Дорогой Кристиан!
Прошло немало времени с тех пор, как я отправил вам предыдущее письмо. Судя по событиям Гран-при Малайзии, ни одно из трёх посланий до вас, увы, не добралось. Письма важные: в них я всеми силами пытался оградить вас от тлетворного влияния командной тактики, но тщетно. В Сепанге обоим пилотам «Ред Булл” было приказано снизить обороты и прекратить борьбу. Себастьян Феттель решил не подчиниться, и в результате сериал „Санта-Барбара“ внезапно вернулся на телеэкраны всей планеты.
Никому не интересно смотреть гонки, в которых пилоты не могут обогнать друг друга.
Я думаю, вы и без моей помощи обратили внимание на странное стечение обстоятельств: каждый раз, когда вы принимаете решение в рамках КТ, немедленно начинается драма, накалу которой позавидует главный производитель мыльных опер – мексиканская „Телевиса“. Наверное, это должно стать прекрасным напоминанием: держитесь от командной тактики как можно дальше – если только в будущем вы не планируете стать президентом FIA.
Не буду в четвёртый раз приводить аргументы против манипуляций результатами. Если две лидирующие в Гран-при команды внезапно решают провести 20 % гонки в расслабленном режиме, то почему покупателям весьма дорогостоящих билетов не возвращают одну пятую их стоимости после заранее запрограммированного финиша? Болельщики смотрят Формулу-1 в надежде увидеть яростную борьбу до последнего сантиметра, а взамен им предлагают радиоспектакль: Нико Росберг робко выпрашивает разрешения на обгон, а Росс Браун грубо обрывает его холодной фразой „ответ негативный“.
Дорогой Кристиан! Вам очень повезло, что в „Ред Булл” трудоустроены два гонщика, не желающие мириться со зловонной командной тактикой. Поступок Себастьяна Феттеля ничем не отличается от поведения многих чемпионов и победителей Гран-при прошлого. Даже без упоминания противостояния Айртона Сенны и Алена Проста – хрестоматийного примера – в истории Формулы-1 было немало схожих эпизодов.
Не только Айртон Сенна вёл себя на трассе эгоистично.
В 1981-м Карлос Рейтеман наотрез отказался пропускать Алана Джонса в Бразилии, вызвав у Фрэнка Уильямса и его молодой команды большое разочарование. После Гран-при Малайзии — 2013 твиттер-нравоучители указывали на крайнюю степень морального разложения Феттеля, нарушившего предварительные договорённости с Уэббером.
Так вот, у Рейтемана необходимость уступать Джонсу была записана в контракте: если аргентинец лидировал с отрывом менее семи секунд от австралийца, требовалось пропустить Алана вперёд. Иными словами, при большом желании руководство “Уильямса” могло привлечь сотрудника к ответственности за нарушение договора. Патрик Хэд, впрочем, оказался другого мнения: „Если позволяешь втягивать себя в мелкие разборки между гонщиками – быть беде“. Прислушайтесь к этому совету, Кристиан.
По свидетельству Питера Виндзора, дерзкое поведение Рейтемана имело под собой веские основания: в 1979-м перед Гран-при Италии аргентинец имел длинный разговор с Жилем Вильнёвом. Карлос сказал: „Если есть шанс выиграть, воспользуйся им, возможностей много не бывает. Зачем тебе уступать в гонке Джоди?“. В случае победы Вильнёва в Монце Жиль стал бы чемпионом, но канадец предпочёл не сражаться с Шектером. Уже к 1981-му – после двух крайне неудачных сезонов для „Феррари“ – стало понятно: Жиль, вполне возможно, упустил свой единственный шанс. Вероятно, именно эти обстоятельства привели к тому, что пилот „Феррари“ настолько болезненно воспринял действия напарника в Сан-Марино в 1982-м.
Скорее всего, в следующих гонках чемпионата „Ред Булл“ не рискнёт применить командную тактику.
Ещё примеры для вас, Кристиан. Перед Гран-при Венгрии — 1986 Найджел Мэнселл лидировал в чемпионате мира, но его партнёр по команде (4-е место в зачёте на тот момент) даже и не думал помогать коллеге. До гонки на „Хунгароринге“ Нельсон Пике и его инженер скрыли от противоположной стороны гаража важную информацию о преимуществах нового дифференциала. В результате бразилец победил, обогнав британца более чем на круг.
Сам Мэнселл тоже демонстрировал совсем не командный дух. Во времена, когда телеметрия не достигла уровня, позволяющего выкладывать данные о квалификационном круге в „твиттер”, Найджел Мэнселл перед самым заездом в боксы намеренно и хаотично крутил три основных переключателя на руле, инженер записывал их положение в специальную таблицу, а Рикардо Патрезе – безуспешно – пытался проехать круг с отличными “настройками” Найджела.
C самой первой гонки Формулы-1 в своей карьере Жак Вильнёв крайне болезненно реагировал на попытки задвинуть его на вторую роль. Перед Гран-при Австралии — 1996 механики ошиблись при установке двигателя, и по ходу дистанции существовала реальная опасность угробить силовой агрегат „Рено”. Пилота несколько раз попросили сбавить темп, и только после грозных окриков с командного мостика канадец подчинился и пропустил вперед Дэймона Хилла.
Зачем нужны подобные экскурсы в историю? Приятные парни не становятся чемпионами – Формула-1 не настолько проста, чтобы раздавать титулы по общепринятым моральным нормам. Эгоизм, вызывающий недовольство людей, которые никогда не переживали и мгновения острой конкурентной борьбы, является недостатком, требующим смирения.
После завершения малайской мелодрамы вам, Кристиан, наверное, понятно: лучший способ снять напряжение между Феттелем и Уэббером — не вмешиваться в борьбу гонщиков. В одном из интервью вы сказали: цель команды после трёх Кубков Конструкторов (а это, разумеется, невероятное достижение – в том числе и Марка Уэббера) стать великим коллективом – оказаться на одном эмоциональном уровне с самыми популярными “конюшнями» Формулы-1. Так вот, пристрастие к пагубной тактике – совсем не лучший способ для этого.
Надеюсь, Кристиан, на следующих этапах Себастьян и Марк самостоятельно разберутся, чем им заняться на последних кругах гонки, принеся вашей команде немало честных побед и искренних эпизодов борьбы – и я готов выпить за это очень, очень много банок «Ред Булл».
Искренне ваш,
Александр Стельмах