— Виталий, что происходило в России в последние недели?
— С момента объявления о моём контракте я был в России два дня. Отклик невероятный! И в первый, и во второй день я шесть часов раздавал интервью, был на всех телешоу. Вся Россия говорит об этом.
Мне пришлось всё учить с нуля. Если бы я занимался картингом, то мог попасть в Формулу-1 ещё пять лет назад.
— Насколько всё это важно для развития российского автоспорта?
— На первом плане у нас хоккей и футбол, а автоспорта не существовало. У нас нет гоночных трасс, нет автоспортивной истории, нет автоспортивных школ. Сейчас всё изменится. Автоспорт может войти в число пяти наиболее популярных видов спорта.
— А в России транслировали этапы Формулы-1?
— Да, но только самые интересные сессии этапа. Сейчас, конечно, объём трансляций увеличится.
— Вы начали карьеру в 17 лет. Насколько сильным недостатком это является на фоне тех, кто начинал с картинга?
— Никто из топ-пилотов не начинал так поздно, как я. Я пропустил многие годы. Возможно, у меня было больше времени на личную жизнь, но это ничего мне не даст. Когда я начал карьеру, мои нынешние коллеги уже были настоящими гоночными пилотами. Тот, кто начинает путь с картинга, знает базовые моменты спорта. А мне пришлось всё учить с нуля. Если бы я занимался картингом, то мог попасть в Формулу-1 ещё пять лет назад.
— Когда вы провели вашу первую гонку?
— В 14 лет я выступил на моём Opel Astra. Конечно, у меня не было гоночной лицензии. Просто собралось 50 пилотов со всей России, и я был среди них самым молодым. Тем не менее я занял 14-е место. Но тогда я занимался гонками время от времени. Я задумался о серьёзной гоночной карьере лишь пять лет назад.
— Когда вы поняли, что достаточно хороши, чтобы стать профессиональным гонщиком?
— Когда я выиграл два российских чемпионата в 2005 году. Я понял: здесь я могу лишь терять время. После этого я перешёл в GP2 и работал уже как профессионал. И в этот момент у меня появилось ощущение, что однажды я могу попасть в Формулу-1. Но я знал, что без упорной работы ничего не получится. По-настоящему готовым к Ф-1 я стал лишь в 2009 году.
Даже когда я иду обедать со своим инженером, то мы говорим только о гонках: как мы можем улучшить болид, какие шины использовать…
— Нико Хюлькенберг описал вас как человека, который очень упорно работает. Тем самым вы пытались наверстать упущенное время?
— Я должен был учиться всему за очень ограниченный промежуток времени. С 2005 году я живу со своей командой. Я всё время жил неподалёку с базой и бывал на ней так часто, как это было возможно. Иногда я даже работал механиком, чтобы лучше понять машину. Даже когда я иду обедать со своим инженером, то мы говорим только о гонках: как мы можем улучшить болид, какие шины использовать… Даже если в ресторане или на дискотеке, то в голове всё равно только гонки.
— Теперь вы переедете в Оксфорд, поближе к базе «Рено»?
— В настоящий момент я по-прежнему живу в Валенсии, но подумываю о таком переезде. Но это зависит от того, как часто я буду в Европе и насколько большими будут паузы между гонками, ведь большинство времени я буду проводить в поездках с командой. Возможно, в Ф-1 будет важнее использовать перерывы для отдыха.
— Вы три с половиной года выступали в GP2. Были ли шансы раньше попасть в Формулу-1?
— Только на свой второй сезон в GP2 я начал понимать, как по-настоящему управлять машиной, в то время как моими соперниками были чемпионы по картингу. Мне необходимо было сперва набраться опыта. Я знал, что могу попасть в Формулу-1 только тогда, когда смогу сражаться с этими парнями и побеждать их.
— Произошёл ли переход в Ф-1 так, как вы ожидали?
— Я был хорошо подготовлен. Занимался на симуляторе, общался с инженерами. Я был готов. Всё получилось так, как я ожидал. Конечно, у машины Ф-1 большая мощность, лучшие тормоза и большая прижимная сила, чем у болида GP2, но ничто не сбило меня с ног, не потрясло. После нескольких кругов я уже понял, где теряю время. Я уже чувствовал себя как дома. Теперь дело за правильными настройками. Нужно почувствовать машину на все 100 процентов, а вождение само по себе не является очень сложным, трудно всё, что вокруг: работа по доводке болида, по настройкам, по подготовке к гонке.
И в первый, и во второй день я шесть часов раздавал интервью, был на всех телешоу. Вся Россия говорит об этом.
— Насколько трудно для вас работать в команде, состоящей из 450 человек?
— Для меня это что-то новое. Нужно выделить главных для тебя людей — двух твоих инженеров, отвечающих за машину и за данные. Нужно понять их, сработаться. Нужно чётко говорить, чего ты хочешь от машины. Ну а они уже знают людей, которым необходимо передать мою информацию.
— Какова ваша цель? Не проигрывать Роберту Кубице более полусекунды на круге?
— Я хочу победить его. Но для начала мне нужно всему научиться, ведь я не знаю многих трасс за пределами Европы.