После окончания пресс-конференции, посвященной выбору городов – хозяев ЧМ-2018, министр спорта России и председатель Оргкомитета мирового первенства Виталий Мутко дал интервью группе журналистов, среди которых был корреспондент «Чемпионат.net».
— Во-первых, подчеркну, что принятые решения – не наши, а исполкома ФИФА, — сказал Мутко. – Надо понимать, что чемпионат мира принадлежит ФИФА, исполком которой два дня назад утвердил перечень городов. Да, мне приходится их объяснять, потому что, как правило, ФИФА такие вопросы вовсе не объясняет. Есть города, которые не обсуждаются – Москва, Санкт-Петербург, Казань и Сочи, готовность инфраструктуры которых очень высока. Какой смысл рисковать, выдумывать что-то? Конечно, в ФИФА говорят – это готовые города, мы хотим их включить. И провести в них Кубок конфедераций. И здесь нет желания кого-то обидеть.
Подчеркну, что принятые решения – не наши, а исполкома ФИФА. Надо понимать, что чемпионат мира принадлежит ФИФА, исполком которой два дня назад утвердил перечень городов. Да, мне приходится их объяснять, потому что, как правило, ФИФА такие вопросы вовсе не объясняет.
— Почему вы решили объявить города на год раньше обязательного срока, чему сегодня так радовался Йозеф Блаттер?
— Это тоже решение ФИФА. Но мы специально попросили об этом, чтобы ускорить темпы подготовки. Мы живём в непростое время, в условиях непредсказуемости европейской и мировой экономик. Естественно, нам хотелось больше возможностей и раньше стартовать. Тем более что уже есть начатые программы. Допустим, тот же Саранск. Там мы к тысячелетию начали серьёзные программы реконструкции города, региона. Строится стадион, причем он уже вышел из земли. Он мог быть построен либо на 30 тысяч, либо на 44, с демонтажом после ЧМ-2018 до тридцати. Чтобы определиться, нам и нужно было принять решение как можно быстрее. В то же время в Ярославле мы начали реконструкцию стадиона, но потом остановили, потому что проект не совсем соответствовал тому, что было необходимо. В центре города, зажат между другими объектами…
— Вы назвали три города из четырех, новые стадионы в которых начнут проектироваться уже в этом году, – Волгоград, Нижний Новгород и Ростов-на-Дону. Выбор четвертого идет между Самарой и Калининградом?
— У Самары очень высокая степень готовности, улажены все земельные вопросы, решения о софинансировании вынесены соответствующими органами государственной власти. Проектирование стадионов будет сделано на принципах софинансирования из федерального и регионального бюджетов. Его процент будет зависеть от бюджетной обеспеченности региона. Где-то 60 на 40, где-то – 70 на 30.
Мы рассчитываем, что проектирование стадионов обойдется не дороже 600-800 миллионов рублей. И исходим из того, что строительство стадиона должно вестись из расчета не более 5 тысяч евро за одно посадочное место. Может, даже экономичнее. Для нас ориентиром является стадион в Казани, стоимость которого на сегодня приблизительно составляет 11,5 миллиардов рублей за 45-тысячник. Хотелось бы и в других случаях остаться в этих ценовых рамках. И чтобы это были хорошие публичные слушания, понятные компании, которые будут заниматься проектированием.
— Можете рассказать об алгоритме принятия решения по городам? – поинтересовался корреспондент «Чемпионат.net». – Российский Оргкомитет представлял, а исполком ФИФА утверждал? А то сильно удивило высказывание губернатора Калининградской области Николая Цуканова, что «последнее слово – за президентом России».
— У него часто проскакивают такие высказывания. Вы же понимаете, они – политики. Спросите сейчас у него, он скажет, что такого не говорил. Я с этим уже сталкивался. Люди немножко опережают события.
Исходим из того, что строительство стадиона должно вестись из расчета не более 5 тысяч евро за одно посадочное место. Может, даже экономичнее.
На самом деле еще раз скажу: это решение исполкома ФИФА. Весь механизм объяснять нет необходимости. Приехала оценочная комиссия, посетила все регионы. Сделала свою пятибалльную систему, процент вероятности. У большинства городов были минимальные расхождения. Есть абсолютные лидеры – четыре города, которые я назвал, а из всех остальных мог «уйти» любой город. Но в связи с тем, что, согласно концепции, из-за больших размеров страны – 83 субъекта федерации! — нельзя выбирать два города из одного региона, было принято именно такое решение.
— А почему тогда Краснодар вообще заявлялся, коли концепция такова?
— Бразилия вообще 17 городов изначально заявляла… Показать многообразие страны, её возможности! Во время заявочной кампании ты всегда показываешь больше, чем необходимо. А они приезжают и делают выбор. Одно дело, если бы мы принимали программу развития страны. Но это же другое – проведение чемпионата мира. Посмотрите, как тот же Джером Вальке (генсек ФИФА. — Прим. «Чемпионат.net») осторожно оценивает бразильский опыт. Немножко намучились там… И почему они должны повторять это в России? Они нас ценят, мы хорошие партнеры – но ведь процесс только начинается! Глядите, какие суперусилия мы прилагаем, чтобы в Сочи всё вовремя успеть. В Казани чуть полегче, но там мы 64 спортивных объекта (к Универсиаде) строим – это огромная работа. И, конечно, как любой организатор, ФИФА выбирает то, где есть определенная гарантия.
Вы даже не представляете, насколько уже готова концепция ЧМ-2018. Мы уже знаем, где будет жить «футбольная семья», где будут проводиться жеребьевки – и отборочного, и финального турнира, где будут размещаться информационный и вещательный центры… Это нормально. И не нужно никому обижаться. Вы говорите, это трагедия – два клуба в Премьер-Лиге и т.д. Но Сочи – всего в 200-300 километрах! Ничто не закрывает дорогу для развития города, который не попал в число хозяев чемпионата мира.
— Болельщикам было бы удобнее перемещаться между городами, находящимися близко друг от друга.
— А в чём удобство? 50 процентов болельщиков – это будут иностранцы. Миллион человек со всего мира! Взгляните на свою страну по-другому. Вы, как человек, который хотел бы показать свою страну, как желали бы это сделать?
В том же Ярославле был вариант построить стадион на другом берегу Волги, с новым мостом. В ФИФА посчитали – это весь бюджет, который я вам назвал, надо потратить. Или вот Екатеринбург. Мы вчера его назвали, а у него рядом со стадионом и тюрьма, и прочее. Это же всё надо расселять!
— Уж по крайней мере продемонстрировать гостям страны чудесный древний Ярославль.
— А единственный наш курорт на Черном море? Смысл проведения Олимпийских игр – создать международный курорт, открыть его, показать. Не нужно показывать его? Или не нужно показывать Калининград? Исходя из концепции, пока он по инфраструктуре на нуле. Но мы же идем от того, что это наш анклав на Балтике, форпост на западе страны. Исходим и из того, что в Саранске, в Мордовии проживают финно-угорские народности. Они недавно отмечали тысячелетие. И ФИФА все эти факторы очень хорошо понимает. Мне кажется, концепция логична.
Ярославль? Да, он рядом здесь! И обязательно будет включен в культурную программу для гостей чемпионата. Не вижу никаких проблем. И то, что нужно для его развития, мы будем делать. Но есть объективные проблемы – то же расположение стадиона в центре города. И это не моя прихоть: в ФИФА есть советник по аренам, который сел и по каждой всё прописал: это, мол, реалистично, а это – нет. В том же Ярославле был вариант построить стадион на другом берегу Волги, с новым мостом. В ФИФА посчитали – это весь бюджет, который я вам назвал, надо потратить.
Или вот Екатеринбург. Мы вчера его назвали, а у него рядом со стадионом и тюрьма, и прочее. Это же всё надо расселять! Они сегодня заверяют, а нужно уже не заверять, а делать. Внутри ФИФА такие профессиональные дискуссии идут… До молекул всё разбирают.
— В Екатеринбурге будут перестраивать Центральный стадион заново?
— Там есть концепция. Две трибуны новые и т.д. Сначала стадион должен стать собственностью субъекта федерации, а следующий вопрос – что делать с прилегающей территорией. Ту же тюрьму надо закрыть и переселить. Поэтому, повторяю, мы и хотели решить вопрос с городами-хозяевами как можно раньше. Не хочется перекрывать полгорода для проведения чемпионата.
Предстоит большая работа. Многие вчера обещали и заверяли, но они еще не понимают объём «бедствия», которое их ждет. В хорошем смысле слова, конечно (смеется).