О времени, проведённом с «Феррари»: «Я наслаждался всем временем, которое я пробыл в „Феррари“, причём не только из-за достигнутых успехов. Когда ты 14 лет являешься частью сообщества, то оно невольно влияет на тебя. Во мне всегда останется часть „Феррари“, часть моего сердца всегда будет красной. В „Скудерии“ особые связи, она справедливо считается большой семьёй – семьёй, чьей частью я долго чувствовал себя и продолжаю чувствовать до сих пор. Моё время в „Феррари“ было прекрасным. Я обрёл тут друзей и пережил тот опыт, без которого я не хотел бы остаться.
Моё время в „Феррари“ было прекрасным. Я обрёл тут друзей и пережил тот опыт, без которого я не хотел бы остаться.
Здесь я прочувствовал все те концепции, которые прежде не имели для меня значения: миф, культ, историю. Всё это ничего не говорило мне. Но когда я впервые осознал значение „Феррари“ для Италии и тиффози, то понял, насколько ценны все эти понятия. Они выражаются в страсти к моторам и машинам со стороны тех, кто их создаёт и кто ими восхищается. Я не могу отнести себя к лирикам, но вот эту страсть я понял хорошо. Моя истинная страсть — это гонки, и тут всё очень похоже с моим подходом. После изначального недопонимания я быстро почувствовал, что вписался в такой контекст».
Письмо Шумахера, разосланное всем сотрудникам «Феррари» при уходе в конце 2009 года: «Дорогой друг. Всех нас объединяет любовь к „Феррари“. Мы пережили прекрасные эмоции и вместе отметили за эти годы действительно исторические успехи. Я нашёл тут друзей, а вы нашли друга в моём лице. Мы вместе переживали неудачи и отыгрывались, мы всегда могли положиться друг на друга. И то, что сейчас, спустя 14 лет, я принимаю новый вызов, ничего не меняет. Я хочу всех вас поблагодарить за теплоту, приверженность и профессиональную работу, которую я получал с вашей стороны. Я часто говорил и сейчас хочу повторить, что каждый из вас внёс свой вклад в это отличное время. Без любого из вас — в команде и на фабрике — мы не добились бы такого. Мы можем гордиться этим. Обнимаю вас, ваш Михаэль».
О том, как он впервые увидел Айртона Сенну на картинговых соревнованиях: «Я сразу обратил внимание на него, потому что он очень виртуозно контролировал карт и прекрасно проходил трассу. Начиная с этого момента я следил за его карьерой. Я всегда восхищался тем, как Айртон управлял».
О том, почему он заплакал на пресс-конференции после победы в Монце в 2000 году: «В тот день произошло слишком много всего. Прямо перед гонкой я узнал, что у моего старого знакомого случился сердечный приступ. Затем была ситуация с маршалом, погибшим из-за отскочившего колеса. Вдобавок к этому давление — мы были обязаны побеждать. Ну а когда мне сказали, что я сравнялся с Айртоном по числу побед, то это стало последней каплей. Для меня он всегда был лучшим. Я никогда не ставил себя на один уровень с ним, но вдруг появилось вот такое свидетельство. Я не знаю, почему, но наружу вырвались слёзы.
Я сразу обратил внимание на Айртона, потому что он очень виртуозно контролировал карт и прекрасно проходил трассу.
Иногда происходят странные вещи. Я никогда не стремился перебить все рекорды. Я никогда не пытался оказаться на вершине статистических списков. Но когда случилась эта история, то меня словно отпустило. Не знаю, из-за чего, но история Айртона всегда преследовала меня. Каждый раз, когда нас сравнивали, я реагировал очень эмоционально. Конечно, в тот момент вы не хотите это признавать. Вы стараетесь скрыть эмоции, чтобы они не показались всем проявлением слабости».
О причинах ухода в конце 2006 года: «Внезапно я осознал, насколько утомительной может быть жизнь. Я не всегда хотел путешествовать по всему миру. Настал момент, когда я решил, что это будет мой последний сезон. И в этот момент я почувствовал себя освобождённым — и тогда я и представить не мог, что спустя три года пересмотрю свой подход.
В конечном счёте сошлись несколько вещей, которые заставили меня задумываться, почему я всё ещё занимаюсь этим. Моя ситуация в личной жизни не могла быть лучше, не было никаких финансовых причин продолжать выступления. Я присутствовал на тестах и встречах с инженерами, которыми больше не интересовался. Я всегда отдавался делу на 100 процентов. Уже после Бахрейна, Малайзии и Австралии, когда, в принципе, я пришёл к такому решению, я поймал самого себя на вопросе, зачем я всё это делаю. Было так много часов, так много дней, когда я заставлял себя заниматься испытаниями. Не знаю, можно ли говорить о каком-то моральном истощении, но эти круглогодичные тесты действительно изнашивали меня. Я просто устал».
О том, почему об уходе было объявлено именно после гонки в Монце (многие считали, что Шумахера практически вынудили уйти): «Время для объявления было нормальным. Лично я объявил бы раньше, но в „Феррари“ объяснили, что обычно такие вещи происходят в Монце, — что ж, никаких проблем. Хорошая вещь заключалась в том, что мне больше не надо было отказываться от комментариев на сей счёт. Когда я принял решение, то у меня превалировал положительный настрой. Конечно, мне нравилось, что у людей возникал вопрос: „Зачем? Он ещё может бороться“. Это намного лучше, чем если бы они спрашивали: „Зачем он всё ещё выступает? Он слишком старый и слишком медленный“. Это мне не понравилось бы».
Это была фаза, когда я даже не мог представить, что вновь буду выступать в Формуле-1. Я считал, что эта страница моей биографии уже закрыта.
О работе в «Феррари» за пределами команды Ф-1: «Я наслаждался работой в этой сфере. Когда я ещё выступал за „Феррари“ в Ф-1, меня иногда просили протестировать дорожные модели на гоночном треке, потому что они хотели узнать моё мнение об управляемости. Затем я уделял этому больше внимания. Я был вовлечён в работу над такими моделями, как Scuderia, California и даже Italia. Всё это отличные машины, которыми было приятно управлять.
Мне нравится работать в команде, а в „Феррари“ всегда было хорошее взаимодействие. Это была фаза, когда я даже не мог представить, что вновь буду выступать в Формуле-1. Я считал, что эта страница моей биографии уже закрыта. Я полагал, что могу давать хорошие рекомендации по поводу этих машин. Мне нравится управлять спортивными машинами, но когда я с семьёй, то мне нравится и просто спокойно ехать, не сражаясь с автомобилем. Я смотрел на все машины с двух сторон — как гонщик и как обычный потребитель».
Об отношениях с «Феррари» после ухода: «Я очень доволен тем, как мы расстались: мы остались друзьями. Я хочу поблагодарить Луку ди Монтеземоло и всю команду за всё проведённое вместе время и за то, что они дали мне возможность найти друзей. После этих 14 лет я никогда не забуду энтузиазм и преданность тиффози. Они поддерживали меня по всему миру, и я хочу искренне поблагодарить их. Я пережил с командой много чудесных моментов. Большая часть моей гоночной карьеры окрашена в красный цвет, и я чувствую сильную связь с ребятами, которые были рядом со мной и создавали отличную машину. Эта связь навсегда останется с нами».