Эту статью я бы хотел начать с признания. Журналист из меня неважнецкий. И это не какой-нибудь трюк или способ схлопотать комплиментарное сочувствие, а чистейшая правда. Я грамотен как горилла, правящие редактора в голос рыдают над моими сочинительствами, в которых нет ни единой запятой. Человек я довольно непостоянный, и связь со мной держать трудно, а для журналиста всегда очень важно находиться в зоне досягаемости. И, наконец, самый летальный аргумент. Несмотря на всю мою любовь к баскетболу, за его основными событиями я слежу эпизодически, вследствие чего у меня возникают постоянные пробелы в осведомлённости, которые, согласитесь, недопустимы для профессионала.
Например, совсем недавно поймал себя на мысли, что довольно образно представляю себе, что такое локаут, о котором так упорно ропщет народная молва и заокеанская спортивная пресса. Кто-то кому-то не додал денег или переплатил, не сошёлся дебет с кредитом, вот и все мои познания. Такое кромешное невежество показалось чрезмерным даже для меня самого, поэтому я решил начать его нейтрализацию с предметного штудирования материалов на заданную тему. Самым интересным оказалось подробное интервью Дэвида Стерна, в котором комиссар НБА всё аккуратно разложил по полочкам. Но вот незадача, мне гораздо интереснее было читать моменты, в которых Стерн рассказывал о себе и своих предпочтениях, нежели вникать в экономические хитросплетения НБА. Особенно мне запомнился вопрос о любимом школьном предмете. Оказалось, для Стерна таковым являлась история. Это вызвало недоумение у интервьюера: «Но почему? Ведь история — это наука о прошлом, а для человека, находящегося на вашей должности, гораздо важнее обладать более практическими знаниями». На что Стерн ответил: «Во-первых, тогда я не знал, что буду комиссаром НБА. А во-вторых, история часто повторяется, и человек, который хорошо её знает, в будущем не совершит ошибок прошлого, следовательно, существенным образом облегчит себе жизнь. А может ли что-нибудь быть практичнее, чем научиться жить наилучшим для себя образом?»
Ведь и правда, чего только не было в истории, взять хотя бы баскетбол. На протяжении многих лет цикл повторяется. Приходят новые игроки, становятся или не становятся звёздами, бьют рекорды прошлого или впустую растрачивают свои таланты, но трудно найти что-то из ряда вон выходящее, что-то беспрецедентное во всём этом. Первое, что приходит на ум, это 100 очков Уилта Чемберлена. Но ведь рекордов этих у него вагон и маленькая тележка, да и не только у него одного, к тому же все эти достижения располагаются в плоскости статистики, цифр, математических данных. А ведь детище Нейсмита это не только и не столько вариация на тему бухгалтерского гроссбуха, где всё учтено и записано, а целая галерея ярких и запоминающихся образов, человеческих жизней, поступков. Но, как ни силился, я не мог найти среди них того, чья судьба кардинально отличалась от остальных. Не мог до тех пор, пока не прочитал об Эйнджеле Крузе, игроке, которому наиболее подходит определение мифический.
Если бы не люди, которые играли с ним или против него, то можно было бы с уверенностью сказать, что его история — одна из многочисленных баек, которыми богат баскетбольный Нью-Йорк. Его можно было бы назвать легендой, но каждая легенда, как правило, имеет своё, зачастую прозаичное, начало и не растворяется бесследно, а только крепнет со временем. В то же время не существует никаких данных о Крузе. Ни записей о поступлении в больницу или морг, ни свидетельств очевидцев, которые бы видели его в том или ином уголке планеты. В какой-то момент он просто исчез, как будто какой-то коварный иллюзионист щёлкнул пальцами, заставив его испариться. Достоверно известно, что Эйнджел «Мончито» Круз родился в 1958 году в трущобах Бронкса, который дал миру таких мастеров, как Арти «Грассхоппер» Грин и Нейт «Тайни» Арчибальд. Последний натерпелся от юркого пуэрториканца.
Майк «Неппи Неп» Неполитано, партнёр Круза по школьной команде «Дэвитт Клинтон»: «Все знают Тайни как выдержанного, хладнокровного бойца, чемпиона НБА, легенду „Нью-Йорк Никс“. Но вы не представляете, что с ним творилось, когда ему выпадало играть против Монча. Он просто изнывал от собственного бессилия, что бы он ни делал, Круз всё время оставлял его в дураках. Пытаясь угнаться за Мончем, Нейт напоминал щенка, который старается схватить собственный хвост».
Для Круза баскетбол не был ни хобби, ни деятельностью, с которой он связывал будущий заработок. Для него игра была чем-то обыденным и в то же время незаменимым, как для простого человека пища, вода или воздух.
Кармен Диаз Феррелл, бывшая жена Круза: «В те времена Бронкс был не самым спокойным районом, да и сейчас его таковым не назовёшь. Но тогда доходило до того, что во избежание уличных разборок, грабежей и прочих специфических прелестей Бронкса объявлялся комендантский час. Так что вечером мало кто высовывался на улицу. Так вот Эйнджел рассказывал, что просто физически не мог находиться дома. Его семья жила на первом этаже, и после ужина он тайком от матери выбирался через окно в спальне и шёл на баскетбольную площадку. Я понимаю, сейчас это звучит малоубедительно, но те, кто жил тогда, знают, о чём я говорю. Спортивные площадки были одним из немногих мест, где работало круглосуточное освещение, и это привлекало уличную шпану, которая там постоянно кучковалась. Требовалось мужество, чтобы ходить туда, зная, что в любой момент ты можешь нажить себе массу неприятностей».
Баскетбольный талант Круза расцвёл пышным цветом после участия в благотворительной программе «Парни прошлых дней», в рамках которой ему посчастливилось играть под началом Арлингтона Эдинборо. Он был одной из знаковых фигур для уличного баскетбола тех лет. Совмещая навыки требовательного тренера и талантливого организатора, он делал всё возможное, чтобы оградить молодёжь от пагубного влияния улиц. К его словам прислушивались, с его мнением считались, а основанная им организация и поныне продолжает дело одного из главных меценатов нью-йоркского баскетбола. Участвуя в этой и ей подобных программах, Круз уже к окончанию школы снискал себе славу многообещающего игрока. При росте 175 см Круз не только терроризировал защитников команды противников, но и не скупился на броски сверху, после которых оглушённые центровые долго приходили в себя.
До сих пор непонятно, как Круза угораздило пролететь мимо НБА. Как бы там ни было, после окончания учебы в колледже «Эссекс Каунти» он связал свою карьеру со скромными «Канаваньйос Индианс». Командой из пуэрторикаской баскетбольной лиги, в которой он провёл 16 сезонов с 1977 по 1993 год. За это время Мончито приводил команду к чемпионству в 1983 и 1984 годах, набирая в среднем 14,9 очка за игру, но если эта цифра не поражает воображение, то как вам 49% реализованных бросков? Безусловно, это не НБА, и уровень игроков в пуэрториканской лиге ниже. Но в данном случае примечательно, что эта цифра практически оставалась неизменной на протяжении 16 лет.
Несмотря на подобную преданность «Индианс», главной страстью Мончито были выступления за национальную команду, лицом которой он являлся. Во многом так сложилось из-за его любви к путешествиям. Взрослея в обособленной и жестокой атмосфере Бронкса, теперь он наслаждался тем, что мог знакомиться с новыми странами, их культурой и обычаями. Из каждой такой поездки он привозил значки, которые сейчас хранятся в двух огромных коробках у его бывшей жены. Соперничать с его увлечением путешествиями могла лишь любовь к кинематографу, в особенности к фильмам с участием Брюса Ли. Среди баскетболистов у Эйнджела также имелся свой кумир. В качестве объекта для подражания им признавался лишь Ларри Бёрд.
Партнёры по национальной сборной вспоминают, что Круз взахлёб рассказывал о том, что именно таким и должен быть идеальный баскетболист. Уже в зрелом возрасте (в 30 лет) Крузу представился шанс соприкоснуться с лучшей лигой мира, когда его пригласили в тренировочный лагерь «Никс». В 1987 году «башмачники» выбрали на драфте Марка Джексона и видели в лице Круза идеального спарринг-партнёра для Джексона, нежели потенциального новичка команды.
«Это было как-то странно. На тренировках у игроков уже тогда был целый штаб из личных тренеров, медиков, диетологов. Поэтому мне было немного не по себе от того, что я являлась единственной, кто поддерживал Эйнджела. А вот его, похоже, вообще ничто не смущало, он так наседал на Марка Джексона, что того после 10 минут двухсторонки перевели в одну команду с Эйнджелом. Доктор сказал, что Марку надо поберечь себя и не перенапрягаться. Эйнджел, услышав это, лишь лукаво улыбнулся», — вспоминает Кармен Диаз Фаррелл (на тот момент жена Круза).
Круз оставался на виду какое-то время и после окончания своей баскетбольной карьеры, но в 1997-м он внезапно пропал, до сих пор заставляя близких и родственников путаться в догадках о том, что могло послужить причиной подобного исчезновения. Круз всегда был примерным семьянином и не мог жить без своих пятерых детей и любимой жены.
«Я надеюсь, он всё ещё жив и в один прекрасный день даст о себе знать. Мочито оставил след в истории баскетбола. Несомненно, его вклад был бы гораздо больше, если бы он не исчез», — говорит Майк Наполитано.
Таков жизненный путь Эйнджела Круза. Путь от задворок Бронкса через славу, почёт и признание в неизвестность, но не в забвение. Наверняка найдутся люди, которые скажут, что в этом нет ничего необычного. У меня не найдётся аргументов, чтобы им возразить. Но дело в том, что Круз не обычный человек, а личность, набор черт и качеств, которые редко можно было увидеть раньше и ещё реже сейчас. Именно благодаря таким, как он, всё ещё можно любить баскетбол.