Перед Гран-при Франции Формулы-1 Никита Мазепин уже не первый раз в ходе нынешнего сезона пообщался с группой российских журналистов. Предсказуемо начали с обсуждения событий на Гран-при Азербайджана, но этим не ограничились.
— Мы хорошо знаем образа Гюнтера Штайнера по сериалу Netflix. Но какой он в жизни? Что он вам сказал после инцидента с Миком Шумахером в Баку?
— Когда я познакомился с Гюнтером, то заметил одну вещь, которая потом сохранялась на протяжении сезона. Он абсолютно не меняется в зависимости от обстоятельств: ведёт себя одинаково. Многие привыкли подстраиваться, но он стабилен, благодаря чему с ним относительно просто работать: ты знаешь, в каких отношениях с ним находишься, устраивают ли его твои действия. Если его не устраивает твоя работа, то он обычно использует, скажем так, слова, которые не разрешены для публикации на русском языке.
Что касается Баку, то в такой ситуации очень важно дистанцироваться от эмоций и смотреть на факты. Они заключаются в том, что если не считать недовольных комментариев, то никаких столкновений, аварий не было. Так было и в Монако, и в Баку.
— В «Хаасе» не думали принять некий кодекс, разъясняющий, что могут позволять себе пилоты команды при борьбе друг с другом?
— Безусловно, наша внутрикомандная борьба становится более напряжённой, мы становимся опытнее и начинаем требовать от машины и от себя самих более высоких результатов, которые по тем или иным причинам пока невозможны. Но я считаю, что на любой работе, а особенно в организациях, где задействованы более ста человек, важно разговаривать. Мы в «Хаасе» это делаем.
Мы втроём с Гюнтером и Миком сели, обсудили, что кому не понравилось. Я сделал какие-то определённые выводы, другие участники диалога — тоже. Надеюсь, что в будущем хотя бы жалоб по команде будет меньше.
— Вы наверняка в курсе, что стали героем мемов и шуток, иногда это весьма черный и хейтерский юмор. Есть ли у вас этому объяснение, смеётесь над этим или, наоборот, стараетесь избегать такого контента?
— Я искренне считаю, что у меня всё хорошо с самоиронией. Если какие-то картинки, правда, смешные, никогда не останусь в стороне и лично над ними посмеюсь. В любом известном виде спорта и любой индустрии, привлекающей внимание публики, неизбежны шутки. Если у людей есть время делать картинки в фотошопе, я очень за них рад и абсолютно приветствую это. Считаю, что хуже, чем грустные лица в паддоке и за его пределами, ничего быть не может. Если все будут улыбаться, я только рад.
— В личном зачёте вы сейчас опережаете Николаса Латифи. Это знак, что «Хаас» может бороться на трассе с «Уильямсом», или, скорее, стечение обстоятельств?
— Я хочу верить, что отличаюсь искренностью — возможно, в отличие от некоторых соперников. В данном вопросе искренность заключается в том, что мы – единственная команда, которая не дорабатывает машину по ходу сезона. И при этом начинали мы его не в лучшей форме. Вследствие этого по всем математическим расчётам нашей команды мы отстаём по скорости одного круга. А если умножить этот отрыв на общее число кругов в гонке, то на финише получается очень большая математическая разница.
Но в Баку были те гонки, которые мы любим: с непредвиденными обстоятельствами, которые мы правильно использовали. Мы верно сработали со стратегией. Но, как вы видите во всех квалификациях, по скорости мы, безусловно, пока что не соответствуем [их уровню].
— Вы нормально справились со своими задачами на сложных городских трассах. Значит ли это, что в работе с этой машиной и с этой резиной произошел прорыв, и начиная с «Поль Рикара» вам станет чуть легче, а ошибок будет меньше?
— Не совсем точно, что можно сделать такое заявление. Причины моих трудностей в первых Гран-при были связаны не только с моей неопытностью, но и с внешними факторами, которые работали не так, как мы ожидали и хотели, то есть с самой машиной.
К сожалению, по определённым причинам некоторые из этих факторов вернутся после Баку. Посмотрим, исправилось ли всё или нет. Но для меня эта часть сезона из европейских гонок — это трассы, которые я знаю, где я безусловно разбираюсь в траекториях, торможениях. Тут, наверное, должно быть попроще. Более детально и чётко я смогу ответить после первых тренировок в пятницу.
— Ромен Грожан, который был пилотом «Хааса» в прошлом сезоне, говорил, что у болида есть проблемы с подвеской, связанные с постоянным изменением дорожного просвета. Остались ли они?
— Я пока не сталкивался с проблемами с подвеской. Очень надеюсь, что они не придут ко мне в этом сезоне. А инциденты, которые с нами случаются, связаны с другими вещами.
— Насколько было легко принять решение команды не дорабатывать машину по ходу сезона-2021?
— Принять было не так уж и трудно, потому что переход в Формулу-1 был для меня некой мечтой, которая присутствовала в моей голове много лет. И когда меня подписали, я был настолько рад достигнутому, что не совсем осознавал ситуацию. Но по своей методологии «Хаас» сильно отличается от многих команд, они — новая команда, которая старается достичь очень высоких результатов. Чтобы подняться выше пятого-шестого мест в Кубке конструкторов, надо полностью менять стратегию по сравнению с той, с которой действуют соперники. Полный отказ от доработки машины поможет нам вдвойне отыграть у наших соперников. Надеюсь, эта стратегия сработает.
— Недавно гоночный инженер «Хаас» Аяо Комацу признался: у него нет уверенности, что команда сможет вернуться в группу середняков в следующем сезоне. Не потеряете мотивацию, если «Хаас» останется аутсайдером?
— Японцы всегда отличаются своей искренностью. Я это очень ценю в работе с ними. Другие в интервью могут приукрасить картинку, но только не они. Правда в том, что ни у кого нет уверенности, что всё будет работать так, как бы мы хотели. И эти сомнения будут продолжаться до первых предсезонных тестов или даже до первой гонки в чемпионате-2022.
Безусловно, меня очень сильно расстроит такой расклад. Мы бросили все свои финансовые и физические силы на то, чтобы следующий сезон был одним из лучших в истории команды. Но, как вы знаете, в гонках очень многое идёт не по плану. И часть работы гонщика — не опускать голову и двигаться вперёд. Но я всё же надеюсь, что до этого не дойдёт.