Читатель, который не слишком внимательно следит за Формулой-1, может удивиться самому факту проведения каких-то тестов по ходу сезона — мол, они же давно запрещены. На самом деле, как известно, командам всё же разрешены восемь дней испытаний, в ходе которых можно проводить испытания на прямых, тестируя работу аэродинамики. Традиционно для таких целей используются аэродромы с ровным асфальтовым покрытием, которых вполне достаточно для проездов туда-сюда и получения данных.
Это тот редкий случай, когда болид Ф-1 в силу своего открытого кокпита оказался менее безопасным, чем обычная дорожная машина.
К работе нередко привлекают резервных гонщиков: основным пилотам надо отдыхать, ну а для «запасных» это хороший шанс познакомиться с работой машины и поработать с инженерами. Так что в том, что в роковой вторник в Даксфорде работала Мария де Вильота, а не Тимо Глок или Шарль Пик, ничего удивительного не было.
Если говорить про саму Марию, то она в автоспорте далеко не новичок. Дочь экс-пилота Ф-1 Эмилио де Вильоты, Мария начала свою карьеру ещё в 2001 году в испанской Формуле-3 и за это время попробовала себя в таких сериях, как WTCC, Палмер-Ауди и Формула-Суперлига. Поэтому оставьте при себе мысли о том, что де Вильота не была готова к управлению машиной Ф-1. Бросьте — 18-летние мальчики садятся за руль на стационарных трассах со скоростными поворотами, а тут речь идёт о банальных линейных испытаниях.
С «Марусей» испанка начала сотрудничество в нынешнем сезоне, до этого успев провести одни частные тесты в составе «Лотуса-Рено» в 2011 году (на старом болиде R29). Мария получила роль тест-пилота с обещанием когда-нибудь сесть за руль машины. И именно в Даксфорде должен был состояться её дебют, ради которого на лётное поле приехала, в частности, съёмочная группа Sky Sports.
Надо сказать, что для «Маруси» предстоящие тесты имели очень важное значение. Именно перед Гран-при Великобритании российская команда должна была впервые опробовать в деле первые новинки, созданные после работы в аэродинамической трубе. Это был чуть ли не определяющий момент для всего сезона, так что работа предстояла серьёзная. Однако, как вы знаете, тесты продлились недолго…
Мария выехала на первый установочный круг, проехала до конца отведённой зоны, развернулась и подъехала к импровизированным боксам, сбросив скорость. И вот затем случилось непредвиденное: по словам очевидцев, машина вдруг снова ускорилась и уткнулась в один из грузовиков, находившихся неподалёку. Фото машины и грузовика вы можете посмотреть, например, на сайте газеты AS.
Практически сразу заподозрили неладное: Мария не покидала болид, команда была очень озабочена произошедшим, на место аварии подоспели медики и, на всякий случай, пожарные… Как выяснилось, удар получился очень неприятным: машина коснулась грузовика на скорости не более 50 км/ч (плёвое дело для Ф-1), но вот пришёлся удар аккурат на шлем — похоже, нос проскочил под грузовиком, что и обеспечило столь печальные последствия. Это тот редкий случай, когда болид Ф-1 в силу своего открытого кокпита оказался менее безопасным, чем обычная дорожная машина. Так тоже бывает…
Одни будут ратовать за безопасность, другие — говорить, что автоспорт во все времена был опасен, а введение закрытых кокпитов отпугнёт болельщиков и изменит Формулу-1 до неузнаваемости.
Первые же сообщения о характере удара, а также долгое молчание со стороны команды и просьба к журналистам покинуть место происшествия заставили не ждать ничего хорошего. И как стало известно в среду, в результате аварии Мария потеряла правый глаз… Много часов хирурги колдовали над её головой, и сейчас испанка находится в критическом, но стабильном состоянии. Мы желаем ей прийти в себя и оправиться от этой травмы, насколько это возможно. Знаете, при такой аварии главное — просто выжить, уж больно неудачно всё вышло.
Причины аварии пока не известны, есть лишь предположения. Самое явное — это срабатывание системы anti-stall, не позволяющей машине заглохнуть. Согласно данной версии, де Вильота слишком сильно сбросила обороты мотора, и блок управления двигателем автоматически активировал дроссель, из-за чего произошёл резкий и неожиданный разгон. Вполне вероятно, что эта причина подтвердится, но давайте дождёмся официального расследования.
Теперь вопрос в том, можно ли было избежать таких последствий и как стоит поработать над безопасностью болидов, чтобы избежать похожих травм в дальнейшем. Полагаем, в данном случае речь идёт о редком и чрезвычайно неудачном стечении обстоятельств: anti-stall сработала в самый неподходящий момент, грузовик оказался в самом неудачном месте, ну и так далее. Вероятность повторения такой аварии — один шанс на несколько тысяч.
Как стало известно в среду, в результате аварии Мария потеряла правый глаз… Много часов хирурги колдовали над её головой, и сейчас испанка находится в критическом, но стабильном состоянии.
Тем не менее можно предположить, что теперь с новой силой разгорятся разговоры о том, нужно ли формульным болидам закрывать кокпиты, ведь в последнее время голова стала чуть ли не самым уязвимым местом пилотов. Достаточно вспомнить гибель Генри Сёртиза в Формуле-2, аварию Фелипе Массы в Венгрии и столкновение Шумахера с Лиуцци, когда болид «Форс Индия» чуть не приземлился в Абу-Даби на голову семикратному чемпиону.
Спор будет долгим. Одни будут ратовать за безопасность, другие — говорить, что автоспорт во все времена был опасен, а введение закрытых кокпитов отпугнёт болельщиков и изменит Формулу-1 до неузнаваемости. Правых и виноватых тут не будет. Нам остаётся только сожалеть, что гарантировать отсутствие таких аварий, как в Даксфорде, на данный момент невозможно. Фразу на билетах «Motorsport can be dangerous» пока никто не отменял…