Сомнения начинаются в том месте, где речь идёт о возвращении. Потому что, как ни крути, но это будет возвращение Зинэтулы Хайдаровича в главную команду страны. А возвращения в нашем хоккее, как правило, ни к чему хорошему не приводят.
В последние два-три сезона возвращение тренеров стало тенденцией. Можно даже сказать, это стало модой. Причём тенденция эта если и не набирает обороты, то останавливаться точно не собирается. Последнее событие из этого ряда – возвращение в Уфу Сергея Михалёва. Заслуженные-перезаслуженные тренеры пытаются войти во второй раз в ту же реку. Но, как правило, второй заход оказывается гораздо неудачнее первого.
Пожалуй, самым громким примером было возвращение в сборную России живой легенды – Виктора Васильевича Тихонова. У автора этих строк то возвращение тесно связано с одним интересным событием: в «Спорт-экспрессе», где он тогда работал, впервые за долгое время из его репортажа был вырезан целый абзац. Вырезан с мясом, но при этом вырезанный абзац попал «в анналы», за него хвалили и пожимали руку.
Конечно, дословно тот вырезанный кусок сейчас привести невозможно. Но смысл его запомнился. Когда Виктора Васильевича назначили
Все победы Виктора Тихонова умещаются в промежутке между 1978 (первый чемпионат мира) и 1992 (последняя Олимпиада) годом. То есть, в 14 лет. Можно, конечно, говорить про развал страны и хоккея, оставайся в незыблемом виде СССР – ещё неизвестно, сколько ЧМ и Олимпиад выиграл бы маститый наставник, но… Но все остальные тренеры повторяют этот путь…
главным тренером сборной, ему шёл 73-й год. С коллегой Владимиром Юриным мы приехали на первый сбор национальной команды, сбор, по сути, предсезонный, поскольку чешский этап Еврохоккейтура тогда начинался ещё до начала внутренних чемпионатов.
Дело происходило в подмосковном Одинцово (Новогорск тогда больше напоминал руины). Каково же было наше удивление, когда мы увидели живую легенду, вышедшую на лёд на коньках и с клюшкой. Да-да, и в лихой вязаной шапочке с легкомысленным помпончиком, на которой были вышиты олимпийские кольца и надпись «Calgary-88”.
Репортаж о первой тренировке сборной надо было писать и передавать прямо с места. Удержаться от того, чтобы отметить выход на лёд 72-летнего тренера, автор не сумел. И выдал такой пассаж: мол, при „среднедоживаемом“ в нашей стране мужском возрасте в 56 лет многие сверстники Виктора Васильевича могут лишь позавидовать такой активности. Более того, большинство этих самых сверстников если ещё и ходит самостоятельно, то в основном под себя. А тут человек на льду, с пацанами, которые ему не только во внуки, но уже и в правнуки годятся – и с клюшкой, и с шайбой.
После тренировки мы ещё взяли несколько интервью у игроков, потом мучительно выбирались в Москву через бесконечные пробки, и, когда доехали, оказалось, что репортаж уже обработан, пассаж вырезан, но при этом он уже „ушёл в народ“ и цитируется в курилках. А первый заместитель главного редактора Владимир Гескин так и сказал: дескать, плакал, но резал.
Тот первый сбор национальной команды под руководством „возвращенца“ Тихонова был примечателен ещё и тем, что в кулуарах автору этих строк удалось пообщаться с одним весьма уважаемым специалистом, в тот момент тоже работавшим в сборной. Беседа получилось крайне содержательной и совершенно не для печати. И вот почему.
Во-первых, потому что был высказан большой скепсис в отношении нового-старого главного тренера. Во-вторых, была приведена весьма интересная аргументация. По сути, работа хоккейного тренера сравнивалась с работой композитора. Оказалось, что у них действительно много общего.
Но вот что примечательно. Композитор, как и тренер, это и профессия, и творчество, и дело всей жизни. Но композитор, как и тренер, находится на пике формы и карьеры не слишком продолжительное время – в среднем где-то около 10 лет. Нет, он, конечно, создаёт немало прекрасных мелодий и до, и после, но та музыка, по которой его узнают, которая становится гимном поколений, пишется за небольшой отрезок времени.
И ведь это действительно так. Взять, скажем, четвёрку наших самых знаменитых композиторов, на которой, можно сказать, стоял весь советский кинематограф – Геннадий Гладков, Максим Дунаевский, Евгений Крылатов и Алексей Рыбников. Их лучшая музыка уместилась в промежутке 10-15 лет — притом, что в профессии они уже по 40 лет и более. Например, у Гладкова от „Бременских музыкантов“, после которого его музыку запела вся страна, до „Формулы любви“ — 14 лет. У Дунаевского-младшего
… Из всех этих возвращений лишь одно можно считать успешным: это „второе пришествие“ в „Атлант“ Милоша Ржиги. Ещё два следует признать частично успешными: возвращение в „Локомотив“ Кари Хейккиля, а в „Нефтехимик“ — Владимира Крикунова. Меняется хоккей, меняется игра, в люди меняются медленней – и чаще всего уже не могут повторить свои предыдущие достижения…
от „Трёх мушкетеров“ до „Мэри Поппинс“ менее 10 лет. У Алексея Рыбникова от „Приключения Буратино“ до „Юноны и Авось“ и того меньше.
Иными словами, творческий пик композитора приходится на достаточно узкий промежуток времени. В этом промежутке почти каждая созданная им мелодия – шедевр. Скажем, Максим Дунаевский в течение каких-то 3-4 лет выдавал гениальные произведения одно за другим, достаточно пройтись по его фильмографии: „Мушкетеры“, „Карнавал“, „Летучий корабль“, „Трест, который лопнул“, „Мэри Поппинс“ и множество других. Потом пик прошел – и… всё.
Почему так происходит? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Вырастает новое поколение, которому нужна другая музыка, „исписывается“ сам композитор – всё это действительно так.
У тренеров карьера движется по такому же маршруту. Все победы Виктора Тихонова умещаются в промежутке между 1978 (первый чемпионат мира) и 1992 (последняя Олимпиада) годом. То есть в 14 лет. Можно, конечно, говорить про развал страны и хоккея, оставайся в незыблемом виде СССР – ещё неизвестно, сколько ЧМ и Олимпиад выиграл бы маститый наставник, но… Но все остальные тренеры повторяют этот путь. И нет прецедентов, когда бы наставник одерживал по-настоящему большие победы с интервалом, скажем, в 20 и более лет. Точнее, прецедент есть, но не у нас: Скотти Боумэн завоевал свой первый Кубок Стэнли в 1973 году, девятый и последний – в 2002-м. То есть через 29 лет. В любом правиле есть исключения, лишь подчёркивающие это правило.
И вот тут приходит время интересных вопросов. Зинэтула Билялетдинов считается ещё молодым тренером. И это правильно: 56 лет – не возраст. Но своё первое серебро с „Динамо“ он завоевал в 1999 году, золото – годом позже. После этого было три чемпионства в Казани, последнее – в 2010 году. Интервал – 10 лет. Много это или мало? Находится ли ещё Зинэтула Хайдарович на пике тренерского творчества и, если да, как долго продлится этот пик? Потому что всем нам, всей России крайне необходимо, чтобы этот пик продлился как минимум до февраля 2014 года. А лучше подольше, ведь с домашней Олимпиадой жизнь не закончится.
На все эти вопросы накладывается и вопрос возвращения. Ну не получается входить в одну и ту же реку несколько раз. Дважды возвращался в „Локомотив“ Пётр Воробьёв и один раз Владимир Вуйтек. Возвращался в „Магнитку“ Валерий Белоусов, а в „Авангард“ — Сергей Герсонский. В российский хоккей в целом после многолетнего отсутствия в прошлом сезоне попытался вернуться Владимир Голубович – тоже, между прочим,
Очень хочется, чтобы у Билялетдинова всё получилось. Потому что в этом случае он станет пятым в когорте тренеров-легенд. После Тарасова с Чернышёвым и Тихонова с Юрзиновым. И ещё хочется верить, что у Зинэтулы Хайдаровича всё получится именно потому, что в данном случае всё будет вопреки. От самого назначения с выкручиванием рук до домашнего льда Олимпиады, давно уже не слишком приветливого к хозяевам. Ведь мы так и не научились что-то выигрывать благодаря, мы делаем это исключительно вопреки…
тренер-чемпион. И этот список можно продолжать. Из всех этих возвращений лишь одно можно считать успешным: это „второе пришествие“ в „Атлант“ Милоша Ржиги. Ещё два следует признать частично успешными: возвращение в „Локомотив“ Кари Хейккиля, а в „Нефтехимик“ — Владимира Крикунова. Меняется хоккей, меняется игра, а люди меняются медленней – и чаще всего уже не могут повторить свои предыдущие достижения.
К слову, композиторские возвращения тоже почти никогда не бывают удачными. „Новые бременские“ Гладкова или вернувшиеся с того света мушкетёры Дунаевского ничего, кроме досады, не вызвали даже у истинных почитателей вышеназванных композиторов. Разве стала их музыка плохой? Конечно же, нет. Более того, заглавная тема „Новых бременских“ наверняка исполнялась бы всей страной, как это было со всеми песнями двух предыдущих мультфильмов – но только где-нибудь в середине-конце 70-х годов прошлого века. Блестяще исполненная на пределе нервного надрыва Михаилом Боярским песня-молитва в „Возвращении мушкетеров“, думается, звучала бы отовсюду в середине 80-х годов. Но в XXI веке эта музыка и эти песни остались совершенно незамеченными…
Зинэтула Билялетдинов возвращается в сборную. Мало того что возвращается, мало того что после блестящего тренерского десятилетия, так ведь и возвращение это несёт несколько противоестественный характер. А на выходе требуются – не более и не менее – золотые олимпийские медали. Да ещё и на домашнем турнире, а его за последние два десятка лет смогли выиграть только родоначальники. Да и то изменив под себя правила и площадки и написав под себя календарь.
Очень хочется, чтобы у Билялетдинова всё получилось. Потому что в этом случае он станет пятым в когорте тренеров-легенд. После Тарасова с Чернышёвым и Тихонова с Юрзиновым. И ещё хочется верить, что у Зинэтулы Хайдаровича всё получится именно потому, что в данном случае всё будет вопреки. От самого назначения с выкручиванием рук до домашнего льда Олимпиады, давно уже не слишком приветливого к хозяевам. Ведь мы так и не научились что-то выигрывать благодаря, мы делаем это исключительно вопреки.
Значит, у Билла всё должно получиться.