Перед тем как представить вам расшифровку интервью, вынуждены сразу дать небольшое объяснение. Побеседовали с любезным и отзывчивым Ушаковым мы днём во вторник, а после этого на ленте новостей появилось сообщение о том, что «Маруся-Вёрджин» продолжит выступать под флагом Великобритании. Но уже вскоре на сайте РАФ появилось следующее сообщение: «Российская автомобильная федерация и Автоспортивная ассоциация Соединённого Королевства (MSA UK) достигли договорённости, что команда Marussia Virgin Racing, выступающая в Формуле-1, в 2011 году будет участвовать с лицензией участника, выданной РАФ. Таким образом, в чемпионате ФИА Формулы-1 2011 года на старт выходит российская команда Формулы-1».
Я разговаривал с Чарли Уайтингом, когда ездил в Париж на одно из заседаний. Я ему сказал, что у нас даже не список, а целый ящик вопросов, которые мы должны ему задать, чтобы провести всё идеально!
Это сообщение, идущее вразрез со сделанными заявлениями, опровергло их. По-видимому, слова Ушакова просто помогли внести ясность в вопрос с лицензией, активизировали все процессы и привели к желанному результату — появлению в Ф-1 второй российской команды после «Мидлэнда». Что ж, мы только рады, что невольно помогли расставить все точки над i… Ну а первая часть беседы, слегка потерявшая актуальность, пусть отныне носит справочный характер.
— Сергей, как обстоит дело с выдачей «Марусе-Вёрджину» российской лицензии?
— Команда имеет российскую лицензию, но в Формуле-1 поедет с английской. У них есть лицензия от российской стороны, но в Ф-1 они будут представлять Великобританию.
— Но в 2012 году они всё-таки хотят выступать под российским флагом?
— Это вопрос взаимодействия англичан и нас. Если сама команда сделает такой выбор, то она получит лицензию Ф-1 у нас.
— Николай Фоменко говорит, что в случае гипотетической победы нашей команды над подиумом поднимут российский флаг…
— На подиуме поднимается флаг гонщика, а не команды. Поэтому Фоменко, конечно, молодец, ему счастья, здоровья и успехов, но есть некоторые правила, которые мы должны соблюдать. Пока на подиуме не будет российского гонщика, не будет и флага.
— Как происходит процедура получения лицензии? Вот если хочет команда представлять Россию, то каковы её действия?
— Если команда является юридическим лицом, зарегистрированным на территории Российской Федерации, то она имеет право получить российскую лицензию. У «Маруси» два юридических лица — российское и английское, и вот российскому мы лицензию дали. Существует форма, она достаточно простая: заявка, в ней пишется ИНН. Если он российский, то понятно, что это российская команда.
— РАФ сейчас наверняка участвует в сочинском проекте Формулы-1. Как всё сейчас проходит?
— Пока, как говорится, конь там не сильно повалялся. Мы готовим энное количество документов, ведь проведение соревнований не заканчивается на подготовке трассы. Нужно 600-700 обслуживающих лиц — судей, охраны, медиков… Я разговаривал с Чарли Уайтингом, когда ездил в Париж на одно из заседаний. Я ему сказал, что у нас даже не список, а целый ящик вопросов, которые мы должны ему задать, чтобы провести всё идеально!
Думаю, в ближайшее время у нас состоится с ним ещё несколько разговоров. Потом я собираюсь с ним поехать на пару гонок, посмотреть, как он их судит, что он делает. Мы должны быть готовы ко всему этому не в 2014 году, а сейчас, завтра! Нам ведь в России надо будет найти этих 600-700 человек, которые будут обслуживать Гран-при.
— Найдёте?
— Конечно, найдём. Мы ведь гонки проводим. Соберём людей со всей страны, которые достойно нас представят. В этом году у нас пройдёт несколько семинаров для судей в различных регионах страны, а потом будем отбирать лучших. Понятно, что судей из самого Сочи не хватит – их там ну 10, 20, ну максимум 30 человек.
— МОК как-то советуется с вами насчёт того, в каком году лучше провести первую гонку?
— Понимаете, автомобильный спорт не сильно-то признан МОК. Они высказали свои опасения по поводу проведения Гран-при в 2014 году. Но это вопрос чисто коммерческий, мы в него не лезем. Наша задача совершенно другая — качественно провести гонку.
Поручили проектирование Тильке, а в итоге выяснилось, что наш героический архитектор спроектировал трассу, просто глядя на чертёж местности, совершенно забывая о перепадах высот.
— Уже решено, будет ли хотя бы часть трассы стационарной?
— Для нашего спорта нужна стационарная трасса, остальное нас не интересует. Но если будет принято решение, что трасса будет временной, что ж, проведём на временной. Но для развития автоспорта это будет абсолютный ноль, такая трасса нам не нужна.
— То есть сейчас такая битва за трассу идёт?
— Понимаете… К большому нашему сожалению, этим вопросом занимается господин Тильке — далеко не лучший архитектор автомобильных трасс. Это не наше мнение, а мнение FIA.
Приведу пример. Международная федерация имеет возможность выделять гранты для возведения новых автодромов — на эти деньги проводятся предпроектные работы. Мы хотим, чтобы была новая трасса во Владивостоке, и там есть компании, которые готовы финансировать строительство. Там близко и Китай, и Япония, и Корея — конечно, нам было бы очень интересно иметь там автодром. Можно будет проводить международные гонки, да и для местных гонщиков это идеально — в Москву-то не доедешь.
Так вот, во Владивостоке узнали, что существуют такие гранты, и оформили такой грант через нас. А потом мы столкнулись с совершенно неприятной вещью. Поручили проектирование Тильке, а в итоге выяснилось, что наш героический архитектор спроектировал трассу, просто глядя на чертёж местности, совершенно забывая о перепадах высот. Заказчики посмотрели на эту картинку и сказали: «Да-а, тут всё понятно». Лихо были отработаны деньги, а толку никакого. Вот такая ситуация.