Секрет успеха Олимпиады как спортивного мероприятия довольно прост – миллиарды людей включают телевизор (или – в наше время – достают iPad) не потому, что они вдруг воспылали бурной страстью к современному пятиборью, хоккею на траве или являются личными фанатами легкоатлетки Тирунеш Дибабы из Эфиопии. Просмотр Олимпиады в большей степени связан с понятной мотивацией: болеем за «наших», за отечественную команду.
В Ф-1 болеют за фамилии, не за страны.
Неслучайно в преддверии Олимпиады махровый патриотизм во всех его проявлениях обычно зашкаливает. Не важно, кувыркается ли атлет на батуте или совершает тройной прыжок – если на его форме правильный флаг, за него будет болеть вся страна, откуда он родом.
Это явление имеет весьма серьёзный эффект для СМИ и, соответственно, для рекламодателей, которые одурманивают аудиторию СМИ. Если в 1996 году монополист олимпийских показов в США канал NBC транслировал из Атланты всего 177 часов спортивных состязаний, то из Лондона показал 5500 часов (и это включая специальный 3D-канал). Америка – пример, конечно, самый яркий, но по всему миру телестанции безжалостно перекраивают привычную сетку, чтобы показать как можно больше соревнований с соотечественниками. Комментаторы даже не стараются скрыть пристального внимания к землякам, хотя, будучи журналистами, деятели микрофона должны, наверное, выполнять свою работу беспристрастно.
А вот Формула-1, которая по количеству аудитории (полмиллиарда человек) является третьим по популярностью спортшоу после Олимпиады и чемпионата мира по футболу, причём последние проводятся раз в четыре года, этой патриотической радости начисто лишена.
Две трети команд Формулы-1 работают в Британии.
Государственная принадлежность пилота в современном автоспорте – вещь совершенно второстепенная. Владельцев команд или руководителей программ юниоров в младших сериях интересуют только скорость и спонсорские бюджеты перспективного парня. Приехал ли он из Англии или из Таиланда – специалистов волнует мало.
Зачастую пилот своими выступлениями в одиночку порождает невиданный рост интереса к Формуле-1 на родине – так было с Михаэлем Шумахером, Фернандо Алонсо или Робертом Кубицей. В Ф-1 в центре внимания находятся гонщики, а не страны. Насквозь автоспортивная Италия обожает «Феррари», но пилотов с Апеннинского полуострова в этом сезоне в пелотоне нет и не особенно предвидится.
На командном уровне ситуация для любителей поболеть за «наших» и вовсе плачевная. 8 из 12 команд географически находятся в Британии, причём 7 коллективов работают в буквальном смысле по соседству друг от друга в одном географическом районе. Две «конюшни» квартируют в Италии (при этом часть «Торо Россо» пребывает всё в той же Британии), Петер Заубер обитает в Швейцарии, и только веселые ребята из «ХРТ» патриотично трудятся в Испании.
Концепция автогонок A-1 еще не исчерпала себя.
После победы «Ред Булл» на Гран-при Китая 2009 года организаторы даже не догадались включить австрийский гимн, предположив, к недовольству Гельмута Марко, что коллектив – британский. Российская (по сути) «Маруся» бесконечно далека от порта приписки.
При этом надо признать: патриотизм в автоспорте – направление с большим потенциалом. Если воссоздать олимпийские условия на трассах и заставить соперничать друг с другом не пилотов, а страны, то подобная серия вызовет гарантированный интерес. За примерами далеко ходить не надо: каждый год с постоянным, хотя и ограниченным, успехом проходит «Гонка чемпионов», где команды формируются сугубо по гражданству.
Мероприятие, впрочем, имеет свои особенности: оно проходит на стадионе и выглядит скорее как расширенная версия демонстрации мастерства лидеров международного спорта – шоу, которое не имеет отношения к серьезным результатам. А что если трасса будет полноценной, а пилоты из разных стран сядут в одинаковые машины? Усилить патриотический накал можно дополнительными усилиями – например, механики, работающие над болидом, могут быть из одной страны с пилотом.
Есть ещё один пример – автогонки A1, павшие жертвой финансового кризиса.
В ретроспективе чемпионат получился вполне интересным и занял достойное место в пантеоне младших серий. Проявился и дополнительный эффект: коль скоро в пелотоне присутствовали «национальные» команды (включая, в разные годы, Индонезию, ЮАР, Чехию, Пакистан, Малайзию и Россию), им приходилось искать пилотов-соотечественников. Разумеется, в первые годы в «конюшни» периферийных для современного автоспорта стран попадали почти все желающие, но в будущем это явно бы породило определенную селекционную работу.
О том, что модель A1 жизнеспособна, косвенно подтверждают недавние новости: к возобновлению гонок проявляют интерес сразу несколько инвесторов. Если попытаться снизить расходы (а первая инкарнация A1 жила на широкую ногу) и оптимизировать календарь (заокеанских этапов в Китае, Новой Зеландии и ЮАР, наверное, стоит избегать) серия вполне может быть прибыльной.
А потом, возможно, многие миллионы жителей разных государств, в том числе и те, которые не особенно увлекаются автоспортом, совершенно спонтанно начнут подключаться к телетрансляции только для того, чтобы посмотреть – а как там «наши»? Чем масштабнее аудитория зрителей, тем интенсивнее интерес спонсоров и значительнее приток денег в национальный автоспорт.