В Берлине в тот день лило как из ведра. Свыше двухсот тысяч болельщиков, пришедших на 20-километровый «АФУС» — одну из самых безумных трасс в истории автоспорта — ёжились от холода, но продолжали следить за развитием событий: суперскоростной автодром принимал первый в истории Гран-при Германии.
Немцы пришли поддержать команду «Мерседес»: основные пилоты уехали на более важную гонку в Испанию, но болельщики были преданы марке. Первая машина заглохла уже на старте — растолкать её успели только через минуту. Второй «Мерседес» уверенно уходил в отрыв, но лишь до восьмого круга, когда Адольф Розенбергер вылетел в «Норд Курве» и угодил в судейскую вышку. Два маршала погибли на месте, ещё три человека скончались позже в больнице.
Дождь усиливался, из-за брызг и тумана разглядеть что-то было невозможно. Но второй «Мерседес» продолжал атаковать. Гонщик почти не видел трассы и после потерянной минуты уже не думал о позициях, но через 20 кругов внезапно для себя выяснил, что он — победитель.
На следующий день заголовки немецких газет хвалили «Маэстро дождя». Так взошла звезда Рудольфа Караччиолы — легендарного аса 1930-х годов.
Рудольф Караччиола был одним из самых аккуратных и точных гонщиков своего времени
С итальянскими корнями
Караччиола обратил на себя внимание в первых же гонках. Юный по тем временам гонщик демонстрировал не по годам зрелый пилотаж. Когда остальные проходили повороты в эффектном заносе, Караччиола был точен и педантичен. Он использовал каждый сантиметр трассы и очень тонко чувствовал двигатель, что позволяло добиваться максимальной эффективности.
За рулём Караччиола был невозмутим, а гонки, в которых секундное промедление стоило жизни, казалось, совершенно его не пугали. Периодически его приходилось будить, чтобы Рудольф не пропустил старт. Манера пилотирования вкупе с хорошей физической подготовкой превращала Караччиолу в идеального пилота своего времени.
Прорвавшись в профессиональный автоспорт, Караччиола штамповал победы за победой.
Когда остальные проходили повороты в эффектном заносе, Караччиола был точен и педантичен.
Чемпионат по подъёму на холм, спортивные автомобили, Гран-при, гонки на выносливость — он был хорош во всём.
Болельщики его любили. Караччиола всегда был спокоен и улыбался, уверенно держался на публике — сказывался опыт в области продаж автомобилей. Где бы он ни появлялся, он сразу находил друзей и сам проявлял к окружающим уважение. Отличительной чертой Караччиолы была безоговорочная преданность. «Неважно, кто именно придёт первым, главное — успех команды, успех марки», — говорил он.
На Гран-при Монако 1932 года Караччиола выступал на «Альфа-Ромео» необычного белого цвета. Использовать стандартный итальянский красный ему запретили, поскольку сам Караччиола итальянцем не был. На протяжении всей дистанции немецкий ас шёл вторым, впереди — лидер «Альфы» Тацио Нуволари. Итальянец уверенно лидировал, но на последних кругах возникли проблемы с топливной системой, Нуволари стремительно терял темп.
Караччиола догнал партнёра по команде, его темп был намного выше — это понимали все, но в атаку на лидера он так и не пошёл. Этим он навсегда завоевал сердца итальянцев, которые впервые праздновали победу соотечественника на улицах Монте-Карло. Сам Караччиола после той гонки получил право выступать на «итальянской» красной «Альфа-Ромео».
Рудольф Караччиола во время гонок с подъёмом на холм
Рок Монако
Аварии с участием Караччиолы были редкостью и каждый раз становились едва ли не сенсацией. Самым серьёзным инцидентом в карьере немца стал вылет в тренировках перед Гран-при Монако в 1933-м. На торможении в левый поворот после «тоннеля» колёса заблокировались, «Альфу» развернуло и бросило в отбойник. В машину на полном ходу врезался шедший позади пилот.
Такая авария легко могла стоить Караччиоле жизни. Итог – бедро раздроблено, тазобедренный сустав сломан.
Он навсегда завоевал сердца итальянцев, которые впервые праздновали победу соотечественника на улицах Монте-Карло.
Врачи сказали, что в гонки он уже не вернётся. Сам гонщик, правда, был рад уже тому, что вскоре сможет ходить.
Когда Караччиола встал на ноги, они с женой Шарлоттой отправились в отпуск в Альпы. Рудольф очень любил отдыхать в горах: он считал, что горные лыжи идеально дополняют образ жизни гонщика. В этот раз каталась только Шарлотта. Вернувшись с прогулки, Рудольф не обнаружил супругу в номере. Несколько часов он искал её повсюду, пока к нему не пришёл гид с печальными новостями: внезапно сошедшая лавина накрыла Шарлотту.
Её смерть стала для гонщика потрясением. Привыкший к гибели коллег, он не понимал, почему он ещё жив, а Шарлотта мертва. Караччиола удалился от мира, заперся в своём доме в Лугано, ни с кем не общаясь и никого не принимая.
Рудольфа Караччиолу любили болельщики и уважали соперники. В Германии он был знаменитостью
Возвращение к жизни
Ровно год спустя после своей аварии Караччиола вернулся на Гран-при Монако. Пока, правда, лишь ради круга почёта. С подачи близкого друга, Луи Широна, Рудольф понял, что из депрессии ему помогут выйти только гонки. Караччиола обратился к Альфреду Нойбауэру, строгому главе «Мерседеса», с просьбой вернуться, и тот организовал ему на «АФУСе» тесты новой W25.
Заезды прошли блестяще: машина проявила себя наилучшим образом, а гонщик по-настоящему почувствовал, что снова готов пилотировать.
Караччиола во время заездов по шоссе Франкфурт — Дармштадт разогнался до 432,7 км/ч.
Караччиола также выяснил, что последствия травмы причиняют ему чудовищную боль. Препятствием для него это, впрочем, не стало — гонщик светился от счастья.
W25 была выдающейся для своего времени машиной. Один её вид не оставлял сомнений, что «Альфа-Ромео» и «Бугатти» далеко позади. «Мерседес», как и «Ауто Унион», за счёт дотаций Третьего рейха обладал куда большими возможностями, чем соперники. Это не замедлило сказаться на трассах — началась первая эпоха «Серебряных стрел».
Караччиола победил на «Нюрбургринге» и в Триполи, выиграл Гран-при Бельгии, Швейцарии и Испании и завоевал титул чемпиона Европы среди пилотов. В следующем сезоне немец праздновал первый (и единственный) успех на Гран-при Монако, а в 1937 и 1938 годах становился чемпионом континента.
Один из «Мерседесов» для рекордных заездов на скорость
В 1939 году Караччиола в шестой раз выиграл Гран-при Германии, обновив собственный рекорд. Это достижение немца пока так и не побито — ни Фанхио, ни Сенной, ни Шумахером. Кроме того, годом ранее Караччиола во время заездов по шоссе Франкфурт — Дармштадт разогнался до 432,7 км/ч — до сих пор никто на планете не ездил по дорогам общего пользования с подобной скоростью. В общей сложности он принёс «Мерседесу» сотню побед в различных соревнованиях и два чемпионства в гонках спорткаров.
В 36 лет Караччиола женился на девушке по имени Элис. По признанию современников, она превосходно себя чувствовала как в пропахшем топливом и маслом паддоке, так и на выставках авангардного искусства. Для Рудольфа она стала не только новой спутницей жизни, но и менеджером, хронометристом и PR-агентом.
Конец истории
В 1939 году автоспорт ожидаемо пал жертвой политики и надвигающейся Второй мировой войны. Сначала итальянцы запретили своим спортсменам ехать на гонки во Францию, а без Тацио Нуволари уровень соревнований резко падал. Вскоре спортивная программа закрылась и в «Мерседесе».
Караччиола узнал об этом из письма, в котором также сообщалось о пенсии в тысячу рейхсмарок в месяц. От войны Рудольф и Элис уехали в Швейцарию. Караччиола занялся садоводством, жил по возможности тихой и уединенной жизнью.
В Швейцарии Караччиола вновь почувствовал, что ему не хватает адреналина от погони на гоночной трассе. В 1946-м он даже попытался выйти на старт «500 миль Индианаполиса», но заокеанский вояж завершился аварией в квалификации.
Шестью годами позже Караччиола финишировал на четвёртом месте в «Милле Милья», причём некоторые отмечали, что немцу достался менее мощный по сравнению с партнёрами двигатель — из-за сокращённого времени подготовки.
Другие же утверждали, что немец уже слишком стар и к своим 50 с небольшим годам растерял все навыки. Злые языки поговаривали, что Караччиола просто пытается заработать на своём имени.
Так или иначе, финальную точку в карьере легенды поставил Гран-при Швейцарии 1952 года, когда он вылетел в дерево и получил травму ноги. Выйдя в отставку, Караччиола продолжил работать на «Мерседес» — теперь в качестве посла и представителя марки. Немец окончательно переехал в Лугано.
А через несколько лет у Рудольфа появились признаки желтухи. Ему становилось всё хуже, и в сентябре 1959 года Караччиола скончался от печёночной недостаточности.
«Это был величайший гонщик 1920-х и 1930-х годов. Возможно, всех времён, — сказал после смерти Караччиолы Альфред Нойбауэр. — Он в превосходной степени сочетал умение фокусироваться, физическую силу и интеллект. Караччиола был непревзойдённым в своей способности преодолевать любые трудности».
Бесконечный разгон Йохена Риндта. История отчаянного австрийца