«МАМА ВСЕГДА ПОДЧЁРКИВАЛА, ЧТО Я НЕ ДОЛЖЕН ЗАЦИКЛИВАТЬСЯ НА БАСКЕТБОЛЕ»
– Михал, как вас угораздило заняться баскетболом, ведь в Польше этот вид спорта далеко не самый популярный?
– Мой отец был профессиональным игроком, поэтому мне не пришлось долго ломать голову над выбором профессии. Он долго и упорно трудился, чтобы чего-то достичь, и его пример всегда стоял перед глазами. Всегда знал, что пойду по папиным стопам. С раннего детства баскетбол мне нравился больше всего.
– А как родители отнеслись к вашему выбору? Зачастую многие не хотят, чтобы дети повторяли их судьбы.
– У меня очень спортивная семья, все друг друга всегда поддерживают. Моя мама также была спортсменкой – играла в волейбол. Но она всегда подчёркивала, что в своей жизни я должен сосредотачиваться на многих вещах, а не зацикливаться только на баскетболе. В частности, поощряла тягу к образованию. Окончательное понимание того, что баскетбол – дело моей жизни, пришло, наверное, когда я оказался в США.
– Вы сами могли когда-либо представить себя в другой профессии?
– Всегда мог. Баскетбол – это моя работа сейчас, но ты никогда не знаешь, что может произойти с тобой. Травмы могут в один момент оборвать карьеру, и всегда необходимо иметь за спиной несколько альтернатив, чтобы достойно прожить жизнь. Кроме баскетбола стоит уметь делать ещё что-то. Но пока я счастлив, что играю, и это приносит мне удовольствие.
– Что представлял собой польский баскетбол, когда вы начинали свою карьеру в Люблине?
– Чемпионат был весьма неплох, он никогда не опускался ниже определённой планки. В то время он и вовсе был вторым видом спорта в стране, после футбола, естественно. Когда же играл мой отец, в 70-80-е – это были «золотые годы» польского баскетбола. Но сейчас ситуация изменилась: волейбол и гандбол обошли баскетбол в популярности. Но в Люблине до сих пор достаточно школ и команд, которые помогают начинать молодёжи делать свои первые шаги. Главный коллектив города играет в первом дивизионе. Сначала я тренировался с отцом, а уже потом отправился в спортивную школу, которая находилась в другом городе.
«НИКОГДА НЕ ЖАЛЕЮ О СВОИХ РЕШЕНИЯХ, НЕ КОПАЮСЬ В СЕБЕ И НЕ ДУМАЮ О ТОМ, ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ БЫ»
– Кстати, вы знаете, что в Москве есть станция метро Люблино?
– Правда? К сожалению, у меня никогда не было достаточно свободного времени, чтобы осмотреть Москву. Я не видел ничего кроме аэропортов и гостиниц. Конечно, я хочу погулять по столице России основательно. Уверен, несколько дней пребывания доставили бы мне массу удовольствия.
– Насколько тяжело прогрессировать в польском чемпионате?
– Я вырос как игрок после того, как уехал играть в Америку. Но при этом мне никогда не хотелось остаться за океаном как можно дольше. Решение вернуться в Польшу я расценивал как верное, хоть пребывание в США и обогатило меня. Причём я получил не только колоссальный игровой опыт, но и бытовой. Я никогда не жалею о своих решениях и не копаюсь в себе, не думаю о том, что было бы, если бы я поступил иначе…
– Можно ли сказать, что чемпионат Польши – это «Проком» и все остальные?
– Нет, если вернуться на несколько лет назад, то можно вспомнить, что «Вроцлав» виыграл массу трофеев. «Проком» на коне в последние семь лет, потому что у него достаточно средств. Больше, чем у других. Бюджет позволяет приобретать любого игрока. «Проком» в своём роде польский ЦСКА времён своего расцвета. Конечно же, такое положение дел вредит интриге, конкуренции и росту молодёжи. Сейчас первенство отчасти предсказуемое и скучное. Едва оно стартует, все уже уверены, что «Проком» будет чемпионом. Надо что-то менять. Ведь за спиной клуба из Гдыни есть три-четыре коллектива, которые при определённых раскладах могли бы побороться с ним.
– Наверное, вы можете оценить перспективы создания Единой лиги Восточной Европы. Что думаете по этому поводу? Это стало бы толчком в развитии баскетбола в Польше?
– Конечно же, ведь в стране остаются амбициозные игроки. Объединённая лига – это шанс сделать наш баскетбол сильнее. Причём этот шаг пошёл бы на пользу не только клубам, но и болельщикам, которые смогли бы видеть воочию классные команды гораздо чаще. Многие скажут, что достаточно существующих еврокубков. Но я считаю, что Единая лига была бы интереснее, ведь на ней могли бы сконцентрироваться все ведущие польские клубы, которые разбросаны по разным турнирам. Необходимо было бы повышать качество и уровень игры, а значит, и работать над привлечением средств в бюджеты клубов.
«ПОНИМАЛ, ЧТО НЕ БУДУ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ КОМФОРТНО, ЕСЛИ ОСТАНУСЬ В США»
– Что вы изучали в Штатах?
– Спортивный менеджмент и бизнес. Быть может, знания помогут мне в будущем, хотя в те времена я считал, что диплом мне необходим лишь для того, чтобы играть в баскетбол за океаном.
– Вы столкнулись с трудностями, связанными с адаптацией к американскому баскетболу?
– Куда сложнее мне было адаптироваться в быту, чем на площадке. Да, игра отчасти иная – другая тактика, другой стиль поведения игроков, но если ты стоящий игрок, то ты привыкнешь к любым условиям. Ничем не легче менять тренеров, команды и чемпионаты в Европе. Но вот контраст между Польшей и Штатами 10 лет тому назад был просто огромен.
– За годы пребывания в США вы сменили несколько команд…
– Ситуация была несколько иной, потому что, по сути, команды оставались прежними – менялись лишь их названия. Когда я прибыл в США, я не имел чёткого плана, как развиваться, и, к сожалению, вокруг не было никого, кто мог бы выбрать правильный клуб. В итоге я начал с команды, которая выступала во втором эшелоне. Основные же трудности были связаны прежде всего с бытовыми проблемами – в частности, мой английский поначалу не был достаточно хорош. И чем лучше я учился, тем мне было легче играть. Поездка в университет Миссисипи здорово помогла мне. Команда этого учебного заведения была совсем другого уровня, она котировалось достаточно высоко в рейтинге студенческих команд. Опыт выступления за неё был очень полезен.
– Когда вы окончательно определились со своей позицией на площадке? В России вы зачастую выступаете на двух позициях.
– Наверное, всё-таки я чаще играю четвёртого номера, хотя не буду спорить, что иногда смещаюсь на позицию лёгкого форварда, благо, что такой опыт у меня имеется. Сейчас мне действовать куда легче, потому что за спиной есть определённые поиски себя на площадке. Но знаете, в Нижнем я нашёл идеальное место на паркете, мне максимально комфортно.
– Из «Миссисипи Стэйт» единицам удалось закрепиться в НБА. Как считаете, почему?
– В Штатах ужасный процесс отбора игроков. Ты можешь классно играть в колледже, но если у тебя нет стоящего агента, ты не сможешь себя проявить в летних лагерях, а соответственно у тебя ничего не выйдет. Мне никогда не нравился такой подход, и я не мог стать частью этой системы. Понимал, что не буду чувствовать себя комфортно, если останусь в США. Моей целью было попадание в сильную европейскую лигу, я считаю, мне удалось её реализовать.
– То есть вы не расценивали возвращение в Польшу как определённый шаг назад?
– Сейчас, быть может, я могу сказать, что он является таковым. Может, я и играл на более высоком уровне, но я устал жить без семьи. Я помню это ощущение – ощущение необходимости вернуться назад. Впрочем, в Польше я стал играть во «Вроцлаве», который принимал участие в Евролиге, поэтому переход сложился достаточно безболезненно. Я не почувствовал отката назад, потому что был ещё молод и мне необходимо было многому научиться, будучи частью высококлассного европейского баскетбола.
Михал Игнерски в пиццерии Bocconcino (Нижний Новгород)
– С Эриком Дампьером – единственным из ныне действующих игроков НБА из «Миссисипи Стэйт», случаем не общались?
– К сожалению, нет. Мы не могли пересекаться – я пришёл, когда Эрик уже проторил дорожку в НБА. Знаете, я вообще считаю, если из университета трое-пятеро игроков попадают в НБА – это прекрасный результат. Я согласен с мнением, что именно система студенческих лиг – это фундамент НБА. Именно в них игроки получают необходимые навыки. Прежде всего, готовится их ментальный уровень, они созревают для взрослого баскетбола. Деньги не являются главной ценностью на таком уровне, все думают только об игре. Всего один проведённый сезон в колледже позволяет очень серьёзно прибавить.
– В чем прибавили вы?
– Основные изменения произошли в уровне мышления. Плотность игры, её скорость заставляет тебя думать намного быстрее. Но не скрою, в чём-то я и потерял. Американский баскетбол систематичный, там не так много места для креативных решений. Если ты хочешь вписаться в систему, ты должен сфокусироваться для решения пары вещей на площадке и не выходить из этих рамок. В Штатах я понял, что у специалистов может существовать иной взгляд на игру. В Европе ты должен уметь действовать куда более вариативно, тренер может использовать тебя совершенно по-разному. В Америке ты выполняешь свою роль.
– Вы согласны с мнением, что НБА отличается от Евролиги благодаря наличию 20 игроков «космического» уровня?
– Не совсем. НБА – это одно большое шоу. Медиа создают суперзвёзд. В Европе ты можешь стать легендой, только если выиграешь кучу трофеев. Ты можешь быть звездой в Европе и завоевать потом Америку, если поймёшь, как действует эта система, найдёшь своё место в ней, но вот многие американские звёзды в Европе не достигнут ничего. В Америке многие начинают карьеру, будучи раскрученными СМИ, но через пару лет о них уже никто не слышит. Именно поэтому я выбираю Европу.
– Но вы ведь наверняка смотрите матчи НБА?
– Нет, я не слежу. Для меня куда интереснее матчи ведущих европейских лиг, в которых баскетбол куда умнее.
– Кстати, в университете Миссисипи неплохая команда по американскому футболу. В Америке не успели пристраститься к этому виду спорта?
– Конечно, я посещал игры, на стадионе всегда была сумасшедшая атмосфера. Но я никогда не хотел быть одним из тех парней, что бегают по газону с маской на голове (смеётся). Впрочем, после того, как я уехал из Америки, перестал следить за этой игрой – регби мне нравится куда больше.
«Я ВСЕГДА ХОТЕЛ ИГРАТЬ В ИСПАНИИ – ЭТО БЫЛА МОЯ ДЕТСКАЯ МЕЧТА, И ОНА ОСУЩЕСТВИЛАСЬ»
– После нескольких лет в Польше вы отправились в Испанию, заскочив, правда, перед этим в Португалию, которая является ещё более экзотической страной, чем Польша. Как это произошло?
– В Португалии я отыграл всего два месяца. Сезон в Польше закончился для моей команды слишком рано, и тогда мой агент сказал мне: «Парень, неужто ты хочешь отправиться на каникулы? Есть предложение помочь одной команде в Португалии, которая борется за чемпионство». Я решил попробовать. Я посетил новую страну, побывал в прекрасных местах. Соглашусь, что это достаточно оригинальное решение, но я вновь получил ни с чем не сравнимый опыт. Тем более я всегда хотел играть в Испании. Это была моя детская мечта, и благодаря поездке в Португалию я подошёл к ней предельно близко (смеётся).
– Вскоре вам удалось её реализовать. Правда ли, что испанский чемпионат сильнейший в Европе?
– По моему мнению, да. В первенстве выступают 18 команд, чей уровень сопоставим друг с другом. Я помню, что нам было легко готовиться к матчам с «Реалом», «Барселоной», «Валенсией» или «Тау», потому что мы не ощущали себя намного слабее. Мы понимали, что спокойно можем обыгрывать эти команды. Зато и матчи с аутсайдерами превращались в настоящие битвы, в которых никто не хотел уступать. Испания – это чемпионат, где каждый может выиграть у каждого, средний уровень первенства предельно высок. И самое главное, лига остаётся открытой – борьба за выживание повышает уровень соревнования, потому что все клубы понимают цену вылета. И чем ближе команда к зоне вылета, тем матч против неё становится тяжелее, потому что уровень организации игры такого коллектива, его дисциплина на площадке возрастает в разы. Прибавьте также тот факт, что во всех клубах есть лидеры, и поймёте, что даже аутсайдеры в Испании – неплохого уровня.
– Сколько вы думали над предложением «Кахи-Сан-Фернандо»?
– Совсем немного. Я был очень счастлив, что мне представился такой шанс. Я лишь пообщался с тренером, узнал немного о городе и принял решение. Буквально за пару дней. Кстати, чуть позже я узнал, что мной интересовался и другой испанский клуб, причём куда более сильный. Но «Кахасоль» – тоже отличный выбор. Я на 100 % ощущал, что это верный шаг. Я чувствовал, что могу играть лучше, и знаете, в жизни есть такие моменты, когда дальнейшее развитие зависит от принятого решения. Вот для меня переезд в Испанию стал таким моментом. Я получил шанс играть и развиваться, тогда я считал это не просто своим решением, но и достижением. Быть может, если бы у меня была такая возможность раньше, я бы даже не поехал бы и в Америку.
«МАНЬЯНО МНОГО ВНИМАНИЯ УДЕЛЯЛ ДЕТАЛЯМ. МЫ БЫЛИ ШОКИРОВАНЫ, КОГДА ЕГО УВОЛИЛИ»
– Так что же дало вам пребывание в Испании?
– Я получил доверие тренеров, а это имеет огромное значение для игрока. Я понял, что в меня могут верить, причём на таком уровне – в команде лучшей лиги Европы.
– Как вам работалось с Рубеном Маньяно?
– У меня остались хорошие воспоминания об этом специалисте. Многое о нём говорит тот факт, что он со сборной Аргентины выиграл золото Олимпиады. В «Кахасоле» с ним связывали большие надежды. Он очень кропотливо работал и заставлял нас трудиться так же. Парадокс, но мы не достигли успеха в том сезоне, стартовав просто отвратительно. Руководство клуба приняло решение разорвать контракт с ним. Это шокировало команду. Мы понимали, что можем прогрессировать под его руководством, результат – дело времени.
– Правда ли, что, несмотря на сложные времена в «Кахасоли», он никогда не унывал, стараясь и игрокам привить оптимистичный взгляд на ситуацию?
– Скорее, я его запомнил как специалиста, который всегда много уделял внимания деталям. Но, к сожалению, мы поработали вместе всего три месяца.
– Какие ассоциации возникают у вас в голове при упоминании Тайеса Эдни и Николаса Цкитишвили?
– Эдни был сумасшедшим парнем. Наверное, самый маленький игрок, которого я встречал за свою карьеру! Но жаль, что он сыграл тогда за нас всего один месяц, а затем получил травму. Но я запомнил его как отличного парня. Мы справляли даже Новый год вместе, помнится. Что же касается Цкитишвили – он один из самых весёлых игроков на моем пути. Один из тех, кто, обладая огромным стартовым потенциалом, не смог его реализовать. Он спокойно мог стать вторым Дирком Новицки. У него были сумасшедшие возможности, подкреплённые таким же талантом. Но всё необходимо развивать, а Николас, увы, достиг определённого уровня, на котором остановился.
– Вы говорили о проблемах в быту в Штатах, как с этим обстояло дело в Испании?
– Испания – это одна из моих любимых стран в Европе. Возможно, я не проникся её культурой или национальным духом в полной мере, но я влюбился в неё, в природу, в достопримечательности. Я не могу сказать, что люблю жаркую погоду, но я был в восторге от прогулок. Каждый вид не оставляет тебя равнодушным. Андалусия – сказочное место. Севилья – безумно притягательна. Я всегда готов вернуться в эту страну.
Михал Игнерски в пиццерии Bocconcino (Нижний Новгород)
«БЕШИКТАШ» – КЛУБ С БОГАТОЙ ИСТОРИЕЙ, СУМАСШЕДШИМИ ФАНАТАМИ И УЖАСНЫМ МЕНЕДЖМЕНТОМ"
– Почему же вы решили сменить эту сказку на динамичную, порой даже агрессивную Турцию?
– Я прожил в Севилье три года, а затем ещё один год в Сан-Себастьяне. С одной стороны, меня всё устраивало, с другой – я понимал, что настало время перемен. Я хотел понять – каково бороться в другом чемпионате. Вариант с «Бешикташем» был привлекателен также и с точки зрения финансовой составляющей. Я был счастлив в Испании, но упускать такую возможность открыть для себя нечто новое было бы неразумно.
– В Турции вам было столь же комфортно?
– Мне кажется, я смогу адаптироваться в любой стране, ведь достаточно найти при переезде нечто близкое тебе. А хорошие обычаи и традиции существуют в каждом государстве. Конечно, Севилья – очень привлекательное и комфортное место, но это не значит, что стоит отказываться от попыток попробовать нечто неопознанное.
– «Бешикташ» – действительно клуб с большими финансовыми возможностями? Почему же турки никак не могут реализовать свой потенциал?
– Я бы не стал говорить, что у чёрно-белых много денег. Все начали говорить о бюджете «Бешикташа» после того, как был приглашён Айверсон. Но стоит понимать, что на его приглашение были выделены отдельные средства, а сама команда была вполне обычной. Кстати, я не знаю, каков он – потенциал «Бешикташа». Да, это клуб с богатой историей и сумасшедшими фанатами, однако в последние годы сменилось столько руководителей и игроков, что от былого величия мало что осталось. Такая текучка кадров приводит к большим проблемам. Не знаю, решены ли они в нынешнем сезоне. Недостаточно просто найти средства, важно грамотно их использовать.
«ЕСЛИ БЫ ВСЕ РАБОТАЛИ ТАК, КАК АЙВЕРСОН, МЫ БЫ ДОСТИГЛИ ИНОГО РЕЗУЛЬТАТА»
– Приглашение Айверсона, на ваш взгляд, было верным шагом?
– Поначалу казалось, что нет. Когда такая большая звезда прибывает в клуб, то к нему автоматически повышается внимание. Но вот форма Аллена по приезде была далеко не идеальной. Нельзя даже сказать, что он был готов к тем требованиям, которые предъявил чемпионат Турции. Другой парень, выступающий на его позиции, был готов куда лучше, но Айверсон вынужден был играть больше. Тренерский штаб был поставлен в такие условия из-за имиджа команды, из-за работы со СМИ. Я не хочу сказать, что мы проиграли многие матчи из-за Ответа, но его неготовность к игре на высоком уровне сказывалась на результате. Стало гораздо легче, когда Аллен стал чувствовать себя комфортнее и адаптировался – мы тоже начали понимать, как нужно действовать, когда он на паркете. На мой взгляд, проблемы в начале сезона были связаны ещё и с тем, что его пытались вписать в командную модель, что было в корне неверно.
– В обычной жизни Айверсон – это действительно гэнгста-бой, каким он позиционирует себя на площадке?
– Вы можете услышать очень много рассказов о нём, но не всем из них стоит верить. Я не знаю, что он представляет собой как личность, моё мнение о нём строилось лишь на опыте совместной работы. И первое время Аллен выглядел как парень, который немного шокирован окружающими вещами. Он первый раз оказался в Европе и сразу попал в Турцию, которая по многим аспектам – сумасшедшая страна. Стамбул – фантастический город, жизнь в котором постоянно кипит. Айверсон пребывал в недоумении от оказываемого ему внимания. Но я был удивлён его желанием работать в коллективе, помочь нам преодолеть сложности. Мы многое слышали о его неумении тренироваться наравне с остальными партнёрами, но он напрочь разбил эти стереотипы, выкладываясь на 100 % на каждом занятии. Если бы все работали так же, мы бы достигли иного результата. Одним словом, с ним было комфортно.
«ДЕРБИ В ТУРЦИИ ПОРОЙ НАПОМИНАЛИ ВОЙНУ – ФАНАТЫ БЫЛИ ГОТОВЫ ПОУБИВАТЬ ДРУГ ДРУГА»
– В этом сезоне вы пересеклись с бывшими партнёрами в Кубке Вызова. На ваш взгляд, команда стала сильнее?
– Сложно сказать. Возможно, в этом году в Стамбуле собран более солидный коллектив. Когда я играл за «Бешикташ», мы также боролись изо всех сил. Дошли до финала Кубка Турции, но уступили «Галатасараю». Но чувствуется, что сейчас всё стало иначе. Абсолютно другая команда, абсолютно другой подход.
– Турецкие дерби – это действительно непередаваемый опыт?
– Участие в матчах против «Галатасарая» или «Фенербахче» – это фантастика! А ведь есть ещё «Эфес»… Фанаты этих клубов готовы убивать друг друга, потому что большинство – это не любители баскетбола, это футбольные фанаты. Дерби действительно напоминали войну.
– Проблем с фанатами не было?
– Нет, никогда. Наоборот, такое повышенное внимание к игре становится для тебя подобием допинга. Эмоции только заряжают тебя.
– Итак, что же вы вынесли для себя из турецкого этапа карьеры? Быть может, как раз таки эти эмоции, ведь лишь Греция может сравниться с Турцией по качеству боления.
– И, наверное, ещё Сербия. Я действительно счастлив, что смог прочувствовать атмосферу, был частью клуба с таким имиджем, с такими сумасшедшими фанатами.
Андрей Сорвачёв и Михал Игнерски в пиццерии Bocconcino (Нижний Новгород)
Продолжение следует...