Главное событие в истории Абу-Даби случилось в 1962 году – эмират отправил на экспорт первую партию нефти. До этого выжженная солнцем пустыня не имела шансов на процветание: ещё в середине прошлого века в Абу-Даби жили всего несколько десятков тысяч арабов и бедуинов, а нынешние сказочно богатые города выглядели как деревни. Сумасшедшие деньги от нефти всё изменили. В отличие от Дубая, углеводородов в недрах Абу-Даби предостаточно, и государственной власти напрягаться особенно не стоит – это пусть коллеги из соседнего эмирата шевелятся: строят гигантские небоскребы (повсеместно пустующие после кризиса 2009 года), привлекают туристов и пытаются (тщетно) сделать из города мировой финансовый центр.
В Абу-Даби очень много денег, но трасса от этого не стала интереснее.
Впрочем, на фоне бурного роста друзей из Дубая, которое на спекулятивные деньги отстроили в песках город-сад и создали себе определенное международное реноме, местечковый патриотизм взял верх и в Абу-Даби. Самому богатому эмирату тоже хотелось выглядеть урбанизированным глобальным центром с небоскребами, отелями и поэтессами из стран бывшего соцлагеря – те предлагают отдыхающим культурный досуг прямо в стенах гостиничного номера.
Почти сразу возникла деликатная проблема: в эмирате с большим трудом наберётся несколько каменных зданий, построенных до начала добычи нефти. На экранах мультмедийной системы местной авиакомпании «Этихад” (созданной в пику „Эмирейтс” в 2003-м) пассажирам принудительно (отключить невозможно) демонстрируются ролики о “богатой и насыщенной” истории Абу-Даби. Соприкосновение с ней на поверку ограничивается сафари-туром на джипе с кондиционером к бедуинским шатрам и обязательной соколиной охотой.
Как известно, Эклстоун с радостью приходит на помощь странам, пребывающим в значительном затруднении по поводу своего национального самосознания. В 2007-м власти эмирата подписали с промоутером Ф-1 контракт, согласно которому Берни получал рекордные отчисления – как минимум $ 50 млн в год. На трассу денег тоже не жалели: только строительство, без учёта проектирования, обошлось девелоперу в $ 400 млн. Возводила трассу фирма, ранее строившая трек в Бахрейне. Всего с учётом порта для яхт, отеля, парка развлечений „Феррари” и прочих замечательных зданий на остров Яс было потрачено более 1 млрд долларов (а отдельные источники называют стратосферные 1,3 млрд.).
Вместо переделки трека устроители понадеялись на DRS.
Все эти усилия (плюс вечернее время проведения Гран-при) создали сочнейшую телевизионную картинку (с роскошным подсвеченным отелем в центре – три дня пребывания в стандартном номере во время Гран-при обойдется вам как минимум в $6-8 тыс.), но с точки зрения спортивной борьбы трек оглушительно провалился. Мартин Уитмарш в беседе с Найджелом Робуком в январе этого года весьма дипломатично предположил, что проектировщики трассы, имея перед собой пустой кусок пустыни и миллиард долларов, могли бы предложить для Формулы-1 гораздо более высокий уровень изобретательности и неожиданных решений. После такой фразы босса “Макларена” нужно немедленно отправить улаживать конфликт в Палестине: более учтивого – но абсолютно точного – описания ситуации и придумать-то сложно.
Единственное место, пригодное для обгона, – 8-й поворот. Но, как вам с готовностью расскажет Виталий Петров, в прошлом году вираж не мешал удерживать гораздо более быструю машину. После прошлогоднего конфуза руководство трека (делами тут заправляет Ричард Крейган, бывший тим-менеджер формульной команды „Тойота”) пообещало исправить конфигурацию трассы. Представители единственного альтернативного тёмному царству Тильке архитектурного бюро “Попьюлос” (ребята переделали Сильверстоун) вволю поиздевались над Германом, предложив свой вариант экстренных изменений.
Вариант архитектурного бюро «Попьюлос”
Проблема заключается в том, что после успешного освоения миллиарда и строительства циклопических сооружений неподалёку трассу быстро не переделаешь. Как только стало понятно, что система DRS (FIA создаст целых две зоны для этапа в ОАЭ) в этом сезоне позволяет добиваться обгонов даже в сонном царстве Валенсии и Барселоны, Крейган дал задний ход. А вот на сюрпризы со стороны покрышек рассчитывать не приходится: Абу-Даби – одна из немногих трасс, на которой „Пирелли” ранее проводила тесты, и инженеры, вроде как, должны понимать, с чем имеют дело.
Гонщиков судит один из самых принципиальных стюардов последних лет.
В Абу-Даби в белую рубашку стюарда облачается один из самых принципиальных экспертов-пилотов – Дерек Уорвик. Когда в прошлом году в Будапеште Михаэль Шумахер едва не впечатал Рубенса Баррикелло в стену, Дерек, по его собственным словам, захотел немедленно показать немцу чёрный флаг. Однако судьи долго получали данные видеокамер, и время для принятия решения истекло.
Уорвик, ныне президент британского клуба гонщиков – один из самых колоритных пилотов прошлых лет. За свою длинную карьеру британец пережил многое, включая гибель в болиде Ф-3000 невероятно талантливого младшего брата и вражду с Сенной. В 1986-м году Айртон запретил “Лотусу” брать на работу Дерека – пламенный привет создателям одного документального фильма, которые уверены, что единственным интриганом в паддоке того времени был Ален Прост.
Если в прошлом году в эмирате разгорелась невероятная борьба между четырьмя претендентами (и неожиданно выиграл Себастьян Феттель), то в этом сезоне интрига завяла ещё в Корее. Пожалуй, остался только единственный вопрос, остро интересующий общественность: на каком круге столкнутся Льюис Хэмилтон и Фелипе Масса?