, предпочитая уткнуться носом в экраны своих смартфонов.
Несколько месяцев назад во время перерыва в регулярном чемпионате НБА на Матч звёзд президенты клубов по баскетбольным операциям и представители ассоциации завели разговор о возможном сокращении количества штрафных бросков до одного за каждый фол, независимо от того, в какой ситуации он был зафиксирован. Президент Лиги развития Дэн Рид и генеральный менеджер «Хьюстона» Дэрил Моури ходили в числе наиболее влиятельных сторонников прогрессивных нововведений. Речь о том, чтобы изменить правила в обозримом будущем, не шла, но руководство НБА определённо было заинтересовано в том, чтобы сократить продолжительность баскетбольного матча, и идея, кажущаяся на первый взгляд сумасбродной, получила право на жизнь. Опробовать её, разумеется, предстояло не самой ассоциации, а Лиге развития.
Суть предложения Рида и Моури состояла в следующем: в том случае если на игроке были нарушены правила при броске или фол был зафиксирован после того, как коллектив, чей игрок провинился, уже исчерпал лимит командных замечаний, пострадавший баскетболист должен пробить один штрафной бросок. При этом его «стоимость» должна варьироваться от одного очка, если речь идёт об «энд-ване», до трёх – если нарушение правил произошло при исполнении броска из-за дуги.
Если подобные нововведения будут приняты, то вместо 47 попыток за игру на две команды мы получим в среднем всего 26. Усреднённого показателя времени, которое занимает пробитие штрафных бросков, попросту не существует, но посчитать, что называется, на глаз никто никому не запрещает. Предприняв её, можно прийти к выводу, что между свистком, фиксирующим нарушение правил, и моментом, когда мяч достигает кольца после исполнения второго штрафного, проходит порядка 45 секунд, а в случае если речь идёт об одной попытке (после «энд-вана» или технического замечания) – 30. Но эти цифры сильно варьируются от случая к случаю: например, если правила нарушил центровой в борьбе за подбор на чужом щите, то процесс пересечения обеими командами и арбитрами всей площадки занимает едва ли не вечность. Но мы смело можем взять за аксиому тот факт, что второй и третий броски занимают примерно по 15 секунд каждый, и на выходе получить больше пяти минут сэкономленного грязного времени.
Дэрил Моури
«НБА — продукт развлекательный, и чем больше в том или ином матче будет непосредственно баскетбола, тем лучше, – считает Моури. – Многочисленные опросы, проведённые в разное время, это лишь подтверждают. Игра становится лучше тогда, когда остановок в ней меньше. Паузы, некоторые из которых получаются затяжными, нагоняют на зрителей тоску. Баскетбол – самая прекрасная игра в мире, и чем ближе мы можем подобраться к тому, чтобы две хорошо подготовленные команды сражались друг с другом без лишних и никому не интересных перерывов, тем лучше».
В минувшем сезоне в Лиге развития были опробованы иные нововведения, позволяющие сократить «грязное» время баскетбольных матчей – от сокращения количества тайм-аутов до требования, чтобы команды быстрее осуществляли замены, – благодаря чему среднее время продолжительности поединка сократилось на две минуты. Это не так мало, как может показаться на первый взгляд, но даже не половина от тех пяти, что позволит сэкономить уменьшение количества штрафных более чем в два раза. И, что ещё более важно, это время будет вычеркнуто исключительно из пауз и остановок в игре, что никоим образом не сравнится с предложением о сокращении длительности четверти с 12 минут до 10, крадущим у болельщиков в общей сложности 8 минут захватывающего зрелища.
По сведениям различных источников, Рид активно продвигал идею об уменьшении количества штрафных минувшей весной, уже после собрания генеральных менеджеров клубов ассоциации, и нередко поднимал щекотливый вопрос во время телефонных разговоров и неформальных встреч с представителями клубов Лиги развития. В результате нововведение стало одним из пунктов программы учредительного собрания клубов в августе, но к тому моменту руководитель второй по значимости баскетбольной лиги Северной Америки покинул свой пост, заняв должность руководителя департамента по партнёрству со спортивными организациями в «Фейсбуке». Лишившись поддержки влиятельного функционера, концепция, естественно, не была принята.
«Сама по себе идея сокращения количества штрафных бросков до одного вызывает определённый интерес, – комментировал сложившуюся вокруг нововведений ситуацию вице-президент Лиги развития по баскетбольным операциям Крис Альперт. – Но, проконсультировавшись со специалистами, мы пришли к выводу, что она ощутимо повлияет на целостность игры и статистику баскетболистов. А мы не горим желанием искусственно создавать противоречия ни в первом случае, ни во втором».
«Лишние 15-20 минут «грязного» времени, вытекающие из многочисленных пауз и остановок, помогают баскетболистам сохранять и восстанавливать силы по ходу напряжённых поединков».
В поддержку заявления Альперта Лига развития опубликовала занимательные статистические выкладки, подтверждающие, что второй штрафной бросок баскетболисты исполняют лучше, нежели первый (76,3% реализации против 71,1% в матчах Лиги развития, и 77,7% против 73,2% – в поединках НБА). Тенденция сохраняется и в случае пробития трёх штрафных – процент реализации растёт от первой попытки к последней. Если же речь идёт о единственном броске после «энд-вана», то в Лиге развития их точность составляет 71,8%, а в поединках ассоциации – 72,8%. Двумя последними цифрами организация, очевидно, и оперировала, утверждая, что статистика игроков от нововведений непременно пострадает.
Но насколько отказ от двух или трёх штрафных в угоду одному-единственному повлияет на суммарный процент реализации бросков по сезону? Если принимать во внимание сухие цифры статистики, то действительно, он станет несколько хуже, нежели сейчас. Но в целом на динамику игры нововведения не возымеют ровным счётом никакого действия. Ведь, во-первых, расстояние между баскетболистом и кольцом остаётся тем же, и, во-вторых, все команды окажутся в равных условиях. Цена и важность штрафных бросков варьировалась со времени их появления в игре, и за последние 50 лет процент их реализации существенно возрос, чтобы достичь отметки в 70 с приличным хвостиком процентов. В то же время, международные правила блокирования бросков, внедрение которых Лига развития инициировала в 2010-м, повлияли на итоговую статистику игроков куда существеннее, нежели Моури и Рид себе могут представить. В частности, это касается количества блок-шотов среди «больших», число которых стремительно возрастало от сезона к сезону.
Также следует принимать во внимание тот факт, что существующая статистика не будет в полной мере отражать процент реализации баскетболистом штрафных бросков. Например, 75-процентная точность с линии не будет означать, что тот или иной игрок набрал именно три четверти очков после того, как на нём нарушили правила, которые мог бы. Грубо говоря, если условный Дуэйн Уэйд выходит на линию четыре раза за поединок, три из которых пришлись на фолы при бросках со средней дистанции, а ещё один – после «энд-вана», то, отправив в цель 3 из 4 попыток, защитник «Майами» может принести в копилку команды как 71% очков, которые должен был (в том случае, если промах придётся на один из бросков стоимостью в 2 балла), так и 86% (если смазанным окажется бросок после мяча, забитого с фолом). Всё это так, но в общем и целом, сезон, состоящий из 82 матчей, сведёт математический эффект от нововведений едва ли не к абсолютному нулю.
На самом деле, причины отказа Рида от поддержки им же инициированных нововведений следует искать не в эмпирических показателях, а в культурных ценностях. Если оставить в стороне финансовую составляющую функционирования Лиги развития, приносящей небольшую прибыль тем, кто инвестирует в клубы организации, она существует для того, чтобы, во-первых, предоставить игрокам возможность адаптироваться к специфике заокеанского баскетбола и прогрессировать, чтобы со временем получить возможность заиграть в НБА, и, во-вторых, чтобы служить платформой для экспериментов, инициированных самой ассоциацией. Две эти цели не противоречат друг другу, но и не сосуществуют в мире и согласии, как могло бы показаться стороннему обывателю. Не раз и не два доводилось слышать и читать кардинально противоположные высказывания на сей счёт. Повидавшие многое на своём пути баскетболисты средней руки, уже завершившие игровую карьеру, говорят о важности существования Лиги развития именно как площадки для не закрепившихся с первой попытки НБА баскетболистов, предоставляющей им возможность реанимировать собственную карьеру без крайних мер вроде переезда в Европу или Китай. Функционеры «новой волны», каждый из которых желает привнести в игру что-либо своё, напротив, уверены, что организация, в которой выступают фарм-клубы, представляет собой своего рода машину времени, позволяющую при смене тех или иных базовых настроек увидеть, как мог бы выглядеть баскетбол одно-два десятилетия спустя.
Дэн Рид
Все 10 лет своей работы в структуре НБА Рид пребывал во втором лагере, и его отставка была воспринята с сожалением людьми, выступавшими в поддержку радикальных и не очень перемен в современном баскетболе. Моури и его коллеги в разное время описывали Дэна как человека, который по достоинству оценивал идеи других, знал, как можно их реализовать и обладал достаточным влиянием, чтобы в неформальной обстановке убеждать собственных противников в целесообразности того или иного нововведения, избегая публичных разногласий и конфликтов.
Во многом именно по причине отсутствия принятой классификации упоминавшихся выше целей существования Лиги развития на основную и второстепенную НБА до сих пор не может определиться с кандидатурой преемника Рида, и надеется закрыть вакантную должность в лучшем случае к середине ноября, когда стартует регулярный чемпионат организации. По всей видимости, выбор будет сделан в пользу инноваций, поскольку в среде генеральных менеджеров НБА мнение о том, что в существующей системе необходимо что-то менять, преобладает над желанием представителей старшего поколения специалистов сохранить всё на своих местах. Личное мнение Адама Сильвера вряд ли что-либо изменит даже в том случае, если он решит пойти против течения.
По этой причине дискуссию об изменениях в правилах исполнения штрафных бросков можно представить в виде очередного этапа закономерного конфликта между двумя поколениями, противопоставляющего традиции исследованиям, разработкам и экспериментам. Намного проще, конечно, думать, что идея провалилась по причине нежелания функционеров резать по живому и менять существующее представление о баскетболе, сложившееся годами и десятилетиями. Но по факту каждая инициатива, сколь утопической и инопланетной она ни казалась бы на первый взгляд, требует детального обсуждения и проработки, чтобы со временем получить удобоваримый вид. Наверняка к разговору о сокращении количества штрафных бросков генеральные менеджеры клубов НБА и руководство ассоциации будет возвращаться ещё не раз и не два, чтобы прийти к убийственному аргументу «за» или «против», и впоследствии отталкиваться именно от него.
К примеру, не станет парадоксальным утверждение о том, что лишние 15-20 минут «грязного» времени, вытекающие из многочисленных пауз и остановок, помогают баскетболистам сохранять и восстанавливать силы по ходу напряжённых поединков. Мы не берёмся с уверенностью утверждать, так ли это на самом деле, или нет, но данный аргумент является куда более объективным, нежели условное влияние нововведений на статистику игроков. Тем более, в эпоху информационных технологий, когда посчитать можно всё, что угодно. Было бы желание.
По большому счёту, НБА может выбрать наиболее удобный для себя вариант развития событий, и назначить на пост президента Лиги развития безымянного исполнителя, который подчинялся бы коллективному мнению, и озвучивал бы лишь идеи большинства. Подобный исход вероятен ещё и по той простой причине, что в Северной Америке достаточно специалистов средней руки, считающих, что им вполне по силам руководить организацией, в своей деятельности практически повсеместно копирующей «старшего брата». Словом, даже если вдруг в процессе деятельности возникнут любого рода недоразумения или проблемные ситуации, их можно будет устранить либо разрешить «по образу и подобию» даже не обладая достаточными авторитетом, гибкостью ума или способностью находить общий язык со всеми сторонами конфликта.
Но на нынешнем этапе своего существования НБА и Лига развития пришли к тому, что должны любой ценой улучшать собственные коммерческие и финансовые показатели. Поэтому на должность, оставленную Ридом вакантной, непременно должен быть найден влиятельный человек, который смог бы правильно расставить приоритеты и со временем превратить организацию в полигон для испытания разнообразных идей. И вовсе не потому, что инновации в существующей системе важнее прогресса самих баскетболистов. Дело в том, что ассоциация и её фарм-лига вырастили достаточное число действительно классных специалистов, умеющих работать непосредственно с игроками. Функционера, обладающего недюжинным стратегическим мышлением, отыскать на порядок сложнее.
Дуэйн Уэйд