Два года назад Казань встретила семикратного чемпиона НБА Роберта Орри традиционным 20-градусным морозом в сочетании со знаменитым ветром, который вынуждает сводить до минимума времяпрепровождение на улице. В столицу Татарстана игрок, делавший просто хорошие команды претендентами на титул и обладателями перстней, приехал на Матч звёзд Ассоциации студенческого баскетбола. В тот момент Роберт пребывал не в лучшем расположении духа – за полгода до встречи от редкой болезни скончалась его старшая дочь Эшлин. Молчаливый, для американца слишком мало улыбающийся, явно уставший – именно таким он запомнился на той встрече.
На сей раз Роберт приехал в Тольятти на открытие зала, который был модернизирован в рамках сотрудничества НБА и компании СИБУР. Создалось впечатление, что за два с половиной года Роберта сильно изменился. «Ну что, зарубимся один на один на сотню баксов», – бросил он вашему покорному слуге при встрече, а после взял мяч в руки и без тени сомнения отправил в цель четыре (!) броска подряд с середины площадки. «Вот видите, руки помнят. Может, дело в отличной погоде, – рассмеялся Орри. – Первый раз, когда я был в Москве, всё было покрыто толстым слоем снега – сразу чувствовалось, что я попал в Россию. Сейчас смотрю на Красную площадь – она выглядит иначе, как будто оказался здесь впервые».
«Фактически книга супруги – её дневник, начиная с того, как мы познакомились в колледже и как она из перспективной ведущей новостей превратилась в жену и мать троих детей».
– Когда в прошлый раз вы собирались в Россию, многие ваши подписчики в «Твиттере» советовали одеться теплее. А как сейчас они отреагировали?
– На сей раз советов было значительно меньше, хотя многие беспокоились, учитывая сложившуюся политическую ситуацию. Однако спорт объединяет, и я особо не заморачивался перед поездкой.
– Два года назад вы сказали, что работа комментатором или аналитиком на телевидении вам не подходит. Что в вас изменилось за это время?
– Вы знаете (поворачивается на 180 градусов и показывает на свою молодую спутницу), она меня заставила взглянуть на мир иначе. Как и многие друзья говорили: „Сходи ещё раз, попробуй“. На тот момент у меня был опыт на НБА-ТВ, однако почему-то тот опыт оставил неприятные впечатления, хотя всё прошло достаточно хорошо и все остались довольны. Честно, я и сейчас не думаю, что подхожу для этой работы: с одной стороны, лицом я удался, в кадре выгляжу хорошо, но никак не голосом – и акцент сильный, и тембр не очень. Тем не менее сейчас получаю удовольствие от работы с коллегами, а руководство мной довольно.
– А кого из своих коллег по цеху, выступавших в НБА, считаете лучшим телеведущим?
– Мне очень нравится Чарльз Баркли – да, он, как и многие другие, в том числе и я, может совершать ошибки при произнесении фамилий или не знает матчасти. Однако, когда дело касается разбора игровых эпизодов, ему нет равных. Ещё нравится Кенни Смит, но он вообще стоит особняком среди нас – порой кажется, что он был рождён для работы на телевидении, а не для игры в баскетбол – хорошо понимает, что происходит на площадке, умеет это правильно донести до зрителя. К тому же у него прекрасно поставленная речь.
– Во время своего прошлого визита вы говорили, что планируете посвятить себя полностью реабилитационному центру и деятельности своего фонда, целью которого является помощь больным синдромом делеции 1р36 хромосомы. Однако теперь важное место в вашей жизни занимает и телевидение – центр отошёл на второй план?
– На самом деле у меня много дел с клиникой. И у нас очень хорошо идут дела – у нас около 100 пациентов в месяц, что очень круто для проекта, которому всего три года. Это невероятное чувство – помогать людям: кому-то просто начать делать первые шаги после травмы позвоночника, кому-то с более лёгкими травмами, но раз люди к нам приходят, значит нами довольны клиенты. Вполне возможно, что в ближайшее время откроем подразделение клиники в соседнем Ричмонде – это в 20 километрах от действующего центра. В то же время я не хочу форсировать процесс: пока всё идёт своим чередом, и я довольствуюсь текущими результатами.
– А что сейчас на первом месте в вашей жизни?
– Ни работа на телевидении, ни клиника. Да, во время моего предыдущего визита в Россию я говорил, что телевидение – не моё, а на клинике я сконцентрирую всё своё время. Сейчас главное в моей жизни – семья. Каждое утро я просыпаюсь с улыбкой на лице и иду в зал, где тренируюсь и играю с несколькими парнями, там же постоянно знакомлюсь с новыми людьми – я стал наслаждаться жизнью. Даже барышня (указывает на спутницу) стала за мной это замечать и постоянно подкалывает.
Джон Селли и Роберт Орри
– Неужели в те годы, когда вы выступали в НБА, просыпались преимущественно в дурном настроении, не чувствовали радости?
– Улыбка покинула меня примерно в 2005-м. В тот год НБА стала для меня работой, я перестал испытывать сильные эмоции от игры и от побед, которые всегда были для меня самым важным в спорте. Возможно, это происходило потому, что я стал задумываться, что будет в моей жизни дальше: всё-таки на протяжении 13 лет я, несмотря на все проблемы, был более спокоен за наступающий день. В тот сезон я начал понимать, что каждый матч может быть для меня последним и начал относиться к баскетболу как к работе.
– Прошло уже шесть лет с того момента, как вы завершили карьеру. Согласно правилам, вас могут включить в Зал славы. Одни считают, что вы заслуживаете этой чести и обязательно должны там оказаться, другие расценивают вас просто как классного игрока ротации. Что вы думаете по этому поводу?
– Мне всё равно, что думают обо мне другие. Мне важно, что обо мне говорят мои партнёры по команде, с которыми приходилось выходить на паркет: Хаким, Тим, Шакил – все они всегда были высокого мнения обо мне и как о человеке, и как об игроке. Что касается того, включат меня в Зал славы, – вопрос неоднозначный. Часть меня хочет попасть туда, но пока я не оказался в заветном списке, обо мне будут писать. Стоит мне туда попасть, то сразу выйдет несколько статей, заслужил я этого или нет – и всё, про меня забудут.
«Это невероятное чувство – помогать людям: кому-то просто начать делать первые шаги после травмы позвоночника, кому-то с более лёгкими травмами».
– С кем из бывших партнёров вы общаетесь?
– Часто общаюсь с Тимом Данканом, Брюсом Боуэном, Сэмом Касселом. Буквально за пару дней до визита в Россию созванивался с Марио Эли. В основном, конечно, это те ребята, кто осел в Хьюстоне.
– К слову, о Хьюстоне. Хакима Оладжьювона пригласили поработать с Дуайтом Ховардом в межсезонье. А вам подобные предложения поступали?
– Нет, да и если поступили бы, я бы отказался – на это банально нет времени.
– Ваша бывшая супруга выпустила книгу „Чарующая жертва: жизнь в тени чемпионских титулов“. Она советовалась с вами по каким-то вопросам? Может быть, узнали что-то новое из неё?
– Нет, книгу она писала самостоятельно за последние четыре года. Знаю, что за последний год по крайней мере дважды переписывала. Фактически эта книга – её дневник, начиная с того, как мы познакомились в колледже, и как она из перспективной ведущей новостей превратилась в жену и мать троих детей. Эта книга о 19 годах отношений, 12 из которых мы состояли в браке. Я не помогал ей даже советами – она очень умный человек, получивший образование в области коммуникаций в одном из лучших вузов США, она справилась и без меня. Фактически это история совсем юной девушки, которая была вынуждена отказаться от продолжения учёбы, родить незапланированного ребёнка, искавшая поддержки в воспитании дочери, страдающей от редкого заболевания. Я же проводил вне дома почти полгода и думал, что всё можно купить за деньги – увы, точный диагноз Эшлин поставили только в 13 лет. Я знаю, что ей было очень тяжело – фактически эта книга о душевных муках и о том, как любовь помогает с ними бороться. Мне кажется, что она получилась классной – по ней можно было бы снять хороший фильм. Я же помогаю с продвижением, потому что её действительно стоит прочитать, к тому же часть средств пойдёт в фонд помощи имени нашей дочери.
– Кстати, о фильмах – можете ли вы назвать какой-то фильм, который лучше всего описывал бы вашу жизнь или конкретные этапы вашей карьеры?
– Вот так вот сходу назвать не могу. Я с самого первого сезона начал зарабатывать довольно большие деньги, поэтому некий оттенок гламура должен обязательно присутствовать. С другой стороны, у меня, как и у многих, были взлёты и падения, а жизнь в целом была похожа на радугу – каждый этап значительно отличался от предыдущего: школа, колледж, Эшлин, чемпионства с «Хьюстоном» и так далее.
– А как обстоят дела у вашего сына Кэмерона?
– Отлично, учится и играет в американский футбол.
– Я видел, что вы призывали своих подписчиков следить за ним в социальных сетях.
– Он это сам сделал, взял мой телефон и написал! Но в итоге много людей не набралось, зато интересно порой посмотреть, как протекает его жизнь. В основном я вижу, как он делает всякие глупости и зачем-то выкладывает их на всеобщее обозрение.