Чернов: Ну и что так сказать. То, что ты мне говоришь. Я понял так расклад: там я буду или здесь я буду — СБИ меня нигде не видит. Правильно я понимаю?
Ватутин: Да. Это, честно говоря.
Чернов: И если это честно.
Ватутин: Если в одной ситуации вы поможете, то в другой нет. Если поможете, то можно чего-то будет…
Чернов: То есть если я помогаю вам, то я…
Ватутин: Я не гарантирую этого. Да, но то, что я буду просить, могу сказать.
Чернов: Ну хорошо. То, что он опять может и ответить, что нет, это тоже у него нет гарантий.
Ватутин: Я могу отвечать только за то, так сказать, о чём мы говорили.
Чернов: Нет, а где гарантии, если говорили, что всё это закончится, и с кого я буду спрашивать, и как это будет осуществляться?
Ватутин: Не понял. Гарантий чего?
Чернов: О каких гарантиях ты говорил? О моей пенсии, финансовых гарантиях? И как эти финансы будут проявляться?
Ватутин: Это моё слово, я вам его обещаю.
Чернов: То есть все финансы под твоё слово?
Ватутин: Да.
Чернов: А количество?
Ватутин: Это не по телефону надо рассуждать. Если возможность такая есть.
Чернов: Просто представь, мне сейчас нужно всё здесь взорвать и как после взорванного моста убегать куда-то. Понимаешь, нет? А как ты пытаешься ситуацию взорвать и красиво себя вести?
Ватутин: Я по телефону не хочу об этом говорить. Думаю, что в ваших силах её развернуть. А что там будут говорить и как всё это будет выглядеть — это, по-моему, уже второй вопрос. То, о чём мы говорили, остаётся в силе.
Чернов: Всё равно конкретика нужна (смеётся).
Ватутин: Не по телефону же.
Чернов: Хорошо, не по телефону так не по телефону. Давай думать.
Ватутин: Когда?
Чернов: Ну завтра, наверное, когда.
Ватутин: Успеем?
Чернов: Ну, сегодня давай.
Ватутин: Я думаю, что мы успеем. Думаю, что вы можете всех приезжающих товарищей собрать там.
Чернов: Нет, я не буду их собирать. В пятницу они будут. Как я их сейчас соберу? Это нереально.
Ватутин: Завтра тогда во сколько чего?
Чернов: Утром давай.
Ватутин: В 12?
Чернов: Давай в 11. Ну давай в 12, ладно.
Ватутин: Там же в 12, всё, договорились.
Ватутин: Викторыч? Это самое, нам сегодня в 9 часов вечера надо будет подъехать к человеку, о котором мы говорили.
Чернов: Сегодня я не знаю как, всё уже.
Ватутин: Другого варианта нет.
Чернов: Андрюш, сегодня у меня по дому как бы дела. А завтра?
Ватутин: Ну, только что я говорил. Я же говорю, отказывать не надо. Как-то отменяйте.
Чернов: Попробую, а что за разговор-то такой?
Ватутин: О том, о чём мы говорили.
Чернов: О чём, как я должен поменять всё, что ли?
Ватутин: В том числе и об этом. Чтобы были дополнительные… не знаю… гарантии, наверное.
Чернов: Давай я подумаю, потому что я связан с родными, понимаешь, я тебе перезвоню.
Чернов: Уже где-то под вечер сел, всё прикинул. Не смогу уже я сейчас ничего развернуть, и в пятницу, в принципе, то же самое. Ещё раз, и хочется, и колется, но никак не получится.
Ватутин: Ну скажите Мише об этом же.
Чернов: А чё я Мише-то должен говорить?
Ватутин: Человек зовёт в гости. Неудобно.
Чернов: Зачем я буду ездить просто так? Ты же знаешь меня, я не привык же так ездить. Сейчас я приеду, и что я буду Мише говорить? О чём?
Ватутин: Так и скажи, ну чего?
Чернов: Ну подожди, когда только начался разговор, Миши не было, я тебе говорю.
Ватутин: Сергей Викторович, вы же без меня две недели назад затеяли эту канитель всю. Вы бы хоть спросили.
Чернов: Подожди, подожди, подожди. Что значит — без тебя. Ты мне эти претензии хочешь предъявить? Ну зачем надо?
Ватутин: Я не в претензии. Мы из-за чего поругались-то? Вы забыли? Вы им позвонили: «Значит, Аникееву на и.о.» И всё, вы со мной ничего…
Чернов: Андрюх, ты опять с того случая… Я тебе позвонил, когда Лёня лёг в больницу.
Ватутин: Вы до того всё решили, до того везде Аникееву начали пихать. Вообще.
Чернов: Подожди, причём тут Аникеева в данной ситуации
Ватутин: Данная ситуация – чёрно-белая. Вы поставили на Аникееву, не спросив моего мнения. Вот и всё!
Чернов: Ты вспомни, я тебе перед исполкомом звонил. Ты за границей был. После этого ты тут же уехал.
Ватутин: Ну какая разница. Мы с вами согласовали… а потом договорились обсудить, что делать дальше. Чего вы не сделали. Ну так же и было, согласитесь?
Чернов: Было, не было — сейчас другой вопрос. Я уже «съезжать» не буду. Как бы ни было мне плохо, мне и там будет плохо, и здесь, но вот я такой человек. Не успею я всё развернуть, никак.
Ватутин: Да хоть помогите (нецензурная брань), развернуть-то?
Чернов: А в чём я помогу? Осталось уже два дня. В чём я помогу разворачивать? Я же тебе сказал.
Ватутин: Скажите хотя бы, какие регионы за них, чтобы понимать.
Чернов: А мы сами не знаем. А когда уже Мутко стал звонить и все уже стали раком и сами уже не поймут, кто за кого. А ты мне сейчас «давай разворачивай». Как будто я знаю все эти…
Ватутин: Что вам стоит снова обзвонить все регионы и сказать, чтобы поддержали министра?
Чернов: Мы с Мутко поругались, и он сказал, чтобы мы в регионы не звонили, поэтому я никому не звоню.
Ватутин: Да я поменяю эту позицию.
Чернов: Что, с Мутко поменяешь?
Ватутин: Да. Это не проблема.
Чернов: Если у вас такие отношения. Я вчера у него был, но не попал, разговаривал с Колобковым. Одна позиция… Теперь вы говорите это.
Ватутин: Смотрите, какое предложение. Простое. Оно ничего не стоит. Сегодня вечером мы с вами зайдём. Завтра, если мы с вами хорошо поговорим, позиция Мутко в этом смысле поменяется, и у вас будут все основания, чтобы обзвонить регионы и сказать, что нужно поддержать министра. Всё.
Чернов: Ты же знаешь, что я человек слова и не буду его менять, ты же знаешь это, Андрей.
Ватутин: Министр… Это позиция.
Чернов: Причём тут министр? Я вот тебя знаю, Юлю знаю, всех вас знаю. Для меня министр — это министр, для меня люди важны. И ты, и Юля. Не могу я с вами так говорить и так говорить. Понимаешь, я блефовать не умею.
Ватутин: Тут не блеф, не блеф. Просто надо поддержать министра.
Чернов: А позиция Иванова я как, не буду поддерживать? Юля говорит, что Иванов…
Ватутин: Позиция Иванова – за Абросимову, чтобы вы понимали.
Чернов: Я-то не знаю, какая она, вот в чём дело. Одна сторона говорит, что это вот так, другая — что вот так. И что я буду скакать из одной лодки в другую, понимаешь, прыгать?
Ватутин: Давайте так. Я серьёзно говорю. Нет-нет, да-да, но к Мише надо сходить в любом случае. Ну, вот честно.
Чернов: А чё я к Мише буду ходить?
Ватутин: Викторыч, ну если человек позвал на встречу, надо на неё сходить.
Чернов: Нет, он меня не позвал. Я когда к нему три раза звонил за год, когда говорил, верни…
Ватутин: Вот не место, не место…
Чернов: Вот это не место. Он даже все телефоны отключил.
Ватутин: Викторыч, вы сейчас сами себя зароете в яму, ну совсем.
Чернов: Ну, зарою, и…
Ватутин: Сейчас сходить на эту встречу ни к чему не обязывает.
Чернов: Сегодня я не могу идти на эту встречу.
Ватутин: Вот не бывает такого…
Чернов: Ты же не знаешь мою жизненную ситуацию.
Ватутин: Ну не бывает такого, чтобы на час не попасть на встречу невозможно.
Чернов: Я сегодня не могу, когда ты меня ещё о завтра просил. Я говорю: не могу сегодня. После этого ты мне второй раз позвонил. Так было дело или не так?
Ватутин: Викторыч, это делов на полчаса.
Чернов: Андрюх, ну никак я сегодня не выберусь, у меня очень сложная сегодня ситуация, очень серьёзный день.
Ватутин: Ну что, машину послать за вами?
Чернов: Да причём здесь машина? Говорю тебе, что не могу. Ну не могу сегодня, изначально сказал. Ну чего вот ты начинаешь.
Ватутин: Викторыч, у вас какие-то старческие вещи появились. Вы такие вещи раньше хавали, вот реально, на раз-два.
Чернов: Наверное, я стал старый, мне на пенсию пора, я согласен с тобой. Уже на окончательную.
Ватутин: Я просто не понимаю, что такое может быть, чтобы не подъехать к человеку на полчаса и не поговорить.
Чернов: Я что, должен тебе объяснять, что у меня может быть. Серьёзный вариант, я тебе ещё раз объясняю. Завтра позвоню.
Ватутин: Завтра поздно уже будет.
Чернов: Поздно — значит, поздно, что я тебе ещё отвечу. Это не лукавство, у меня серьёзное сегодня дело.
Ватутин: Этот разговор вы очень скоро будете вспоминать, клянусь вам. Я просто по жизни знаю, как ситуация развернётся. И вы потом будет говорить: зря я Андрея не послушал.
Чернов: Ну, наверное, так. А что сегодня-то? Мы с тобой на завтра договорились.
Ватутин: Да не мы с тобой. Он пригласил вас со мной.
Чернов: Я сегодня, наверное, не могу, я же тебе объяснил. Что случится за одну ночь?
Ватутин: Завтра вы в любое время можете?
Чернов: Андрюх, ну бессмысленный будет разговор, я тебе серьёзно говорю. Не умею предавать, это мой принцип.
Ватутин: А вы хотя бы можете мне просто сказать, завтра, какие регионы вы обзвонили?
Чернов: Я лично ничего не обзванивал, честно говорю. Отвечаю тебе за это.
Ватутин: Мне сами регионы говорят, что звонил Чернов.
Чернов: Ну что за чушь? Назови мне хотя бы один регион. Зачем я буду людей за… Так получается. Мутко мне говорит, я в регионы не звонил. Ты – мне. А я говорю, что не звонил.
Ватутин: У вас же есть понимание, какие регионы за кого?
Чернов: У меня понимание? Как я могу понимание, когда регионы все звонят в федерацию и говорят, что нам из министерства говорят голосовать за Абросимову. Все регионы звонят, и каждый день по-новому. Не федерация звонит, а регионы.
Ватутин: И что в этой ситуации делать?
Чернов: Идти на конференцию.
Ватутин: Все пойдут, дальше-то чего?
Чернов: А что дальше? Ну подожди. Мне даже сегодня звонили из Новосибирска, говорили, что вроде Соколовский, какая-то конференция, Абросимова там, проводили, что-то собирали там. Откуда я знаю, что там происходит.
Ватутин: То, что с этой стороны происходит, я понимаю, что с той происходит?
Чернов: А с той идёт организация конференции. И сидят тут над бумагами и не знают, сегодня одни тут делегаты приезжают, завтра другие. А почему они меняются, мы сами не знаем.
Ватутин: А кто будет вести?
Чернов: Откуда я знаю? А ты кого предлагаешь?
Ватутин: Двуреченского.
Чернов: Пусть собрание его предлагает. Вот такие дела.
Ватутин: Я правильно вас понял, что если он завтра назначит время, мы тоже не поедем.
Чернов: Андрюх, я честно тебе скажу, не поеду, я уже решение принял. Мне тяжело, всё. Ничего не хочу. Давай так разговор закончим.
Ватутин: Флаг вам в руки!