В беседе с корреспондентом LA Times легендарный центровой Карим Абдул-Джаббар, рассказал про чувства ущемлённости и обиды за то, что за пределами Staples Center до сих пор не установили статую в его честь. Напомним, что Абдул-Джаббар закончил карьеру лучшим снайпером НБА, выиграл шесть чемпионских титулов (пять из них с «Лейкерс»), вошёл в историю своим легендарным «крюком» и зарекомендовал себя, по мнению многих, лучшим центровым всех времён.
– Карим, какова была реакция общественности, когда вышло ваше интервью Sporting News, подчеркивающее тот факт, что вы чувствуете себя ущемлённым из-за того, что в вашу честь не был установлен памятник?
– Большинство людей были удивлены тем, как меня ценят. Я просто не мог не обратиться к печатным изданиям. Я дал интервью Sporting News, и они отметили это. Кстати, все эти люди видели меня на открытии статуи Джерри Уэста и спрашивали: «Где твоя статуя?» Я честно отвечал: «Не знаю!» Мне сказали, что я получу свою, и это сказал Тим Лайвеке (генеральный директор компании, в числе прочего владеющей и ареной Staples Center. – Прим. «Чемпионат.ру»), но это было пару лет тому назад. О продолжении история умалчивает.
– Вы написали в «Твиттере» вчера вечером: «Вопрос не в получении статуи, мне уже плевать на неё, вопрос в банальном уважении! „Лейкерс“ меня абсолютно не уважают!» Как вы уловили это?
– Когда я решил, что хочу попробовать себя в роли тренера, первыми, с кем я связался, были «Лейкерс», но они не были заинтересованы во мне. Поэтому я получил весточку от тренерского штаба. Там говорилось, что Эндрю Байнум сказал, что он хотел бы учиться игре лично у меня. Генеральный директор «Лейкерс» Митч Kапчак сказал об этом Филу Джексону. Фил сказал: «Это, должно быть, хорошая идея». Вот как обстояла ситуация. Если бы Эндрю не сказал тогда, обо мне бы и не вспомнили.
– Говорили ли вы с официальными лицами «Лейкерс» после того, как интервью было опубликовано?
– Несколько дней тому назад вечером мне позвонила Линда Рэмбис (менеджер клуба по специальным проектам. – Прим. «Чемпионат.ру»). Она связалась с моим публицистом и сказала ему, что моя статуя будет следующей. Они пытаются всё уладить и забыть это как страшный сон.
– Они указали дату установки памятника?
– Нет.
– Почему вы так скептично настроены?
– Потому что я уже слышал от Тима Лайвеке, что в плане у них были статуи Чика Херна, а затем Джерри Уэста. До моей ещё много воды утечёт.
Карим Абдул-Джаббар
– Представитель «Лейкерс» Джон Блэк рассказал Sporting News, что любую задержку в вопросе установки монумента можно списать на материально-техническую часть. Когда организация объявила, что Джерри Уэст получит свою статую, исполнительный вице-президент «Лейкерс» Джинни Басс сказала, что вы следующий на очереди. Похоже, дело всё-таки в простом неуважении.
– Я не знаю, и хватит об этом. Я вне организации. Я не имею никакой информации со стороны «Лейкерс», и я не хочу спекулировать на этом.
– Вернёмся к вашему ощущению того, что вас не уважают. В чём ещё это выражается – помимо отказа в возможности быть тренером?
– Пару лет назад они сказали мне, что резко сократят мою зарплату в то время, как платят Филу 12 миллионов в год. Я должен был принять эту поправку в зарплате. Трудно поверить, что у них просто не хватает денег мне на жалованье, если учесть, сколько они платят Филу.
– Когда это было?
– Два года тому назад.
– Когда вы были персональным тренером Байнума?
– Да.
– Они указали причину сокращения зарплаты?
– Они просто сказали, что не могут заплатить мне. Я должен был принять это. Я тогда только узнал о том, что у меня лейкемия, и вопрос медицинской страховки был для меня очень важен, как вы понимаете.
– Как изменились условия вашего контракта?
– Есть определённые условия в моём контракте, так что я не могу обсуждать их специфику. Я не хочу привлекать к этому внимания. В общих чертах мне пришлось принять резкое сокращение заработной платы. В то же время они подписали контракт с ESPN Radio на девять миллионов, и они платят Филу баснословные деньги. Меня это немного разочаровывает. Но я имел дело с ними, потому что мне была нужна страховка на тот момент.
– Умалили ли вашу роль в качестве специального помощника или же количество рабочего времени осталось таким же?
– Количество времени было то же самое, но на тот момент Эндрю уже и сам неплохо справлялся. Он действительно работал на пределе, и они чувствовали, что они получили всё, что было нужно от меня.
Карим Абдул-Джаббар
– Вы ответили в «Твиттере» фанату: «Я не думаю, что на данном этапе что-то может быть исправлено, поскольку это первый раз, когда я открыл мои чувства общественности. Идём дальше». Почему ничего не может быть исправлено?
– Отношения дали трещину. Я сказал, что я получил звонок от Линды Рэмбис, и она сказала, что я, безусловно, получу свой памятник. Но я не ожидаю, что мои отношения с командой продолжатся. Они действительно не ценят меня как других людей. Это ведь очевидно. Я могу только догадываться об этом, но если вы посмотрите, как они работали с Мэджиком на протяжении многих лет и как они работали со мной, вы увидите, что отношение к нам очень разнится.
– В чём же неравенство между вами?
– Во время моей игровой карьеры я был ключом к их успехам на площадке, но то были другие обстоятельства. Они мне хорошо платили, и я думал, что для них я ценен. Когда я стал не той ключевой фигурой на площадке, они решили резко изменить моё значение в той команде. Может быть, потому, что я не проводил время с Джерри Бассом (Владельцем клуба. – Прим. «Чемпионат.ру»), но отношение ко мне изменилось. Нет, у меня не было какой-либо вражды к нему, и я уважал его место, а он более или менее уважал моё. Но у меня был свой образ жизни, свои взгляды. Наверное, это тоже повлияло.
– Как бы вы охарактеризовали реакцию поклонников?
– Поддержка была умопомрачительной. В подавляющем большинстве случаев они были на моей стороне, особенно в том, что я заслуживаю памятник. Я помню, когда я объявил, что у меня лейкемия, все поклонники, которых я видел на улице, когда посещал торговые центры или просто бегал для поддержания формы, подходили ко мне и говорили, что молятся за меня. Это было той самой поддержкой, о которой я даже и не мечтал. «Лейкерс» отреагировали иначе. Митч Капчак выразил озабоченность моей болезнью. Он хотел знать, что мне предстоит, я рассказал, и он выразил надежду, что я смогу победить болезнь. Сказал слова поддержки. Но я ощущаю себя покинутым. Это действительно беспокоит меня. Фанаты повели себя просто потрясающе. Вот почему я говорю, статуя не имеет значения, потому что я знаю: в умах и сердцах поклонников «Лейкерс» я до сих пор жив, они ценят меня, и думаю, нет необходимости в памятнике, настолько я жив в их сердцах и умах. Они знают, кем я был для команды, и я ценю это.
– Но вы сказали, что монумент имеет значение для вас, и многие фанаты думают, что вы слишком эмоционально реагируете на всё это и что ожидание места в Зале славы «Лейкерс» после Чика Херна, Мэджика Джонсона и Джерри Уэста не так уж и постыдно. Некоторые из них также сказали, что то, как вы выразили свое разочарование по поводу отсутствия статуи, звучало как простая зависть.
– Я понимаю их. Но они не знали или не понимали того, как я отношусь к «Лейкерс». Я думал, что для меня открываются возможности в связи с тренировкой Эндрю. Я сделал всё, что я мог, я подготовил его. Я думал, что я продемонстрировал свою любовь и значимость для команды, и надеялся, что я буду оценен по достоинству. И несмотря на те вещи, которые я упомянул выше, я не получил никаких льгот от любого выступления в плей-офф. Они заставили меня чувствовать себя полностью покинутым. Это позор, потому что то время, которое я провёл в команде, — это мои лучшие профессиональные годы в качестве игрока.
Карим Абдул-Джаббар
– Интервью Sporting News цитирует слова Джона Блэка о договоре с вами в плане выступлений в плей-офф: «У него действительно есть положения в контракте, где он получает бонусы за плей-офф… в том числе в течение последних шести лет. Но его положение в команде – специальный помощник тренера. Он не помощник тренера и никогда им не был. Брайан Шо, Джим Клемонс, Фрэнк Хамблен и Чак Пирсон – вот помощники тренера. Карим таковым не является… Я не вправе обсуждать суммы, но бонусы Карима в плей-офф являются договорной частью его контракта». Вы знали об условиях вашего контракта?
– Я не думал о них, когда подписал свой контракт. Когда я играл, все тренеры, входящие в тренерский штаб, получали бонусы за выступление в плей-офф. Два года прошло, и я не получил никаких бонусов. Так что я обратился в СМИ, и после этого мне передали те же слова, которые вы только что процитировали. Это было для меня новостью. Я не знал этого. Они сказали мне, что я не обговорил какие-то специальные условия. Я сказал им, я не знаю, что надо было вести специальные переговоры об этом. Я думал, что они сами скажут мне об этом пункте, но они этого не сделали. Это подчёркивает тот факт, что им было всё равно. Что их это не касается вовсе.
– Если смотреть в будущее, признайтесь, вы заинтересованы в какой-либо должности в «Лейкерс»?
– Я не исключаю такой возможности. Это не та цель, которую я преследую. Я хочу двигаться вперёд. Мой фильм («На плечах гигантов») очень хорош. Все, кто видел фильм, оставили хорошие комментарии. Это то, в чём я хочу себя проявить.
– Недавно вы сказали, что добились прогресса в борьбе с лейкемией. Как вы себя чувствуете сейчас?
– Я нахожусь в стадии полной ремиссии. Врачи говорят мне, что, если я продолжу в том же духе, останусь в стадии ремиссии. Это действительно хорошо. Теперь у меня появился шанс прожить немного дольше. Это замечательно. Я очень благодарен медикам и всем тем, кто молился и поддерживал меня.