Наверное, многие любители автоспорта слышали о такой серии, как Red Bull Air Race — по сути, воздушной Формуле-1. У неё тоже статус чемпионата мира, и, как видно из названия, там тоже серьёзно задействован концерн «Ред Булл». Разве что контактной борьбы нет: очевидно, что схватка двух пилотов в воздухе стала бы слишком опасной, так что лётчики по очереди преодолевают трассу, размеченную с помощью 25-метровых пилонов. В рамках этапа проводятся тренировки и квалификация, а дальше пилоты определяют сильнейшего по нокаут-системе (то есть первый борется с восьмым и так далее, потом полуфиналы и финал).
Очевидно, что у Red Bull Air Race и Формулы-1 очень много общего, и когда вашего корреспондента позвали на показательные полёты в Мюнхен, было решено расспросить участников чемпионата о всех нюансах воздушной Ф-1. Поверьте, наши собеседники (чемпион 2014 года Найджел Лэмб и лучший новичок сезона-2009 Маттиас Дольдерер) рассказали немало любопытного…
Как попасть?
Если вы вдруг задумались о попадании в воздушный чемпионат мира, знайте: здесь, как и в автоспорте, нужны деньги (ну или спонсоры). Сами понимаете, самолёт у вас из воздуха не материализуется, аэродром тоже надо на что-то арендовать.
«Нужно оказаться в нужном месте, встретить правильных людей, — рассказал Дольдерер. — Полёты – недешёвое удовольствие. Похоже на Формулу-1: очень много детей занимается картингом и затем выступает в Формуле-3 и так далее, но никто не знает, попадёт он в Ф-1 или нет. Нужны три составляющие: деньги, удача и талант. Если у вас большой талант, то, возможно, им вы привлечёте спонсоров. Если у вас много денег, то вы можете купить себе много полётного времени и набраться опыта. У меня, например, серьёзных средств никогда не было, но я проводил каждый день на аэродромах, встречался с множеством людей, много летал, получал огромный опыт и упорно работал. Например, я занимался чисткой самолётов в обмен на возможность летать».
У Лэмба, получившего лётную практику в британской колонии в Африке, тоже интересный путь. Британец в начале 80-х несколько недель уговаривал потенциального спонсора дать ему шанс. Своего Найджел добился, начал успешно выступать, стал совладельцем бизнеса, а потом удачно женился: через год его супруга… полностью выкупила бизнес спонсора Лэмба!
При этом не думайте, что в «Ред Булл Эйр Рейс» есть рента-драйверы — выступают в серии действительно лучшие. Чтобы пройти в число 14 избранных, для начала нужно отобраться в специальный лётный лагерь «Ред Булл» и уже там продемонстрировать собственную готовность. Ну а дальше важно собрать хорошую команду и много работать над доводкой самолёта и собственной пилотажной техникой.
Попасть в Red Bull Air Race очень нелегко
Жёсткий ли регламент?
Раньше в «Ред Булл Эйр Рейс» была относительная вольница: например, позволялось самостоятельно дорабатывать моторы. С сезона-2014 это запрещено (не правда ли, что-то напоминает?). Вместе с тем в чемпионате участвуют три разные марки самолётов, и конкретные модели можно слегка дорабатывать. Есть и серые зоны регламента — куда уж без них…
«Все команды и пилоты пытаются найти такие зоны, — охотно признался Лэмб. — Если гоночный комитет считает, что что-то сделано против духа гонок, то он должен это запретить — так же, как и в любом другом виде спорта. Но если правила не говорят о каком-то моменте и ты находишь лучшее решение — почему нет? Лучший из нас в поиске подобных зон — Ханнес Арх. Думаю, даже когда он идёт на пляж, то вновь и вновь читает регламент! И он находит способы интерпретировать правила по-своему. А ты потом видишь и думаешь: «О, а ведь и вправду...». С таким подходом у меня проблем нет».
Вместе с тем, по словам Лэмба, бывало, что кто-то пытался и пойти на явное нарушение регламента: например, придумывая хитроумную систему, при которой на взвешивании самолёт соответствовал норме, а потом перед взлётом сливал воду и преодолевал трассу уже налегке.
В Формуле-1 постоянно обсуждается и спортивный регламент: оптимальна ли квалификация, нужно ли правило 107 %, сколько должны длиться гонки и так далее. Если вы думаете, что в «Ред Булл Эйр Рейс» подобных споров нет, то зря. Например, Дольдереру не вполне нравится нынешний регламент серии.
«Согласитесь, странно, если ты показываешь четвёртое по скорости время, а в протоколе оказываешься девятым. Например, на этапе в Абу-Даби я показал пятый результат, но занял как раз-таки девятую позицию. При этом занявший восьмое место прошёл в следующий раунд просто потому, что у него не оказалось соперника по дуэли из-за технически проблем у последнего. Тот, кто в итоге стал третьим, по времени ни разу меня не опередил. Найджел Лэмб дважды показал вторые результаты сессии, а в итоге стал пятым. Так что, помимо прочего, тебе должно повезти с соперником по дуэли», — поведал немец.
Один из этапов проводится на трассе Формулы-1 «Ред Булл Ринг»
Как идёт подготовка к этапу?
Если в Формуле-1 на каждой новой трассе приходится подбирать свои настройки, то в «Ред Булл Эйр Рейс» всё чуть проще: везде от самолёта нужно одно и тоже, а именно — скорость и надёжность. Поэтому если лётчик и его инженеры добиваются прогресса в настройках, это позитивно отразится на всех гонках, а не только на текущей.
Аналогично и с небольшими модификациями техники. Но здесь возникает та же проблема, что и в Формуле-1: никогда не знаешь, сработает новинка или нет. В любом случае, по словам Дольдерера, без пресловутых систем моделирования CFD не обойтись… Зато нет никаких ограничений по полётам: летай между гонками сколько хочешь и на чём хочешь, были бы возможности. Единственное — техника часто в пути на очередной этап, так что она доступна не всегда. Ну а когда речь заходит о работе на «боевой» трассе, то здесь все участники должны получать строго равное время на тренировки.
Важно ли мастерство лётчика?
В Ф-1 болельщики часто жалуются, что техника начала значить слишком много: мол, поменяй Хэмилтона и Стивенса местами и результаты «Мерседеса» и «Манора» от этого почти не изменятся. В воздушном чемпионате ситуация лучше. Дольдерер в ответ на просьбу в процентах распределить роль самолёта и лётчика надолго задумался, но потом всё же выдал свой вариант: 60 на 40 в пользу техники. По меркам Формулы-1 просто здорово, не правда ли?
Что же такое эти 40 процентов? Очевидно, что речь о максимально грамотной траектории преодоления трассы. И вот тут у Лэмба есть настоящее секретное оружие — специальная программа, разработанная ни кем иным, как нынешним техническим директором «Феррари» Джеймсом Эллисоном. Не стоит удивляться, ведь Джеймс и сам настоящий авиатор.
«Джеймс — друг нашей команды, — рассказал Лэмб. — В 2008 году он начал работу над созданием программы для меня, и он очень многому научил в вопросах работы с мощностью, аэродинамикой, техникой и так далее. Очень умный человек! Какую машину он сделал «Лотусу» в 2013-м! Теперь вот видим и прогресс «Феррари» — я поздравлял его после хорошей гонки в Бахрейне. Так вот, с помощью этой программы, в которую загружена виртуальная модель моего самолёта, можно разработать оптимальную траекторию прохождения трассы — с учётом температуры, давления воздуха и так далее».
Увы, после переезда в Маранелло времени у Эллисона стало меньше, так что сейчас с программой для Лэмба работает его собственный сын. На подготовку к очередному этапу уходит примерно день, после чего Лэмб-младший отправляет отцу готовый файл — с его помощью Найджел может в Google Earth виртуально облететь трассу по оптимальной, с точки зрения компьютера, траектории.
«В первой тренировке у меня есть три минуты, то есть две попытки, чтобы облететь трассу. В первой попытке я лечу строго по его траектории, а во второй уже могу что-то уточнить. После этого я даю сыну немало данных, мы анализируем видео, и к следующей сессии уже могут быть внесены уточнения. Мы добиваемся всё более быстрых результатов, и в итоге – в идеале – я запоминаю идеальную траекторию ко дню гонки. Это очень важная составляющая», — подчеркнул Лэмб.
Грамотная траектория в Red Bull Air Race — наше всё!
Важна ли «физика»?
Очевидно, что в «Ред Булл Эйр Рейс» с его резкими сменами направлений и неизбежными перегрузками лётчикам не обойтись без тренировок. Кстати, в чемпионате есть даже лимит на перегрузки: если пилот переходит грань в 10g, то следует дисквалификация.
И всё же в спортивном зале пилоты проводят несколько меньше времени, чем их коллеги по Формуле-1. Да, важны растяжка и всё остальное, но всё же самое главное — это лётная практика. «Тренировки, позволяющие быть готовым к перегрузкам, можно делать только на летящем самолёте, — объяснил Лэмб. — Тут нужны рефлексы, которые надо вырабатывать всю жизнь, чтобы кровь и кислород сохранялись в мозгу. И этого можно добиться только в самолёте. Поэтому я обеспечиваю себе достаточное количество лётных тренировок — или на боевом самолёте, или на каком-то другом. У себя дома в Англии я могу облетать деревья, создавать разные варианты… Но самое главное — не такие тесты, а анализ трассы».
Опасно ли?
Когда со стороны смотришь на «мёртвые петли» и другие пилотажные фигуры, возникает справедливый вопрос: насколько всё это безопасно и что об этом думают семьи пилотов? И Лэмб, и Дольдерер успокоили, что ничего страшного нет: пожалуй, риск здесь немного ниже, чем в Формуле-1.
«Моя семья знает, что я берегу себя и что авиация – это моя жизнь. Им нравится то, чем я занимаюсь. В воздухе ты словно летишь, как птица», — романтично ответил Дольдерер. А Лэмб признался, что его жена в юности сама увлекалась разными экстремальными вещами, так что полётами её не удивишь. Плюс, по словам Найджела, его средний сын пробует себя в роли бейсджампера, и вот это-то куда опаснее воздушных гонок: «Мой спорт совсем другой: ты можешь просчитать почти всё, включая степень риска. А прыжок со скалы – кто знает, что там внизу и каким будет ветер? Но сын мне отвечает: «Пап, не лезь».
Лэмба — даром что отца трёх детей — мы спросили и об известном «формулическом» высказывании, что каждый ребёнок делает пилота медленнее на секунду. В ответ на это британец рассказал ещё одну интересную историю…
«Однажды нас позвали на небольшой любительский картинговый турнир, в котором приняло участие 29 мужчин и моя жена. И она приехала второй! Ехала очень агрессивно, очень хорошо. Потом она родила мне первого сына. Следующим летом она села в карт – и поехала ужасно! Вот вам ответ на то, как влияют дети на мать! Если же говорить об отцовстве… Не думаю, что для меня что-то поменялось. Я никогда не боялся за себя во время соревнования. Пока никогда! Я не считаю, что занимаюсь чем-то очень рискованным. Надо просто адаптировать уже имеющиеся у меня навыки, умея летать близко к земле, рядом с деревьями и другими препятствиями. Я не нервничаю, и моей жене тоже нормально».
Общий вид на трассу в Абу-Даби
Будут ли девушки?
Общая черта Ф-1 и Red Bull Air Race — отсутствие в числе участников девушек. Гендерный вопрос в последнее время активно поднимается в Формуле-1, не удивляет никого данная тема и в её воздушном аналоге.
«Наша ситуация очень похожа на Формулу-1, — признался Лэмб — И там, и там девушки уже на грани попадания, и в какой-то момент всё произойдёт. Просто всё должно совпасть: их работа, ситуация в семье, карьерные устремления. Это точно случится. Скорее, раньше, чем позже. И я считаю, что это будет хорошо. Девушки смогут бороться с парнями — 100 процентов».
Ссоры в воздухе?
Отсутствие контактной борьбы автоматически снижает вероятность рисков и обид в «Ред Булл Эйр Рейс». И всё же мы поинтересовались у Лэмба, не существует ли в его чемпионате вражды между некоторыми лётчиками. Как и ожидалось, «воздушная» атмосфера оказалась более благостной, чем «формулическая».
«На трассе у меня плохие отношения со всеми, ведь я хочу их победить, — начал Лэмб. — Но на земле, не в день гонки, у нас всё нормально, мы хорошо ладим. Можем поздравить или подбодрить друг друга, выпить вместе пива. У нас нет отношений а-ля Росберг — Хэмилтон. Я считаю: моя жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на выяснение отношений с тем, с кем ты не согласен. И я не хочу побеждать любой ценой. Например, я никогда не скажу сопернику перед полётом что-либо, что может выбить его из колеи или взбесить. Я не сделаю ничего неэтичного».
P.S. Второй этап Red Bull Air Race проходит в эти выходные в японской Тибе. Напомним, один из этапов чемпионата должен был состояться на «Сочи Автодроме», но в итоге был отменён. Не исключено, что в 2016-м российская гонка всё же пройдёт.