— Виталий, вы сказали о планах получить лицензию на управление вертолётом. Насколько эти вертолётные планы конкретны?
— Самое главное, что у меня есть желание научиться управлять вертолётом, получить лицензию. Мне нравится управлять любой техникой. А если вообще говорить по планам, то, надеюсь, инженеры «Вертолётов России» и «Кэтерхэма» встретятся и смогут друг другу в чём-то помочь. Если хоть капельку это удастся, то это можно будет считать победой.
После первых двух гонок я знал в команде уже практически всех — может быть, не по именам, но в лицо точно.
— Позади пять гонок в составе новой команды. Обычно в такой ситуации спрашивают, завершена ли адаптация в команде. А что вы сами включаете в понятие адаптации?
— Подход команды к работе: надо прочувствовать каждого инженера, понять, как он работает, как тебя слушает. Когда я что-то рассказываю, то инженер записывает всё на бумажку, и надо понять, как он потом это использует. Нужно притереться к инженеру и понять, как лучше всего рассказывать о своих ощущениях.
Конечно, сейчас я уже со всеми знаком. После первых двух гонок я знал в команде уже практически всех — может быть, не по именам, но в лицо точно. Мог к любому подойти пообщаться или что-то спросить.
— Как часто удавалось до сих пор бывать на базе, учитывая, что первые гонки были за пределами Европы?
— К сожалению, у нас проблема с визами: очень тяжело получить визу то в Америку, то в Англию, то «Шенген». Мы постоянно тратим много времени и сил, чтобы летать в Москву и делать визу. Сейчас команда переезжает на новую базу, которая находится в Оксфорде. Они пакуются и будут переезжать, так что пока не стоит ездить на базу и мешаться. Но мы каждый день общаемся с моим инженером по «скайпу» или телефону. Он в любое время может мне позвонить и обсудить все вопросы.
Наше оборудование пострадало не слишком сильно – в основном, конечно, пострадал «Уильямс». Там ужас был: все компьютеры сгорели, я сам видел эти боксы.
— А когда закончится это сидение на чемоданах?
— Я думаю, что только в августе, когда в чемпионате начнётся перерыв. Вот тогда начнётся глобальная перестройка. Трудно точно по срокам сказать.
— Как известно, после финиша Гран-при Испании в боксах «Уильямса» произошёл пожар. Есть ли у вас свежая информация о состоянии сотрудников «Кэтерхэма»?
— Пожар случился на моих глазах. Мы с моим инженером сидели в офисе внутри командного грузовика и делали отчёт по итогам гонки, и тут к нам забегает один из механиков и кричит: «Все на выход, у нас пожар!». Мы, естественно, выбежали и увидели очень сильный дым, огонь. Люди выбегали, кашляя. Им оказывали медицинскую помощь, подъезжали скорые. Был некоторый шок, ужас.
Когда огонь перекинулся на наш гараж, то наши механики сразу всей толпой побежали вытаскивать бочки с топливом: если бы бензин рванул, думаю, пострадали бы боксы всех команд. На самом деле, потушили очень быстро: все оперативно среагировали. Наше оборудование пострадало не слишком сильно – в основном, конечно, пострадал «Уильямс». Там ужас был: все компьютеры сгорели, я сам видел эти боксы. Насколько я слышал, сейчас остаётся только один пострадавший, он переехал в Англию, но до сих пор находится под медицинским наблюдением. А наши ребята в порядке.
— Итак, вы сами в тот момент анализировали итоги гонки. К каким выводам пришли?
— Анализ длится долго: нужно анализировать каждый круг и каждый поворот, и это занимает уйму времени. Невозможно управиться даже за неделю. Но мы очень много для себя вынесли по ходу гонки, попробовали много разных настроек и конфигураций KERS. В квалификации мы настроили систему в том режиме, который был мне нужен, а вот в гонке пока мы вроде движемся в верном направлении, но нужно больше времени, нужно тестировать всё дальше. К сожалению, Монако — это специфическая трасса, так что там будем использовать какие-то простые методы, а эксперименты вряд ли дадут положительный результат. Посмотрим.
Я считаю, это был просто гоночный инцидент, Михаэль не пытался выбить Сенну, обогнать его или сделать что-то такое: он ещё даже не поравнялся с ним.
— В первый год использования системы бывало, что некоторые команды вообще вытаскивали KERS в Монте-Карло…
— Ну, вытаскивать её мы не будем: тогда случится недовес. Да и ускорение всегда нужно. Если просто в гараже зарядить батарею, то ты сможешь использовать «буст» хотя бы на старте и паре прямых, чтобы защищаться или хорошо стартовать. Да и вообще KERS даёт 0.3-0.5 секунды на круге, это очень много.
— Если вернуться к Гран-при Испании, то что думаете о столкновении Бруно Сенны и Михаэля Шумахера?
— Надо внимательно просмотреть видео. Я всё-таки думаю, что Михаэль немного увлёкся борьбой с Бруно, и когда пришло время торможения, то не то чтобы не среагировал… Просто бывает, что следишь за машиной впереди и забываешь о точке торможения. Потом же он просто не успел затормозить, когда я ехал вплотную за соперником. Чтобы избегать таких ситуаций, нужно смотреть в сторону и следить за отметками, предупреждающими о повороте — 300 метров, 200, 100.
Я считаю, это был просто гоночный инцидент, Михаэль не пытался выбить Сенну, обогнать его или сделать что-то такое: он ещё даже не поравнялся с ним. Просто из-за борьбы не увидел, когда нужно тормозить, и ударил Бруно.