В рамках судебного слушания в Мюнхене все желающие наконец-то могли составить точную хронологию драки в шанхайском клубе «Минт”, где гонщики Формулы-1 (в полном соответствии c жёстким спортивным режимом) расслаблялись после напряжённого Гран-при Китая. Эрик Люкс заказал в VIP-зоне столик, где культурно отдыхал с некими молодыми особами. В один прекрасный момент в лучших традициях гламурной клубной жизни между соседними столами возник конфликт – скорее всего, приятельница Эрика неудачно пролила на Адриана Сутиля коктейль. Последовавшая дискуссия настолько расстроила девушку, что та обратилась за помощью к люксембуржцу. Эрик Люкс поднялся с места и потребовал от Сутиля уважения к гостьям. Далее между двумя представителями Королевских автогонок произошла галантная беседа:
Скандал в ночном клубе „Минт” – хороший сюжет для рубрики “Их нравы”.
– Ты знаешь, что я пилот Формулы-1? – спросил Сутиль, рядом с которым сидел победитель Гран-при Китая Льюис Хэмилтон.
– А ты знаешь, что я владелец команды Формулы-1? – не растерялся Люкс. Справедливости ради, до печального инцидента в Шанхае широкой общественности лицо Эрика, равно как и его шея, были совершенно неизвестны.
Так или иначе, с первой попытки обмен мнениями не привёл к взаимовыгодному результату, и Люкс подошёл к Сутилю ещё раз. Когда люксембуржец наклонился к Адриану слишком близко (видимо, желая раскрыть более подробную информацию о структуре владения командой „Лотус-Рено”), немец совершил крайне неудачное движение рукой, в которой сжимал бокал. Стекло разбилось. Шее Люкса были нанесены повреждения, ставшие основанием для заведения в Германии уголовного дела. Разумеется, стороны разошлись во мнениях. Сутиль утверждает: он хлопнул рукой инстинктивно и забыл, что держит стеклянный предмет. Люкс настаивает: речь шла о хладнокровно спланированном ударе.
Очевидцев, как это часто бывает во время происшествий в VIP-зоне, не оказалось. Видеозапись выглядела нечётко. Немецкий суд попытался вызвать Льюиса Хэмилтона в качестве свидетеля, но тот сослался на плотный рабочий график. В письменных объяснениях пилот “Макларена” заявил, что не помнит подробностей драки. Зато в Мюнхене давал показания Жером д’Амброзио. Интересы бельгийца представляет компания, которой совладеет Люкс, но Жером не смог рассказать суду ничего интересного – по его словам, он только слышал звон стекла и не видел, как Сутиль резал шею Люкса.
По словам Эрика, Адриан не приложил усилий для того, чтобы загладить свою вину. Личные извинения от пилота прозвучали только на Гран-при Бразилии.
Сам немец рисует несколько другую картину. Немец искренне пытался связаться с люксембуржцем по телефону в первые часы после стычки, но Эрик оказался недоступен (»Неужели так сложно было найти мой отель”, – возмутился люксембуржец). Как считает Сутиль, он прилагал все усилия для урегулирования спора – гонщик даже предлагал выступать за «Лотус-Рено” практически бесплатно. Но всё тщетно. Сутиль также опасался: Люкс намеренно уничтожает его карьеру — за раны шеи совладелец команды требовал компенсацию, превышающую 10 млн евро. Подобным гнусным образом, как заявил адвокат Сутиля, Люкс добивался того, чтобы пилот „Форс Индия” пропустил несколько гонок, это очень бы помогло “Лотус-Рено” в Кубке конструкторов.
В итоге прокурор (которую по странному стечению обстоятельств зовут Николь) поддержала Люкса. Обвинитель сослалась на эксперта: бокал вошёл в шею Люкса почти перпендикулярно – для этого Адриан должен был очень крепко его держать, и версия о спонтанном движении выглядит неправдоподобно. Прокурор, впрочем, запросила у суда довольно мягкое наказание – 1 год и 9 месяцев условно и 300 тыс. евро штрафа. Приговор суда: полтора года условно, штраф – 200 тыс. евро.
Итак, Адриан Сутиль не попадёт за решетку – в тюрьме пианисту, вне всякого сомнения, было бы неуютно. В общем и целом, дело для немца завершилось удачно – в отличие от злоключений Бертрана Гашо.
Скандал в ночном клубе „Минт” – хороший сюжет для рубрики “Их нравы”.
Любопытно, в уголовном прошлом пилотов немало общего: Гашо тоже выступал в „Джордане” (предшественнике “Форс Индия”), а потерпевшего звали Эрик. Зимой 1991 года в Лондоне Бертран ехал на деловую встречу с боссом команды. Неподалеку от Гайд-парка между пилотом Ф-1 и таксистом Эриком Куртом возник конфликт. Гашо вышел из машины и, как он впоследствии утверждал, оказался втянут в драку – действовал в порядке самообороны. Рукоприкладство завершилось неожиданно – Бертран держал в машине газовый баллончик и использовал его против соперника.
Как пишет Эдди Джордан в мемуарах, гонщик допустил ошибку: вместо раскаяния в содеянном и принесения извинений таксисту Бертран вёл себя так, как будто бы ничего не произошло. В результате спустя два дня после завершения Гран-при Венгрии Гашо предстал перед судом в Лондоне. Пилот ожидал штрафа или условного наказания и был настолько уверен в благоприятном исходе дела, что заранее купил билет в Монцу, где планировались испытания покрышек. Гашо собирался отправиться в Италию сразу после завершения слушаний.
Поездку пришлось надолго отложить: судья отправил гонщика за решётку. Апелляция сократила срок, и по факту француз отсидел всего два месяца, пропустив четыре Гран-при. Единственным утешением для автоспортивной общественности стало то, что своими выходками пилот проложил дорогу Михаэлю Шумахеру. Гашо, вопреки превратному впечатлению, тоже был вполне себе талантлив: он иногда финишировал в очках, а на последнем Гран-при за „Джордан” в Венгрии даже показал быстрейший круг.
Прокурор не поверила Адриану.
Как повлияет громкий судебный процесс на карьеру ныне безработного Адриана Сутиля? Скорее всего, никак. Бертран Гашо, сидевший в настоящей тюрьме, провёл после освобождения в Ф-1 ещё два с половиной сезона и не чувствовал по этому поводу особых проблем. Стандарты этики в Ф-1 весьма растяжимы: главный антигерой шпионского скандала 2007 года Майк Кофлэн ныне пребывает на руководящем посту в “Уильямсе”. Фил Макерет, который принёс в „Рено” технические рисунки “Макларена”, спокойно возглавляет отдел гидравлики в „Ред Булл”.
Если кто-нибудь действительно заинтересуется услугами Адриана, условный приговор не станет препятствием для сотрудничества.