– Андрей, с возвращением в Россию. Всё-таки с момента окончания сезона в НБА вам наверняка поступало множество предложений, да и вы сами говорили о том, что из отечественных команд выбираете между «Спартаком» из Санкт-Петербурга и столичным ЦСКА. Как долго принимали решение и чем руководствовались?
– Естественно, как только начался локаут в НБА и я стал свободным агентом, существовали варианты возвращения в Европу и в частности в Россию.
Это было очень непростое решение. Я хочу поблагодарить питерский клуб за их предложение, они действительно выполнили все условия, так же как и ЦСКА, но у вторых есть огромный плюс – армейцы участвуют в Евролиге. Обе эти команды настолько близки моему сердцу, что я не могу говорить о том, что люблю какую-то из них больше. Кондрашин и Гомельский для меня культовые фигуры. Поэтому сейчас испытываю двойственные чувства: с одной стороны, подписал контракт с армейцами, а с другой — пришлось отказать спартаковцам. Что же, теперь я игрок ЦСКА и буду делать всё возможное, чтобы команда побеждала в каждой встрече.
Из отечественных команд рассматривал только два клуба: «Спартак» и ЦСКА, потому как именно эти команды я считаю родными, именно в них я провёл начало своей карьеры, прошёл путь игрока и стал настоящим баскетболистом. Согласитесь, было бы как-то нелогично, если бы я стал игроком «Химок», УНИКСа или какого-либо другого клуба. Вот с 1 июля вопросы о моём трудоустройстве и решались. Честно говоря, я не очень сильно погружался в них, так как был занят подготовкой со сборной к предстоящему Евробаскету. Поэтому перекинул все дела на своего агента. До последнего была надежда на то, что сезон за океаном удастся спасти, но когда стали отменять летние лагеря, то у меня появился уникальный шанс сыграть перед своими близкими, друзьями и болельщиками. Тем более можно сказать, что я нахожусь в возрасте «баскетбольной зрелости»: мне 30 лет и я в хорошей физической форме.
– Как думаете, надолго затянется локаут?
– Не хотелось бы рассуждать на эту тему, потому что никто точно не может назвать срок его окончания. Забастовка может закончиться через месяц, а может через сезон. Не нужно отталкиваться от этого. Главное – получать игровую практику и находиться в хорошей физической форме. В этом плане ЦСКА — та самая команда, которая будет играть на самом сильном уровне в мире.
– В ходе принятия решения наверняка очень сложно было выбрать между командами «Спартак» и ЦСКА?
– Тут вы абсолютно правы. Это было очень непростое решение. Я хочу поблагодарить питерский клуб за их предложение, они действительно выполнили все условия, так же как и ЦСКА, но у вторых есть огромный плюс – армейцы участвуют в Евролиге. Обе эти команды настолько близки моему сердцу, что я не могу говорить о том, что люблю какую-то из них больше. Кондрашин и Гомельский для меня культовые фигуры. Поэтому сейчас испытываю двойственные чувства: с одной стороны, подписал контракт с армейцами, а с другой — пришлось отказать спартаковцам. Что же, теперь я игрок ЦСКА и буду делать всё возможное, чтобы команда побеждала в каждой встрече.
– Если бы локаут закончился, вы бы точно остались в США?
– Сейчас сложно об этом говорить. У меня нет контракта ни с одним клубом НБА, и как бы складывались дела, я не представляю. Уверен на 99,99 % в том, что остался бы в Америке. Но сейчас, повторюсь, когда представилась возможность вернуться, я пока не думаю об НБА.
– Не думали, что после десятилетней карьеры в «Юте» стоит перейти в клуб с чемпионскими амбициями?
– Сейчас можно говорить о чём угодно. Но я не люблю загадывать наперёд. Напротив – живу данностями. На данную минуту локаут за океаном – это данность. Я игрок ЦСКА – это тоже данность.
Деньги в данном случае были второстепенным моментом. Главное — мне самому нужно было понять, чего я хочу. Руководствуясь нынешней ситуацией, я принял решение подписать контракт с армейским клубом, который по баскетбольному уровню, наверное, превосходит всех в нашей стране.
– Наверняка были предложения и от различных европейских команд?
– Конечно, предложения такие были. И их было очень много. Опять же я не вникал в них. Всеми вопросами занимался мой агент. Единственное, что я сказал ему, — это то, что приоритетными для меня являются два клуба. Как видите, в результате я оказался в одном из них.
– Названия клубов — претендентов на Андрея Кириленко, помимо озвученных ранее «Спартака» и ЦСКА, назовёте?
– Не думаю, что это будет правильно. Да и кому нужна эта лишняя спекуляция? (Улыбается.)
– Тогда, может, назовёте контрактные цифры?
– Этого, к сожалению, также сказать не могу. Но я уже неоднократно говорил о том, что все заработанные мною деньги во время локаута пойдут на благотворительность и обязательно останутся в России в виде помощи детям, ветеранам и больницам. Я считаю, что это очень хорошее дело.
– Надо понимать, что финансовый вопрос был не главным при обсуждении контракта с ЦСКА?
– Вы абсолютно правы. Деньги в данном случае были второстепенным моментом. Главное — мне самому нужно было понять, чего я хочу. Руководствуясь нынешней ситуацией, я принял решение подписать контракт с армейским клубом, который по баскетбольному уровню, наверное, превосходит всех в нашей стране.
– Насколько активно армейский менеджмент пытался убрать из контракта пункт об отъезде в НБА после окончания локаута?
– Наверное, они хотели, чтобы этого не было в моём контракте. Кому захочется отпускать человека? Но в команде уже собрано много классных баскетболистов. Мой приход позволит разгрузить одного-двух игроков, что даст команде возможность сохранять свежесть до конца года и стараться одерживать победы в каждом матче. Очень хочу помочь ЦСКА завоевать кубок чемпионов Евролиги.
– На пресс-конференции вы держали автомат Калашникова, понравилось? И как часто вообще вы держали его в руках?
– В школе, в классе восьмом или девятом, у нас был такой предмет ОБЖ, вот там нас учили разбирать и собирать автомат, и мы даже стреляли из него в тире. Вообще-то не очень люблю оружие. Вот сегодня второй раз после школы взял его в руки.
Во-первых, потому что правила этого турнира запрещают играть под этим номером. Ну а 15 – это тот номер, под которым я играл на удачно завершившемся чемпионате Европы, вот и решил не менять его. Хотя да, раньше в ЦСКА я выступал под 13-м.
– Вы действительно очень мирный человек.
– Это так. Уверен, что любой конфликт можно и нужно решать без оружия.
– В чемпионате России ваш 47-й номер останется неизменным, а почему же на Евролигу вы взяли себе 15-й?
– Во-первых, потому что правила этого турнира запрещают играть под этим номером. Ну а 15 – это тот номер, под которым я играл на удачно завершившемся чемпионате Европы, вот и решил не менять его. Хотя да, раньше в ЦСКА я выступал под 13-м.
– Что чувствуете после отъезда из Америки?
– Конечно, уезжать было непросто. Всё-таки на протяжении 10 лет я жил и играл там. Поэтому я и настаивал на пункте о возможности уехать за океан в случае завершения локаута. Так сказать, оставил для себя эту лазейку. А вдруг я решу, что я хотел бы играть там? Не хочу после завершения карьеры жалеть об упущенной возможности поиграть в сильнейшей лиге мира.