Продолжение. Начало читайте здесь: «Буркина: дедовщины у нас нет».
— Танцевальная команда ЦСКА известна своими оригинальными яркими номерами. Кто их придумывает – лично вы? Или советуетесь с подопечными?
— Обычно начинается с того, что я приношу музыку. Девчонкам она должна понравиться – это обязательно. Только тогда танец получится хорошим. Мы советуемся, придумываем номер вместе. Вдобавок к этому музыку и танец должно одобрить руководство.
— А пожелания болельщиков учитываются? У ЦСКА, например, большое количество поклонников среди деятелей искусства, политики и бизнеса. Они с просьбами не обращались?
— Ну, конечно, просьбы поступают. Приходят, спрашивают, можете ли станцевать под ту или эту песенку…
— Под Розенбаума или Круга не просят сплясать?
— До такого пока, слава богу, не доходило (хохочет). Но болельщики в возрасте частенько просят сделать номер под какую-нибудь песню, популярную в годы их юности.
— А какую самую оригинальную просьбу вы помните?
— Сейчас… Кто поёт песню «Моя бабушка курит трубку»?
— Гарик Сукачёв.
— Вот-вот. Под эту песню просили сделать номер.
— А реализованные пожелания были?
— Да, совсем недавно. Просили какой-нибудь французский номер – с прицелом на парижский «Финал четырёх». Мы сделали танец под Джо Дассена. Вроде, болельщикам понравилось. Походили, благодарили.
— Как вы относитесь к тому, что группа поддержки стала неотъемлемой частью фанатского культа?
— Я считаю, что это случилось из-за того, что у нас в клубе есть своеобразная семейственность. Все связаны между собой – от уборщицы до президента. С самого начала, как только мы пришли в ЦСКА, нам сразу же объяснили: «Если вы не будете отождествлять себя с клубом, вы нам не нужны». Ну, теперь мы не представляем себя без болельщиков, а они – без нас.
— А где при таком единении проходит грань, за которую вам нельзя переступать?
— У нас у всех своя работа. В чисто профессиональных вопросах мы предоставлены сами себе. Офис, например, делает своё дело, а мы – своё. Но мы постоянно в контакте, можем помогать друг другу, если нужно.
— Но ведь есть что-то, что вам, к примеру, запрещено?
— Конечно. У нас есть контракты, в которых прописано, что нам можно, а что нельзя. Но эти запреты не так сложно выполнять.
— За соблюдением запретов в группе следите лично вы как руководитель?
— Да.
— Вы жёсткий управленец или демократ?
— Я считаю, что я не жёсткий руководитель. У нас полное взаимопонимание. Естественно, в самом начале мне трудно было перестроиться. Представьте, ещё вчера я танцевала вместе со всеми, а сегодня уже руковожу. Были и ссоры, и непонимание. Но – спасибо девчонкам – мы сели, поговорили по-человечески и утрясли все вопросы. Я объяснила им, что больше не могу вести себя как их подружка, и они меня поняли. С этого момента у нас всё пошло на лад. Бывает, конечно, что я проявляю характер, кричу на девочек, но в целом всё гладко.
— Физические наказания у вас не в ходу?
— А как же! И отжимаются у нас провинившиеся, и на скакалке прыгают (смеётся).
— Вы ведь и сами по-прежнему выходите время от времени танцевать со своей группой?
— Да, пока не могу отказаться от этого.
— Замечали, что на фанатском секторе это вызывает бурю восторга?
— Да, это очень, очень приятно. Куда хуже было бы, если бы кричали: «Фу, куда ты-то лезешь?»
— Правда, что девушкам из группы поддержки запрещены личные контакты с баскетболистами?
— Да, это один из пунктов в контракте.
— Но ведь его иногда нарушают, верно?
— Ну как нарушают? Мы все люди и не можем даже не здороваться друг с другом, правда?
— А как же популярное мнение, что девушки для того и приходят в группу, чтобы найти себе популярного и богатого жениха?
— Знаете, это сразу видно – кто приходит для того, чтобы познакомиться с игроками, кто хочет покрасоваться, а кто намерен работать. Я стараюсь выбирать девушек, которым нравится их работа и которые будут относиться к ней серьёзно.
— А как же романтические истории? Случались такие на вашей памяти?
— Конечно. Есть у нас, например, девушка, которая встречалась с баскетболистом. Он ушёл в другой клуб, и они по-прежнему вместе. Кажется, вот уже года три. Он её очень любит, и она его тоже.
— Но ведь ей, насколько я пониманию, пришлось из-за этого уволиться?
— Нет, она ушла по другой причине. У неё была травма.
— А он не поэтому сменил команду?
— Вот этого уж я не знаю (смеётся).
— На одном из европейских интернет-сайтов недавно появилась колонка под названием «Чирлидер». В ней какая-то русская барышня рассказывает истории жизни баскетбольного закулисья. Не отслеживаете подобную инсайдерскую информацию?
— Ой, а что это за сайт, интересно? А вообще, знаете, на интернет-сайтах и форумах можно такого начитаться! Вот, например, одна девушка на форуме постоянно утверждает, что я на самом деле не Аня Буркина, а совсем другой человек. Пишет, что я сменила имя и фамилию и прочую ерунду. Причём утверждает, что всё это ей известно из абсолютно достоверных источников. Представляете?
— «Стрелки» не «забиваете» обидчицам?
— Нет, хотя иногда хочется (улыбается).
— В чём причина таких выпадов, как думаете? Зависть?
— Возможно, как знать…
— Вы воспринимаете свою нынешнюю работу как серьёзную профессию?
— Да, ничего другого я для себя на данный момент не представляю.
— А расти планируете? С концертами по стране выступать?
— Может быть. В будущем… Нас и так приглашают на спортивные мероприятия, на корпоративы. Но мы ведь тесно связаны с ЦСКА. Вот на пенсии, возможно, займёмся сольной деятельностью.
— Баскетболом за эти годы прониклись? Мяч в кольцо бросать научились?
— Да, мы с девочками периодически пытаемся соревноваться в точности бросков. Хотя, когда я пришла в ЦСКА, не имела понятия, что это такое – баскетбол. Я гимнастикой занималась, и все мысли были только о гимнастике. А тут вдруг – мячик, дяди какие-то бегают… Ни правил не знала, ничего. А теперь уже выучила, где обычный фол, а где технический.
— Я видел, что в одном из матчей этого сезона в группу поддержки ЦСКА после танца со скамейки запасных гостевой команды полетело полотенце…
— Это матч с УНИКСом, да?
— Именно. Не боитесь, что в следующий раз это будет не полотенце, а что-то потяжелее?
— Опасно, конечно. Кстати, именно казанцы почему-то реагируют на нас так агрессивно. То полотенцем швырнут, то чуть ли не матом кроют. Непонятно, откуда такая реакция? Видимо, мы их раздражаем. Значит, нам плюс.
— А было, что какая-то из ваших задумок не прошла «фэйс-контроль» у начальства? Всё-таки у вас хватает провокационных номеров.
— Мы думали, что номер с «жестом Папалукаса» не пропустят. Помните, когда после одной из побед Тео провёл ладонью по горлу? Но ничего – разрешили.