Говорить о том, что сильнейшая лига мира, равно как баскетбол в целом, всерьёз страдает от симулянтов лишь с начала XXI века, в корне неверно. Любители изобразить из себя страдальцев, с угрозой для жизни несправедливо атакованных соперниками, появились ещё в начале 1970-х. Скажем, до сих пор живо предание о том, как в одном из матчей «регулярки» Майк Ньюлин из «Хьюстона» подставился под Дэйва Кауэнса из «Бостона», тем самым выпросив для того персональное замечание. Последний, разъярённый несправедливостью судейского решения, в «оборотке» подкараулил обидчика, встретил того корпус в корпус на полном ходу – и отправил прямым ходом в скопление судейских столиков. Пока Ньюлин, чертыхаясь и проклиная всё на свете, выбирался из завала, Кауэнс повернулся к арбитру и с чувством выполненного долга заявил: «Вот это, б***ь, настоящий фол, а не то, что ты свистишь».
Изначально проявляясь спорадически, симуляции оформились в чёткую тенденцию к середине 1980-х. Чего только стоили моноспектакли, которые устраивали друг перед другом Билл Лэймбир и Роберт Пэриш! Практически каждая сшибка «Детройта» и «Бостона», особенно в плей-офф, «украшалась» обоюдоострыми провокациями центров. Мичиганцу симуляции удавались лучше — и доказательством тому не только большее количество свистков в пользу «Пистонс». Достоверно известно: в один из сезонов целый ряд клубов НБА инструктировал подопечных на тему «как не попадаться на симуляциях», используя видеонарезку с манёврами «плохого парня» в качестве наглядного пособия.
С падением «железного занавеса» и открытием НБА для иностранцев из Восточной Европы «флоппинг» постепенно перерос из искусства в науку. Гуру, привнёсшим в действо нотки уже не прагматизма, а цинизма, стал Владе Дивац. В силу нехватки атлетизма и мышечной массы цепкий и неуступчивый баскетболист принялся симулировать адскую боль при тесных контактах и игре «в кость». «Лейкерс», куда центровой перешёл из «Партизана», этому потворствовали, поскольку перещеголять новобранца в изобретательных подставах могли единицы. Однако спустя семь лет за эту же изворотливость в Городе ангелов югослава проклинали. В финале Западной конференции в сезоне-2001/2002 великан «нарисовал» визави столько фолов, что хватило бы на целый альбом.
Впрочем, к началу 2000-х симулировали уже все без разбору – от мала до велика. Наблюдалась даже определённая «преемственность», при которой каждый последующий член «династии» добавлял к коленцам предшественника что-то новое. Например, Реджи Миллер, руководствовавшийся канонами Джона Стоктона, достиг верха изящества при поиске контакта в конечной фазе броска. Кроме того, он взял за правило прессинговать судей, дабы помочь сомневающимся членам ареопага в принятии «верного» решения. Деннис Родман, воспитывавшийся «плохими парнями», усовершенствовал технику Лэймбира и Рика Махорна по запросу тайм-аутов при вылете за пределы площадки. А Дерек Фишер и Сэм Кэсселл сделали трендовым выпрашивание фолов на ведении в ситуациях, когда их собственный темп уступал стартовой или дистанционной скорости опекуна.
К середине 2000-х «флоппинг» вошёл в массовый обиход. Составлялись даже целые списки симулянтов, на поведение которых служителям Фемиды предлагалось обращать повышенное внимание. К портретам «ударников производства» прилагался даже словесный «фоторобот». «Растрёпанные после падения волосы, умоляющий взгляд, конвульсии, словно тело только что пронзила предсмертная агония», – это типичное описание Ману Жинобили, сформулированное Рэем Алленом. Под которым, впрочем, охотно подписывались Каттино Мобли, Джордж Карл, Тони Корнхайзер.
«Он тянет вас за майку, пинает, наступает на ноги, а когда вы отстраняетесь от него ладонями, трупом валится на землю», – а это уже о Радже Белле. Да что там! Саша Вуячич, Андрес Ночиони, Хидо Туркоглу, Андерсон Варежао, Крис Пол и даже Андрей Кириленко (один из лучших «стопперов» лиги в пору выступлений за «Юту», случалось, эффектнейше «нырял») не гнушались симулировать, лишь бы действия приносили команде пользу. С каждым годом масса число нарушителей правил росло – и в какой-то момент их масса перевалила критическую отметку. Из-за «флоппинга» баскетбол на глазах стал утрачивать шарм.
Вот здесь-то Дэвид Стерн со товарищи и спохватились. Если раньше они свято верили в то, что симулянты – напасть исключительно футбольная, которая не посмеет переброситься (а если попробует, то не приживётся) на баскетбол, то теперь стали спешно разрабатывать методы борьбы с недугом. Изначальные задумки, подразумевавшие кару непосредственно на площадке, очень быстро продемонстрировали свою утопическую сущность. Динамизм игры, невозможность прибегнуть к повторам, «человеческий» фактор, иначе величаемый субъективизмом, повлекли бы за собой необратимые последствия, примись арбитры карать флопперов по ошибке. Тогда как неизбежность этих самых ошибок очевидна для любого человека, хоть раз воочию наблюдавшего за лучшей игрой в мире.
Обсуждение перетекло в более эффективную плоскость пенальти постфактум. Оно и понятно: баскетбол – одна из наитяжелейших для обслуживания игр в профессиональном спорте. Тогда как контактные фолы в движении – едва ли не самые неоднозначные для фиксации арбитрами.
То бишь требовался некий вариант, сродни третейскому судьи, который выносил бы вердикты на холодную голову. Альтернатива долго обсуждалась — и наконец нынешней осенью была представлена общественности. Её суть свелась к созданию в Нью-Йорке специальной комиссии, которая призвана выявлять симулянтов при анализе видеозаписей игры. «Проколовшихся» на нечестной игре постановлено штрафовать. На первый раз — предупреждением. Далее деньгами: 5, 10, 15, 20, 30 тысяч долларов за каждое последующее звено флоп-цепочки. Тем же, кто переступит черту свыше пяти раз, грозит не только финансовая кара, но и дисквалификация.
Казалось бы, инициатива разумная. Но, как кажется, на практике она не возымеет эффективного воздействия на очистку игры от симуляций – по нескольким причинам. Во-первых, до сих пор доподлинно неизвестно, что есть симуляция по своей сути. Это не закреплено ни юридически, ни коалиционно в судейской среде. Допустим, когда Жинобили подстраивается под бегущего с мячом тяжёлого форварда, это храбрость или цинизм? Какая степень контакта заслуживает аплодисментов, а какая – кары? Должен ли игрок обязательно оказываться на полу, чтобы фиксировался фол, или жесткий контакт, после которого все сохраняют равновесие, тоже есть достаточное основание для остановки игры?
Во-вторых, суровость наказания по-прежнему не стандартизирована. А ведь условия, в которых случаются симуляции, разнообразны донельзя. Скажем, в концовке матча манёвры «артистов» могут напрямую повлиять на исход игры. Должна ли комиссия в таком случае принимать более серьёзные меры, нежели обычно? А как быть с «рисованным» замечанием в начале четвёртой четверти, который по итогу обернется досрочным фол-аутом лидера команды и ее последующим фиаско? Что делать, если имитация повлекла за собой трактовку «неспортивный фол»? Наконец, как избавиться от стереотипного мышления при оценке того или иного спортсмена? Ведь экспертов по «флоппингу» в природе вроде как не существует – разве что Реджи или Билл согласятся поработать в Большом Яблоке. Тогда как остальным людям, соприкасавшимся с НБА, при разбирательствах трудно будет принять сторону Варежао или Белла, зная о склонностях последних к симуляциям.
Получается, что проблему симуляций мало того что решают поверхностно, так ещё и плодят целую связку новых вослед. Реакция общественности на оные явно будет сопряжена с отторжением, поскольку каждый прокол в разбирательствах неизменно завершится скандалом. А это уже удар по репутации НБА, нью-йоркской комиссии и всей системе наказаний. Хочется верить, Дэвид Стерн, принимая очередное маразматическое решение, это понимает. В противном случае его война с симулянтами уже через каких-то полгода-год превратится в наичистейший «флоппинг»…