Мини-максималист

… Мы как-то сразу друг друга невзлюбили. Мне, начинающему журналисту, писавшему про мини-футбол, Ерёменко казался слишком надменным и звёздным, чтобы зацикливать на нём своё внимание. Ему казалось, что молодому репортёру да и всем остальным тоже неплохо было бы писать почаще именно про него, потому что в этой игре, которая официально называется футзал, он лучший. Мне казалось, что раскрутить молодой вид спорта, тогда вообще малопопулярный и посещаемый, можно было только, раскручивая новые лица, а Ерёменко считал, что он лицо мини-футбола в России и этого лица более чем достаточно, поэтому какие-то там ребята из Новосибирска (которых мы тогда в «Футбол-Ревю» «крутили»), ничего из себя не представляют. Как выяснилось позже, эти ребята действительно ничего из себя не представляли, хотя, впрочем, Сергей Малышев добился в футзале значительных успехов и даже играл в «Динамо» у Ерёменко-президента.

Поскольку тогда МФК «Дина» и наша редакция существовали в очень близком соседстве, и буквально в двух метрах от нашей была та самая дверь, куда раз в месяц с удовольствием заходит любой нормальный человек, то и виделись мы со всеми диновцами часто. Они заходили взять свежий номер газеты и посидеть на нашем удобном диване, пока подойдёт их очередь на посещение бухгалтерии. Ещё более усугубляло наши с Ерёменко отношения — так это наше близкое соседство. Когда я выходил их дома и поднимал руку чтобы поймать такси, то частенько «ловил» именно Константина. Дороги до работы было минут 15 и монолог лучшего мини-футболиста страны меня не пугал. Бесплатно прокатиться на роскошном по тем временам красном, кажется, «Вольво», дорогого стоило. В редакции даже был прикол: «Хорошего ты, Третяк, себе шофёра оторвал»…

«А, опять едешь про меня всякую ерунду писать», — говорил Еремёнко, как только я обустраивался в его машине. И дальше шёл красочный и очень насыщенный словами монолог про журналистов. Впрочем, что это я обобщаю… Я ему предлагал всё это записать на диктофон и опубликовать. «Это обогатит русский фольклор». В таком режиме прошло несколько лет…

Самое интересное, что ни одного моего интервью с Ерёменко не существует, хотя со временем наши отношения нормализовались. Это случилось после разговора в поезде, когда ехали из Питера, где «Дина» проиграла «Зениту» в турнире из одного матча под названием, кажется, «Кубок двух столиц». Я попал в поезд с банкета и забираться на полку совсем не хотел, а Константину не спалось после поражения (в те времена любое поражение «Дины» было сенсацией и трагедией). Мы сошлись в тамбуре и в итоге проговорили часа три. Я помню, о чём говорили, но до сих пор не представляю, почему изменились наши отношения. Я не поменял своей позиции и продолжал в том же духе, но Ерёменко стал здороваться и даже нормально реагировать на мои звонки по самым пустяковым поводам.

Есть подозрение, что перелом произошёл в результате другого жизненного случая. Однажды, мотивировав это тем, что я оценил его удар как не самый сильный в стране, Ерёменко предложил мне встать в ворота. Ну, чтобы провести, так сказать, научное исследование. Три удара с 12 метров. Один попал в меня, второй в перекладину, а третий залетел в ворота, для тех, кто видел Константина в игре и помнит его пушку, станет понятно, что испытание было не из лёгких. Но удар Темура Алекберова всё равно был круче, и под него я в ворота не встал бы ни за какие блага… Впрочем, в ситуации с Ерёменко это было делом принципа.

Надо сказать, что в отношении болельщиков и прессы он всегда был профессионалом. Несмотря на то что его знала вся страна и он был частым гостем на телевидении, на контакт он шёл легко и с удовольствием. Что особенно приятно для журналиста, он умел говорить, умел заинтересовать и объяснить про тот вид спорта, который сделал его звездой, что-то новое и интересное. Он не боялся своих амбиций, однажды он сказал в своём интервью, что кто-то, возможно, по окончании карьеры видит его детским тренером. А сам он видит себя президентом клуба. Он действительно был отличной рекламой своего вида спорта. Так же, как и его партнёры по команде Александр Верижников, Аркадий Белый, Олег Денисов, Дмитрий Горин…

… В 1997 году, когда официальных соревнований по футзалу в мире ещё не было, «Дина» организовала в Москве Межконтинентальный кубок, куда пригласила одну из лучших бразильских команд. Футбольные «кудесники мяча» были тогда таковыми же и в мини-футболе, только во втором случае они были не битыми на чемпионатах мира, да и отсутствие полноценной о них информации делало латиноамериканцев легендами. Ими восхищались и их боялись. Посмотрев первую тренировку в Москве бразильского клуба, Ерёменко зло и тихо, как бы про себя, сказал: «Ну и что мы их боимся? Бразильцы и бразильцы». Тот турнир «Дина» выиграла. Он слишком высоко себя ценил, чтобы считать, что кто-то в этом мире может быть лучше него. Это я не в качестве негатива, если бы в мини-футболе был «Золотой мяч», Ерёменко точно бы получил пару штук в свою копилку. Он вообще удивительно тонко чувствовал себя и точно понимал чего может, а чего нет. Президентом клуба он ведь стал, а вот ещё один пример. В однои из матчей он забил три, но «Дина» всё равно проиграла, там сильно ошибся другой игрок. «А ты-то чего такой убитый? — спросили у него после матча, — ты же сделал всё, что мог». «Да всё равно я буду крайним, скажут, что шесть должен был забивать. И, в общем, конечно, правильно скажут. Моменты-то были»…

С ним было вообще много всего было выиграно. Думается, что для медалей и индивидуальных призов Константину пришлось зарезервировать немало места в своём жилище. И он, конечно, во всех победных случаях был примой. Убрать соперника на замахе, на движении, на перекладывании мяча с ноги на ногу, он умел лучше всего. Хотя чисто внешне, фактурно Ерёменко выглядел для мини-футбола как-то неуклюже. Слишком высокий и широкий. Но когда он начинал свою карусель с мячом, никакие соперники не могли найти против этого противоядия. «Мы пробовали против него променять индивидуальную опеку, старались не давать получать мяч, но не слишком хорошо получалось», — вспоминаются слова известного мини-футболиста Александра Хамидулина после очередной игры.

Затем у него что-то произошло с руководством клуба, уже по окончании карьеры. А затем он сделал стремительную карьеру по линии МВД. Стал, мне говорили, чуть ли подполковником, играл в футбол с Грызловым, а вскоре стал президентом МФК «Динамо». И рассказывали мне про Еремёнко в основном в негативных тонах, хотя он выигрывал все чемпионаты России и даже какие-то еврокубки. Впрочем, здесь я могу ошибаться. Правда, тогда я уже не имел никакого отношения ни к «Дине», ни к мини-футболу, ни к Ерёменко лично. Да и квартиру Константин сменил, поэтому поймать возле дома красную «Вольво» стало проблематично.

… Мы пересеклись за полгода до его смерти. Случайно. В кабаке. Он узнал, хотя с момента нашей последней встречи я стал старше на пять лет и тяжелее на 20 килограммов, подошёл, спросил, как дела. «Чего не ходишь на мини-футбол?» «Неинтересно», — отвечал я. «Да ладно, мы же Кубок чемпионов взяли! Всю Европу сделали». «Да вы и раньше всю Европу делали», — отвечаю. «Ну нет, сейчас всё по-другому», — сказал он и последовал его традиционный диалог, приправленный «неизлечимым» днепропетровским акцентом. Мне показалось, что он ничуть не изменился.

Обменялись телефонами, и он потом звал на «Динамо» ещё раз. На какой-то важный матч. «Заодно и поговорим», — несколько загадочно сказал Константин. «О чём?» — задал я себе риторический вопрос и, конечно же, никуда не поехал. А потом пришло известие, что он в буквальном смысле доигрался, потому что ему нельзя было играть в футбол. Категорически. И он, конечно, мог себе позволить не играть, но в этом и была проблема. Ему никогда нельзя было говорить нельзя. В этом отношении он всегда оставался ребёнком.

Теперь мне кажется, что нам было о чём поговорить.