Специальный корреспондент «Чемпионат.ру» на Уимблдоне попыталась взглянуть на теннис через призму науки, в чём ей помогла необычная собеседница.
Всех сейчас интересует один вопрос – почему в России так много хороших игроков? Можно начинать рассказывать с Бориса Ельцина, можно с Артура Макферсона, а можно с того момента, как капитан сборной СССР по теннису Шамиль Тарпищев ещё в далекие восьмидесятые создал при сборной КНГ – комплексную научную группу, которая вплотную занялась методикой спортивной тренировки. Впервые в мировом теннисе ставка была сделана на науку. Во главе этой группы была поставлена Анна Скородумова. Сегодня профессор Скородумова – гость Уимблдона. На этот раз она приехала наблюдать и анализировать выступления ближайшего резерва сборной, наших юниоров. Я попросила Анну Петровну поделиться впечатлениями от увиденного.
– Начну с того, что закончена работа над вторым томом теннисного учебника, – улыбнулась Анна Петровна. – В него входит физическая, психологическая подготовка, структура спортивной тренировки, контроль – оперативный, текущий, этапный; тренировка в разных условиях, акклиматизация…
– Поздравляю!
– А теперь по матчам. Смотрела сегодня две игры: Радваньску с Уильямс и Петрову с Дементьевой. И вот на что хочу обратить внимание (тут Анна Петровна открыла свой блокнот, где особым кодом подробнейшим образом был записан матч Агнешки с Сереной) – на направление подачи.
– Я наблюдала, как тренируют здесь подачу: ставят по банке мячей в два угла квадрата подачи и бьют по ним…
– Правильно, все предлагают три зоны подачи – A, B, C (угол, тело, центр), а мы предлагаем четыре. Четвёртая зона, D – это короткая диагональная подача, улетающая по ширине вторым отскоком далеко за коридор. И в матче Серены с Радваньской Серена первой же своей подачей подала именно в зону D – получился чистый выигрыш. И в дальнейшем она её активно использовала. У Радваньски, хотя она тоже пытается варьировать подачу, нет зоны D, и Серена её почти всегда чётко и активно принимала.
– Значит, вместо двух или трёх банок надо ставить четыре?
– Конечно, говорим об этом уже долгие годы, но у нас этим мало кто пользуется. А вот Серена начала такую подачу подавать. Вполне возможно, что Кузнецовой в матче с Радваньской не хватало именно подачи в зону D.
– Второй вопрос напрашивается сам собой: когда, в какой части тренировки надо тренировать подачу?
– Есть три варианта отработки подачи. Первый вариант – это когда тебе надо исправлять в подаче технические моменты. Тогда ты занимаешься этим в начале урока, на свежую голову.
– А мы почти всегда оставляем подачу напоследок...
– «Напоследок» – это третий вариант. Мы до него дойдём, но второй вариант – это в середине тренировки.
– В чём его специфика?
– Отрабатывается максимально приближенный к реальному матчу вариант. Для этого нужно сначала выйти на определенный пульс – 160–180 ударов в минуту, на каком и проводится матч. Борис Львович Собкин на тренерской конференции меня за это поблагодарил, потому что он это использовал в своей работе. Ведь что получается: попадание в квадрат тренируют в спокойном состоянии, а на матче сердце из груди выскакивает.
– Как смоделировать такое же состояние на тренировке?
– Есть много вариантов. Как один из них – можно поделать упражнение «восьмёрка» (двусторонний обмен ударами, при которых один бьет всё время линию, а другой – диагональ), а потом, на подскочившем пульсе, потренируй подачу. И снова побегай «восьмёрку» – и снова подачу побей.
– Вы упомянули третий вариант…
– Третий вариант – в конце занятия. Тренировка на фоне усталости, которая наступает к концу третьего, решающего сета. И на фоне этой усталости надо суметь мячик положить в квадрат точно по целям. Такую же систему рекомендуется применять при отработке приёмов подачи, да и вообще весь тренировочный процесс строить из расчёта требований реального матча.
– Каковы впечатления от матча Дементьева – Петрова?
– Начала смотреть с 5:3 в пользу Лены во втором сете, когда Надя была на подъеме и гейм за геймом навёрстывала отрыв. Могу признаться, что я была в восторге от тенниса Петровой. Это было варьирование игры сразу по нескольким направлениям: по силе удара, по высоте над сеткой, по вращению, Надя и подкрученный, и плоский, и резаный использовала, растаскивала Дементьеву по всему корту. И Лена, которая практически никогда не делает ошибок, начала ошибаться.
– Третий сет прошёл, что называется, в одни ворота…
– Там был важный момент. Дементьева после проигранного второго сета взяла небольшой перерыв, ушла с корта, а Петрова осталась сидеть и ждать. Когда Лена вернулась и они вышли на корт, это была уже другая Петрова – всё по фонам и сеткам… Это были свои ошибки. В конце третьего сета она снова собралась, но было уже поздно.
– Что же ей оставалось делать, когда Лена ушла с корта?
– Надо тоже уходить. Но главное, с моей точки зрения, это найти возможность отработать с конкретным психологом, который научит тебе управлять собой в стрессовой ситуации. Сегодня она с собой не справилась.
– У вас есть конкретная кандидатура?
– У нас есть такой психолог, который работает с Мишей Южным. Это Вадим Гущин, доктор наук, работает в Институте медико-биологических проблем, учит космонавтов управлять своим состоянием в стрессовых ситуациях. Чтобы не впадать в истерику, надо знать, как с собой справляться. Кажется, это пустяк, что я и сам знаю как, но на самом деле мы не знаем этого. Очевидно, Кузнецова тоже собой управлять не умеет.
– Как вам наша полуфиналистка Лена Дементьева?
– Мне Лена тоже очень нравится, но всё-таки она играет более однообразно. У неё блестящие удары справа, слева, она держит длину, не даёт коротких мячей, усилила подачу. Но она не варьирует удары ни темпом, ни вращением, ни направлением, ни длиной, не выходит к сетке, как Петрова. На мой взгляд, Петрова проиграла, потому что она просто не умеет собой владеть. Умеет всё, но собой владеть не умеет.
– За рубежом спортивный психолог – очень востребованная профессия…
– Приведу конкретный пример, какой силой обладает простое слово. Не я его придумала, я его вычитала. Представь себе, что ты откусила лимон, а теперь пожуй, что ты откусила. Пожевала?
– Да.
– Слюна пошла?
– Пошла!
– Мы с тобой только говорим «лимон», а организм уже реагирует. Понимаешь? Значит, во время матча ты должна себе такие слова сказать, чтобы организм настроил себя на работу. А мы часто говорим себе такие слова, которые работе не способствуют. Часто кричим «дурак», организм знает, кто такой дурак, и реагирует новой ошибкой. И пошло-поехало. Как с лимоном. Ты сказал «лимон» – пошло слюноотделение, ты говоришь «дурак» – и организм с тобой согласен. Значит, ты должен найти такие слова, которые тебе помогут, а не наоборот. Какие – тут должен специалист работать.
– На пресс-конференции Света сказала, что теперь будет серьёзно разбираться, почему по ходу матча она отказалась от выигрышной тактики выходов к сетке, которая принесла ей победу во втором сете, и в решающей партии осталась на задней линии. Она подтвердила, что сама знала, что ей надо было идти вперёд, но не шла.
– А если бы она знала, как себя заставить, она бы продолжила победную тактику. Вы поймите, даже если ты суперчемпион, это не значит, что ты всё знаешь и умеешь. Даже суперчемпиону всегда можно что-то посоветовать.
– Вас удивил ранний проигрыш Маши Шараповой?
– С одной стороны, удивил, с другой – нет. Объясню, почему. В последнее время многие ведущие игроки, в том числе Дементьева со Звонарёвой, очень много говорили о том, как тяжело удерживать спортивную форму все две недели «Большого шлема» (остальные турниры длятся в WTA-туре лишь неделю), поэтому целесообразнее на турнирах «Большого шлема» входить в форму ко второй, решающей неделе. Если Шарапова придерживается того же мнения, значит, она на момент матча второго круга была не в спортивной форме, а соперница наоборот.
– Выходит, что она себя готовит к финальным матчам, а ей ещё первые круги надо пройти…
– Когда у вас большая разница в мастерстве, то даже не в самой высокой форме можно за счёт класса одержать победу. Но если к тебе подошли близко, этого запаса может уже не хватить. Здесь надо поработать над тем, как входить в спортивную форму и, главное, как её удерживать. Лишь великий Бьорн Борг мог удерживать форму 2,5 месяца.