За сборную нашу замолвите слово. Часть 1.
За сборную нашу замолвите слово. Часть 2.
Олимпийские результаты привели всех размышляющих болельщиков ещё к одному немаловажному выводу: хоккей на наших и заокеанских площадках — это не просто две разновидности хоккея, а скорее два отдельных вида спорта. Это как в конькобежном спорте: вроде бы один и тот же овал, одни и те же коньки, но почему-то на 500 и 10 тысяч метров бегают совершенно разные люди. Разные даже с анатомической точки зрения.
Хоккей на широких и узких площадках разнится не только скоростями. У них разные философии, разные формы подготовки, начиная с детской, весьма отличающаяся друг от друга сезонная стратегия и матчевая тактика. И далеко не все хоккеисты способны равно хорошо играть в обоих форматах. Причём это относится даже к звёздам наивысшего уровня.
Подтверждение этому мы получили во время локаута. Когда, скажем, Ягр и Дацюк сумели заиграть и заблистать на наших катках, а у Ковальчука и Хитли это так и не получилось.
Более того, разница в площадках поделила и болельщиков. Кому-то больше по душе агрессивный и скоростной заокеанский стиль, с умопомрачительным количеством бросков, с игрой без центральной зоны. Тем более что за океаном она сжата до предела. А кому-то ближе к сердцу наши хитроумные «кружева», наша мысль на льду.
После поражения нашей команды многократно усилились разговоры о необходимости скорейшего перехода на североамериканские площадки. Мол, только при этом условии мы сможем реально конкурировать с тамошними командами и сборными.
Но давайте спокойно и без эмоций взвесим все «за» и «против». И рассмотрим, какие преференции мы сможем извлечь из такого перехода, а что потеряем.
То, что мы получим более динамичный и, если хотите, весёлый хоккей — это не подлежит сомнению. Но где этот хоккей будет применим на международном уровне?
За всю олимпийскую историю зимние Игры проводились в Северной Америкешесть раз (вместе с Ванкувером). Причём пять раз из шести на широких площадках ИИХФ. Исключением стала лишь нынешняя Олимпиада. Итого за 90 лет — шесть турниров, в среднем один турнир за 15 лет.
За всю историю ИИХФ чемпионаты мира на узких площадках проводились ОДИН раз — в 2008-м, в Квебеке. Итого один турнир за 102 года существования ИИХФ.
Суммируем, получается: 7 турниров из приблизительно 125 проводились на североамериканской земле и только два из них — на узких площадках. Все остальные — на площадках широких. Сюда, конечно, можно добавить Кубки мира, вызова и так далее, но, во-первых, это турниры сплошь неофициальные, а во-вторых, даже при их добавлении чаша весов не особенно дрогнет.
Уйдя на узкие площадки, мы непременно потеряем что-то по сравнению с другими европейскими сборными. Потеряем наверняка, об этом свидетельствуют выступления замечательных, роскошных и по-настоящему великих заокеанских сборных на «чужих» Олимпиадах. В Нагано-1998 и Турине-2006 у Канады были великие команды, у США как минимум «не хилые». Но ни те, ни другие не смогли подобраться даже к подножию пьедестала. И размер площадок, а точнее, требуемая ими игра, сыграл здесь немаловажную роль.
Вот и возникает вопрос: следует ли нам переходить на узкие площадки из расчёта того, что мы будем встречаться с «носителями» этих самых площадок на равных с ними условиях приблизительно раз в 15 лет? Причём ещё неизвестно, на площадках какого размера. Стоит ли овчинка выделки? Притом, что в качестве непременного «геморроя» мы получим собственные проблемы на чуждых нам теперь широких площадках — практически каждый год, на каждом чемпионате мира.
А помимо этого приобретём массу технологических проблем. Это только на первый взгляд сужение площадки кажется до безобразия простым: сдвинь борта вовнутрь на два метра с каждой стороны — и всего делов-то. На самом деле, проблема эта в современных дворцах выполнима крайне трудно. В дворцах старых, коих у нас до сих пор абсолютное большинство, и вовсе технически невыполнимая.
Сюда же следует добавить проблемы с детским хоккеем. Школы-то совершенно разные. У них упор с младых ногтей делается на силу, агрессию, взрывную скорость. У нас — на общекомандную тактику, на разум и мысль. У них под их площадки, под их хоккей «заточены» детские тренеры и все необходимые учебные пособия и руководства. У нас — всё то же самое, но под наш хоккей, под наши площадки. Представляете, сколько придётся переделывать, переучивать, а иногда даже и переламывать? И для чего?
Основным аргументом у сторонников перехода в части детско-юношеского хоккея является факт постоянных проигрышей наших «маленьких» сборных североамериканских конкурентам. Но, извините, все матчи и турниры проходят там, за океаном, на тех, узких площадках. И, быть может, для начала следует привезти к нам или хотя бы в Европу парочку «непобедимых» кадетско-юниорских сборных и посмотреть, как они сыграют с нами на наших площадках, по нашим правилам, да ещё «тяпнувши» временной акклиматизации, с чем сплошь и рядом сталкиваются наши команды. Причём сделать это не в виде разовой акции, а хотя бы на минимально постоянной основе. И посмотреть, какие в этом случае будут результаты.
Вот только не едут к нам заокеанские команды. Ни кадетские, ни юниорские, ни молодёжные. А если едут, то крайне неохотно. Автор общался по этому поводу с нашими ответственными лицами. Говорят, каждый год и канадцев, и американцев приглашаем. И условия гарантируем, каких на чемпионате мира-2007 не было. Всё равно не едут.
Ларчик раскрылся просто. Оказывается, в их, заокеанских руководящих документах игра на широких европейских площадках давно уже признана «методически вредной», тормозящей развитие будущих энхаэловских звёзд.
А мы исправно летаем за тридевять земель и исправно огребаем. Считая это методически полезным. Правильно это или нет? Не знаю. Но, как ни крути, универсалов у нас по крайней мере не меньше. И отгребаем мы на Олимпиадах совершенно бессистемно — что за океаном, что в Европе. Что на узких площадках, что на широких.
Пока, по крайней мере.
Таким образом, подытоживая сказанное, следует признать: от массового перехода на узкие заокеанские площадки мы не получим на уровне сборных практически никаких преференций. Зато минусов и проблем при этом возникнет предостаточно.
Думается, что на один из двух великих русских вопросов: «Кто виноват?» — каждый из нас уже нашёл свой ответ. В заключительной части мы вместе попытаемся найти ответ на второй извечный вопрос: «Что делать?».